Михаил Колосов - Платонов тупик

И вдруг, когда уже стали снимать с елок украшения, складывать их в коробки и прятать подальше и надолго, а сами елочки, те самые «пушистые и душистые», из-за которых еще какие-нибудь три недели назад был такой ажиотаж, за которые готовы были отдать и отдавали любые деньги, теперь выбрасывались за ненадобностью на помойки, — Гурин достал из ящика необычно пухлый конверт с дополнительной маркой. Взглянул на обратный адрес и вздрогнул: пакет был от брата! Тут же дрожащими от волнения руками вскрыл его — там было большое, на четыре страницы, письмо и открытка «С Новым годом, с новым счастьем!». В лифте пробежал открытку — обычная, в комнате бросил ее жене, а сам прошел к себе в кабинет и принялся читать письмо. Раз прочитал, другой — не верится! Оказывается, за это время Алексей дважды был в Донецке, дал объявление об обмене, и вот уже нашлись и желающие. В Донецке квартира попалась хорошая — в центре, в новом доме, на пятом этаже, со всеми удобствами, с телефоном. «Не сорвалось бы!» К письму приложено две схемы — одна с обозначением центра города и места, где расположен дом, другая рассказывала о квартире.

«Боже мой! Ну Алешка, ну пройдоха! Ну молодец! Он там вовсю старается, дело делает, а я действительно дурью маюсь, характер выдерживаю…» Пошел к жене, подал ей письмо, сказал весело, гордо:

— Читай!

— Ну вот, — сказала жена. — А ты боялся и меня беспокоил.

— Нет, ну какой молодец! — И тут же набрал по автомату Симферополь. На счастье, Алексей был дома.

— Ты, Алеш? Слушай… Я только что получил твое письмо… — Василий волновался, не знал, что говорить, сказал: — Но почему же ты молчал?

— Некогда было: тут работа, а тут обменщики объявились.

— А как же Соня? Соня как? Как она?

— А что Соня?

— Она же была против?

— Да ты что? Не была она против, она с радостью согласилась. Ведь Донецк такой город! Мы же его видели прошлым летом — зеленый, весь в розах, а в магазинах снабжение — у вас в Москве такого нет.

— Но ведь она же тогда…

— Да ну!.. Шлея под хвост попала. Что ты их, не знаешь? Все нормально. Хочешь — сам спроси у нее?

— Боюсь, вдруг спугну.

— Не бойся. Вот она, кстати…

И Василий услышал в трубке Сонин голос:

— Вася, здравствуй. У нас все в порядке, все хорошо. Квартира очень хорошая попалась, если только они не раздумают. Но вроде наша им тоже понравилась. Если все так пойдет — тьфу, тьфу, — к весне переедем в Донецк.

— А как же девочки?

— Ну что ж детки… Они взрослые… Один раз в году в отпуск и сами по путевкам приедут, куда захотят. Они тоже поняли, дали нам свое согласие. Старшая, Люда, правда, противится. Но ничего.

— Ну, спасибо тебе. От души спасибо. Дай, пожалуйста, трубку Алеше. Алеш, я все еще не верю, что это правда…

— Не сорвалось бы: очень квартира понравилась.

— А с дачей как же?

— О, да тут, как узнали, что собираюсь уезжать, отбоя от клиентов нет, столько желающих купить!

— Ну, желаю вам! Если что надо, какая помощь, «подъемные» — звони, пиши, говори.

— Пока ничего не нужно.

— Обнимаю.

— Ага…

Гурин положил трубку, обернулся к жене:

— Ты слышала? Ну молодцы! Какие же они все-таки люди хорошие — и Алексей, и Софья… Оказывается, она тогда неизвестно почему заартачилась, а я тоже, дурак, вспыхнул…

— Да, ты всегда так, не разберешься, а потом мечешься и меня держишь в напряженном состоянии.

— Прости, пожалуйста, действительно мне надо быть сдержаннее, не годится так нервы распускать. Но каковы?! Нет, Алешка лучше меня — он отзывчивее, рисковее. И Соня — тоже молодец. Ты бы никогда не согласилась переехать поближе к свекрови.

— Перестань, — отмахнулась жена. — Тебе мизинчик покажи, помани, — и ты тут же растопишься, как масло. Уже и Соня для тебя лучше всех. Даже жену готов унизить.

— Ну что ты, что ты! Никогда! Успокойся, ради бога.

Отлегло на душе у Василия: все идет как и задумано. Звонит брату почти каждую неделю, справляется, как идут дела. А у того хлопот полон рот. Говорит:

— Если бы знал, какая это волокита, сколько надо бумаг собрать, сколько надо порогов обить, — никогда бы не взялся за это дело. И это мне, который со многими из начальства знаком! А каково простому грешному? Ужас! Удивляюсь, зачем такая бюрократия?!

— Известное дело. Ты уж потерпи, пройди все это до конца.

— Да теперь уже отступать не буду: больше половины пути пройдено.

— Держись!

Хорошо со стороны подбадривать, легко сказать «держись», а каково тому, кто идет по этим камням голыми ступнями? «Ничего, ничего, я ему помогу», — успокаивает Гурин свою совесть. И начал понемногу подкапливать «заначку» — с каждого гонорара теперь утаивал от жены какую-то сумму, за одну статью, о которой она не знала, «приголубил» гонорар целиком, за другую — сказал, что пришлось передать его в Фонд мира. Конечно, можно было помочь брату и вполне легально, тем более что это фактически не брату он помогает, а матери, но лучше сделать это втайне: он знал уже по опыту, что такие, даже незначительные, его подачки кому-то из своей родни всегда вызывали у нее раздражение. Если не сразу, то какое-то время спустя она все равно находила возможность упрекнуть его, притом больно, обидно, раздраженно. Нет, как это ни неприятно заниматься такими вещами, но лучше, чтобы она ничего не знала. Особенно в ее теперешнем состоянии, когда ей вредно каждое, даже малейшее, волнение.

Чтобы облегчить брату внедриться в жизнь на новом месте, Гурин догадался взять командировку в Донецкую область и написал большой очерк об одном районе — о том, как там хорошо внедряются передовые идеи перестройки. В области сначала насторожились приезду корреспондента из столицы, ждали разгромной статьи, тем более что и перестройка шла пока с трудом, и в газетах в то время печатались еще только разоблачительные статьи. Но Гурин приехал за положительным опытом, нашел его и описал. Это была одна из первых публикаций такого рода, она обратила на себя внимание, ее ставили в пример, на нее ссылались: есть сдвиги в перестройке, есть новые побеги! Его фамилию запомнили и в центре, и в областных учреждениях. Поэтому когда Алексей в конце мая переехал в Донецк, ему легко было решать разные мелкие и крупные свои дела. Особенно с работой. Само собой играли свою роль характеристики с прежней службы, но помогала и фамилия.

— Ты знаешь, — говорил он брату, — куда ни приду, только назовусь, тут же спрашивают: «Это вы статью о нас писали?» Нет, отвечаю, брат. И сразу глаза теплеют, разговор идет заинтересованней, доверительней, доброжелательней. Спасибо тебе, вовремя подсуетился.

— Ну почему «подсуетился»? — слегка обиженным голосом возражал Гурин. — Просто так совпало.

— Хорошо совпало! Спасибо, — радостно отвечал Алексей.