Шамиль Бикчурин - Твердая порода

Утро 16 июля 1948 года Зубаиров на всю жизнь запомнил, хотя этот день был совсем обычным, Как всегда, над Вишневой горой поднялось солнце, в дубняке куковала кукушка, в сельском пруду, перебивая друг друга, квакали лягушки, вставшие с рассветом женщины уже подоили коров, отогнали скотину на выгон. Над соломенными крышами изб клубились дымы. Ну, самое что ни на есть стандартное, рядовое летнее утро.

Однако это утро стало необыкновенным в судьбе молодого нефтяника Зубаирова. Да разве одного Зубаирова? Нет, это было великое событие! В то утро на Вишневой горе ударил первый фонтан большой татарской нефти. Счастливый, испачканный с ног до головы маслянистой жидкостью Зубаиров, еще не осознав, что же на самом деле произошло, несколько растерянно наблюдал, как бьющая из глубины двух тысяч метров нефть стекает по склону Вишневой горы в небольшую речку. И с этого обыкновенно-необыкновенного июльского утра ничем не выделявшаяся деревушка Ромашкино, ее скромная Вишневая гора с цветами на склонах вдруг как-то прямо на глазах сделались ключевой точкой обширного края. О Ромашкинском месторождении, так его стали сразу же называть, первой узнала деревня, потом район, республика, вся страна и весь мир…

И, главное, не только Ромашкинская скважина сулила большие надежды — не сидели сложа руки буровики-разведчики в других местах. Вскоре неподалеку от Вишневой горы, за деревней, ударил фонтан нефти из скважины номер десять. Не успели привыкнуть к этому, как начала давать топливо скважина, пробуренная прямо на картофельных огородах соседнего села. Осенью нашли нефть рядом с селом, на болоте, до этого известном только гнилым своим запахом. И тут же в трест пришел рапорт с буровой, расположенной в лесу: «Ударила нефть. Суточный дебит шестьсот тонн».

А на Вишневой горе фонтанировала первая нефтяная скважина Татарии. Отовсюду поступали поздравительные телеграммы и телефонограммы, отдавались приказы о благодарностях и премиях. У Зубаирова даже голова немножко закружилась. А вскоре его вызвали в контору.

Большой деревянный барак, где располагалась контора, был плотно окружен видавшими виды синими и какими-то бурыми «Победами», маленькими куцыми «Москвичами». Рядом с ними выстроились зеленые «газики» с брезентовыми кузовами и грузовики с фанерными вахтовыми ящиками. Налицо был весь транспорт нефтяников — и конторский, и буровиков-разведчиков, и вышковиков, и промысловиков.

Во дворе, у входа и в коридоре толпился народ. Невообразимая теснота была в кабинете директора конторы. Кроме знакомых мастеров и геологов, руководителей района и области, прибыли гости из Уфы, Казани, Куйбышева, Баку, были даже московские ученые и представители министерства. Нещадно дымили самокрутками, папиросами, трубками, спорили о чем-то наперебой, и Зубаиров со странным чувством удивления и радости слышал из уст совсем незнакомых людей до боли знакомые слова: Вишневая гора, Ромашкино, месторождение, Ромашкино, Вишневая гора, Ромашкино…

Почти всю стену занимала какая-то странная карта. Она, конечно, была похожа на обычную геологическую, однако границы ее были непомерно расширены, и число проектируемых скважин утроилось. Черные контуры охватывали не только окрестности Вишневой горы, но соседние районы, простирались до берегов Ика и даже Камы, находившихся за сотни километров от Ромашкинской скважины! Что это, фантазия собравшихся здесь заезжих ученых, мечта руководителей конторы, преувеличения большого нефтяного начальства? Неужели он, Зубаиров, стоит у истока такого великого дела?

Нефтяные места с локальными границами геологи называют источниками. Если источники занимают большую территорию — это считается площадью. А когда нефть в земных недрах заполняет несколько площадей, то это уже величают месторождением.

На какое богатство набрели буровики в Вишневой горе, какой пласт вскрыли? Что это — источник, площадь или месторождение? Каковы запасы клада, где его границы? Пока все это еще было для разведчиков неразгаданной тайной.

Началось совещание. Авторитетные нефтяные спецы, известные всей стране ученые утверждали, что Ромашкино — не случайный источник, а огромное месторождение. На карте разноцветными карандашами были намечены точки. И вот, тыча пальцами в эти точки, и местные и гости размечтались: Ромашкино, дескать, скорее всего центр Волго-Уральского бассейна «черного золота», теоретически обоснованного когда-то знаменитым геологом Губкиным, академиком.

И вот, оказывается, в каком виде предстают новые задачи: бросить на разведочное бурение в Ромашкине главные силы, организовать конторы в соседних районах, обеспечить бригады руководящими кадрами, рабочими, техникой, — то есть срочно взять в руки большую нефть Татарии, если она действительно таилась в здешних недрах.

Зубаиров какое-то время сомневался: пока все это на словах да на бумаге, первые же возможные неудачи охладят общий пыл. И неизвестно, где столько людей брать — инженеров, мастеров, буровиков. Однако он уже знал: такое большое дело, как нефть, не терпит долгих сомнений. Скоро его снова пригласили в контору. Теперь в ней было тихо и пусто, будто не здесь происходило главное штабное заседание перед решающим сражением. В кабинете директора по-деловому буднично, привычно говорили свои люди — инженеры, мастера бригад, парторги, профорги.

Директор конторы Иван Андреевич Никитин, человек, никогда не повышающий голоса, сказал Зубаирову коротко:

— Довольно ходить командиром без солдат, мастер. И не жди, пожалуйста, журавля в небе. Сам находи людей. Собирай, откуда хочешь, бригаду и начинай бурить!

Ничего себе — начинай. Как начинать? Где найти людей? К кому идти за советом? Как стать настоящим мастером, хозяином и руководителем буровой бригады?

Вообще-то советчиков в конторе было больше чем достаточно. И каждый учил по-своему. Поздравив с новой должностью, один маститый буровик сказал, что с первых же дней подчиненных надо крепко взять в руки и больше не отпускать, а то сядут на шею. Другой видавший виды мастер советовал быть очень мягким, действовать в полном согласии с рабочими — тогда они уж не подведут. А опытный, уважаемый в конторе инженер, бывший разведчик, педантично, по пунктам сформулировал принципы общения с рабочими. Первое: в одной палатке с ними не спи — это развивает вредное панибратство. Второе: из одного котла не ешь — можешь стать зависимым от повара или коллектива, и вообще, чавкать перед подчиненными неприлично. Третье: не поддавайся их шуткам, иначе они потом твои серьезные слова могут обратить в шутку. Четвертое: в личные их дела не лезь, люди этого не любят. Пятое: если пьешь, не показывай этого, а то сразу потеряешь уважение и никто тебя слушать не будет. Шестое: не ходи к женщинам, дорожи престижем руководителя и, если уж гуляешь — знай меру, главное, чтоб никто не замечал…