Абдурахман Абсалямов - Орлята

Дроздов и Сидоров стояли теперь позади генерала. Из-за телефонных аппаратов, лукаво улыбаясь, посматривал на разведчиков Красовский. И разведчики почувствовали, что приближается какая-то особенно торжественная минута.

— Только что, — заговорил генерал, — сообщили по радио Указ Президиума Верховного Совета СССР.

Наша партия и правительство отметили вас, старший лейтенант Урманов, и вас, старшина Шумилин, высокой наградой — за форсирование Свири и за проявленные вами мужество и находчивость в разгроме врага вам обоим присвоено звание Героя Советского Союза. От всего сердца поздравляю вас, товарищи! Благодарю за преданную службу.

И генерал обнял и расцеловал их обоих. Галим не мог прийти в себя от радости, гордости, благодарности. Будь он один, в лесу, он бы дал выход обуревавшим его чувствам песней во весь голос, от всей переполненной души. Хотелось сделать для людей что-то хорошее. И уж во всяком случае найти особенные, веские, как золото, слова. Но поднявшиеся в нем чувства лишили его языка.

— Ну что, или недовольны? — улыбаясь и крепко пожимая им руки, пошутил майор Сидоров. — Что языки проглотили? Не смущайтесь, ребята. Вы достойны такой награды.

Генерал объявил Осадчему, что и другие разведчики награждены орденами и медалями. Затем пригласил разведчиков поближе к столу. Карандаш генерала быстро задвигался по карте. Командир дивизии стал объяснять очередное боевое задание:

— Враг стоит вот здесь. Это — расположение его позиций. Я атакую его отсюда и отсюда, — коснулся карандаш генерала двух тянувшихся навстречу друг другу жирных стрелок, — двумя полками пехоты и танковой группой. Соседние дивизии двинутся вот отсюда. Партизаны действуют с фланга… — Генерал положил карандаш на стол. — Ваши разведчики, капитан Осадчий, уточнят данные о силах, о системе обороны и намерениях противника. