Владимир Медведев - Трилогия о Мирьям [Маленькие люди. Колодезное зеркало. Старые дети]
- Название:Трилогия о Мирьям [Маленькие люди. Колодезное зеркало. Старые дети]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Известия
- Год:1977
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Медведев - Трилогия о Мирьям [Маленькие люди. Колодезное зеркало. Старые дети] краткое содержание
Трилогия о Мирьям [Маленькие люди. Колодезное зеркало. Старые дети] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Очень много грустного и страшного в книге «Старые дети». Так много, что иногда реальность как бы теряет свои очертания, кажется не то сном, не то бредом. Начиная с первых страниц — когда в картофельной ботве находят мертвого младенца, и следователь, не добившись толку от собравшихся, запихивает сверток с ребенком в портфель… Какой бы страх ни испытывала Мирьям, рассматривая синее личико, в ее реакции нет ужаса первооткрытия — за прошедшие годы она чего только не навидалась.
И все же смысл книги не в этих страхах, потерях, смертях, даже не в трагедии детей, не знающих радостей детства, но в той внутренней силе и, если можно так сказать, в анализе силы, которую способен сохранить в себе человек, чтобы противостоять самому страшному, что есть на земле. Глубокий, выношенный, выстраданный оптимизм этого романа в раскрытии сложной духовной жизни подростков, без помощи взрослых выбирающих свой путь — в самых тяжелых обстоятельствах.
В том, что творится кругом, девочка Мирьям совсем не виновата. Но ей почему-то нередко «хочется кричать от сознания своей вины». Она чувствует себя повинной в том, что ее нынешний мир оказывается «столь негодным для жизни», а ее сознание устремлено к тому, чтобы найти способ и хоть как-нибудь навести порядок в окружающем хаосе. Разумеется, сохранение мира, общественное устройство и т. п. — дела и заботы взрослых. Но Бээкман пристально всматривается в человечка, который не просто «выбирается из детства», но в этот важнейший момент своего становления обретает признаки самостоятельной личности. Творящая ли это личность или разрушающая? Вот, по существу, главный вопрос для автора, а в ответе для него — основа и опора авторского оптимизма. Если в характере Мирьям, всесторонне изученном и рассмотренном, искать черту, руководящую почти всеми ее поступками, определяющую и меру восприимчивости и меру страданий, это будет чувство ответственности. Странно, но именно таким формируется этот человек, родившийся и росший среди тех, кто именно чувства ответственности почти изначально был лишен. Из каких-то семян, брошенных дедом, из вынужденной ранней самостоятельности, из природной любознательности и доброты, из всего этого вместе взятого именно ответственность— за других, равно как за себя, — выступила, проявилась и укрепилась.
Казалось бы, случайный сюжетный мотив — на заброшенном пустыре дети, оставшиеся без родителей, голодные, грязные, потерянные, затевают постановку пьесы, трагедии о датском принце. Но в романах Бээкман почти нет случайного. Именно трагедия о Гамлете фантастическим образом преломляет в себе какие-то накопленные этими «актерами» сомнения и нерешенные проблемы. Они воспринимают эту пьесу и как сказку, и как притчу, но мысли принца, решающего главные проблемы бытия, понятны Мирьям в той же мере, что и мысли ее друга Клауса, который упрямо разыскивает среди пленных своего отца. Клаус ежедневно уходит в город, оставляя Мирьям ждать почтальона, — это ожидание, это и вера. Это насущное, неутолимое желание знать правду, своими усилиями установить истину.
«У кого в душе однажды поселились муки истины, тот не сможет уже просто так вернуться на двор своего детства и чистосердечно поверить в собственную свободу». «Старые дети» — это и рассказ о трагедии народа, и полно выраженная вера в его будущее.
