Сулейман Рагимов - Сачлы

Демиров начал просматривать акты ревизий. Сказал глубокомысленно:

— Верно говорят: в каждом деле организация и учет — залог успеха!

Сидевший у двери на стуле Галифе-Махмуд произнес:

— Учет у нас налажен неплохо, товарищ Демиров…

Махмуда удручала мысль о предстоящем открытом партийном собрании. Он даже начал волноваться, словно собрание уже началось и ему предоставлено слово для отчета.

Демиров, будто читая его мысли, спросил:

— Товарищ Махмудов, вы начали готовиться к сегодняшнему собранию? Людей надо оповестить загодя, чтобы все пришли. Позаботьтесь, пожалуйста!

Махмуд вскочил со стула, руки по швам, прямо-таки солдат перед командиром:

— Колхозники уже знают о вашем приезде, товарищ секретарь райкома! Все придут, ручаюсь, ни один не усидит дома. Старухи и те притащатся…

— Но вам-то ведь тоже надо подготовиться, товарищ секретарь партячейки, спокойно, чуть иронически сказал Демиров. — Или вы как пионер — всегда готовы?!

По правде говоря, Махмуд совсем не собирался готовиться к предстоящему собранию. Он считал, что всякие там записи, листочки, тезисы только сбивают человека. Он любил говорить без подготовки, «от души», «на чувстве».

И снова, казалось, Демиров отгадал его мысли. Заметил, уже без юмора, строго, хотя и сдержанно:

— Открытое партсобрание — вещь серьезная и ответственная! К нему надо готовиться. Экспромты здесь исключаются. Предстоит разговор о проделанной работе, о том, что пока еще не сделано, о том, что надо сделать. — Помолчав, сказал: — Идите, товарищ Махмудов, готовьтесь. Подумайте, соберитесь с мыслями, набросайте план выступления, побеседуйте с коммунистами, подготовьте другие выступления! — Видя, что Махмуд стоит перед ним как истукан, не двигается, добавил: — Таков мой настоятельный совет!

Махмудов безмолвно вышел. По дороге к своему дому он ломал голову, терзаясь: «Интересно, кто наговорил на меня?… Кто очернил меня в глазах Демирова?… Кто донес?… Кто оклеветал?… Явно, Демиров имеет на меня зуб!.. Как приехал в наш район, сразу же взъелся на меня!.. Житья нет от этих доносчиков-кляузников!.. Сволочи!.. Явно кто-то оклеветал меня, очернил перед секретарем райкома… С мальчишкой-счетоводом, у которого молоко на губах не обсохло, вон как ласково говорит, а со мной?!»

А между тем никто не донес на Махмудова, никто не накляузничал, никто не опорочил его в глазах Демирова. Секретарь райкома относился к нему не более пристрастно, чем ко всем остальным колхозным секретарям партячеек в районе. Просто, несмотря на первые успехи нового колхозного движения, предстояло сделать еще очень многое, достигнутые успехи были довольно относительные, производительность труда в колхозах оставляла желать много лучшего, и секретарь райкома Демиров был справедливо строг к руководителям низовых партийных организаций.

Вскоре в правление колхоза пришел Годжа-оглу. Весть о приезде в Дашкесанлы Демирова застала его в поле. Сделав необходимые распоряжения, он заторопился в деревню.

Ответив на интересующие Демирова вопросы, Годжа-оглу рассказал о делах, о жизни колхоза, о трудностях так, как они представлялись ему, главе колхоза и жителю Дашкесанлы.

— Не очень-то просто, товарищ Демиров, строить коммунизм. Строим, можно сказать, на голом месте, — говорил он доверительно. — Однако я верю в нашу святую мечту. Построим! Когда нас, бакинских рабочих, отправляли по деревням, помню, с напутственным словом на митинге выступил наш дорогой Сейфулла Заманов, сказал: «Мы, бакинские пролетарии, построим коммунизм в азербайджанских деревнях!.. И нет у нас в жизни иной мечты, иной цели!.. Каждый шаг в нашей жизни, каждое наше дыхание будут подчинены этому важному делу!..» Мы все, кто был на митинге, горячо аплодировали Сейфулле. И вот уже Сейфуллы нет среди нас… — Годжа-оглу умолк. Молчал и Демиров. Потупил голову. Он хорошо чувствовал, что происходит в душе этого огромного, богатырского телосложения человека, близкого друга Сейфуллы Заманова.

— Когда Сейфулла умирал, — снова заговорил Годжа-оглу, — я был рядом. Он бредил, без конца повторял: «Я призываю партию!.. Партия разберется!.. Партию нельзя обмануть!..» Бедный Сейфулла!..

Демиров вздохнул:

— Он был прав: партию никто не сможет обмануть, партия разберется!.. Очень жалко Заманова. К сожалению, таковы за-кони борьбы: без жертв не обходится…

— Его сразила предательская пуля, пуля классового врага! Всякие разговоры, что в этом деле замешана женщина, — вздор!

— Полностью согласен с вами, Годжа-оглу. Это и наше мнение. Заманова убили враги советской власти! Ярмамеда уже освободили.

— Убийц надо найти во что бы то ни стало и покарать! Убийц — к ответу! Рука, поднявшаяся на представителя бакинского пролетариата, должна быть отсечена! — Годжа-оглу обернулся и сделал головой знак юному счетоводу, чтобы он вышел; юноша понимающе кивнул, тихо поднялся и скрылся за дверью. Председатель колхоза, продолжал, понизив голос: — Скажу вам откровенно, товарищ Демиров, мне очень не понравился Гашем Субханвердизаде. Не верю я ему! Я видел, он тогда в Чайарасы прикидывается, играет, притворяется. Мне вспомнились провокаторы того периода, когда я был на подпольной работе в Баку. Поведение Гашема напомнило мне этих двуличных предателей!..

Глаза Демирова сузились, в них загорелся холодный, злой огонек.

— То есть что вы хотите этим сказать? — спросил он. — Вы думаете, в убийстве Заманова замешан Субханвердизаде? У вас есть более веские доказательства, чем просто подозрение?

— Он играл!.. Вытащил платок, утирал слезы!.. Бился головой о стену!.. Актер!.. Притворщик!..

— Так, что еще?

— Я сердцем чувствую, что Субханвердизаде — предатель! Я не могу ошибиться, поверьте, товарищ секретарь!.. Демиров задумался, потом сказал:

— Хорошо… Вы мне ответьте, товарищ Годжа-оглу: вы мне, Таиру Демирову, можете поверить?… Можете мне поверить, как большевик, как вчерашний бакинский рабочий?

Годжа-оглу положил руку на грудь:

— Я вам верю, товарищ Демиров! Верю, как себе!

— Тогда знайте: враг будет уничтожен! Борьба имеет свои пути, свою тактику, свои законы. Мы будем беспощадны с врагами, с убийцами Заманова! Они не уйдут от нашей кары!

— Хочется верить в это, товарищ секретарь! Извините, вы немного моложе меня… Я хоть человек и необразованный, но ведь мы с вами товарищи — члены одной партии…

Демиров был заметно взволнован. Кивнул головой. Взяв руку Годжи-оглу, пожал ее:

— Да, да, мы хорошо понимаем друг друга!.. Враги ответят своей кровью за кровь Сейфуллы. И это не потому, что мы жестоки. Не поэтому! Напротив, мы, большевики, — гуманисты, мы хотим созидать! Наша с вами задача — укреплять и совершенствовать колхозную систему. В этом залог нашей победы над врагом. А с убийцами мы посчитаемся, они попадутся в капкан! Что касается вас, товарищ Годжа-оглу, все свои силы направьте на укрепление колхоза! Это — новое дело, нелегкое…