Человек, выбравший путь поисков истины, не свободен, как бы связан неким обязательством, но он и по-настоящему свободен, потому что выбрал достойнейшую дорогу из всех. Такой выбор, по мысли автора, объединяет лучших представителей нации. Потому неуловимая, но несомненная связь существует между Мирьям и героиней «Колодезного зеркала» Анной. Разный возраст, разный опыт, разные характеры, но люди едины в одном — не уставая, не успокаиваясь, идя на жертвы, они ищут истину, соотносят факты, совершают выбор и — снова ищут.
«Колодезное зеркало», на мой взгляд, самое суровое из трех произведений, о которых идет речь.
По одной фразе, оброненной в другой книге, можно понять, что Анна погибла, — она бесследно исчезла, так что «никто не знал, под каким камнем спит она своим вечным сном». Невесть откуда перед самой войной появилась, она невесть куда в самом начале войны исчезла, повязавшись по-бабьи платком, с деревенской корзиной в руке. Мало ли людей в эти годы появлялось и исчезало. Но нет сомнений, когда-нибудь Мирьям задумается об Анне и о подобных ей людях, умерших в застенках, расстрелянных бандитами, чужих в кругу родственников, одиноких среди соплеменников, людей, способных на самопожертвование, тех, кому отпущен обычно короткий срок жизни и кого ждет, чаще всего, насильственная смерть.
Роман «Колодезное зеркало» однако лишен всякого внешнего пафоса. Приподнятость интонации вообще не свойственна Эмэ Бээкман, здесь же сдержанность автора помножена на характер героини, от лица которой ведется повествование. Если в двух других произведениях жизнь увидена сквозь призму психологии ребенка, в «Колодезном зеркале» на ту же жизнь, на тех же людей, наконец, на свою собственную биографию смотрит женщина, как бы выпавшая из родного гнезда, давно, с 20-х годов, отказавшаяся от дома, от всеми принятого уклада, более того, посвятившая всю себя одной цели — эту жизнь, этот убогий рабский порядок переделать, изменить. Совсем другой взгляд на вещи — перемена ракурса обозначена резкой сменой стилистики, композиции, объектов, попадающих в поле зрения.
То, что предшествовало возвращению Анны из Советской России на родину, в Эстонию, дано в наплывах-воспоминаниях, вызванных разбуженной и взволнованной памятью. Все начинается с короткой ликующей ноты: «Я — дома!». Радость Анны, так же как ее мужа Кристьяна, всегда короткая — их жизнь лишена долгих радостных минут, все такие мгновения — наперечет. Это неулыбчивые и нелегкие по характеру люди. Кристьян — из тех, кого зовут «железными»: замкнутый, не позволяющий себе никаких сомнений. Анне, тоже прошедшей через тюрьму, смертный приговор, эмиграцию, не свойственна эта непреклонность, она мгновенно и остро отзывается на противоречия и не устает решать вопросы, которые у Кристьяна или вовсе не возникают или предполагают быстрое и однозначное решение. Союз этих двух людей хоть и крепок, — ибо это союз и семейный, и идейный, — но изнутри драматичен. Слишком многим эти люди в самих себе пожертвовали, навсегда соединившись, и слишком значимо в их жизни то, к чему они, не сговариваясь, не прикасаются. В самые страшные моменты, когда вполне реальна смерть, Анна может повторить все ту же фразу, ту же мысль, которая постоянно сверлит ее: «А у нас с Кристьяном все еще не договорено». «Недоговоренное» таким и останется, ибо, будучи договорено до конца, вполне могло бы навсегда разъединить этих людей или одному из них стоило бы жизни. Эмэ Бээкман не боится (ее Анна не боится) заглядывать глубоко в суть этих сложных внутренних разногласий, зная, что речь идет не о противоречиях внутри одной семьи, но о противоречиях в жизни, в борьбе, определяющей судьбу Эстонии. Ситуация Анны и Кристьяна сложна, неоднозначна. Реальная, бытовая ее сложность воссоздана в деталях, которые могут быть увидены и замечены, возможно, только женским взглядом. Но общественный смысл этой сложности очерчен смелой рукой историка, обдумывающего нелегкий исторический опыт своей страны.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: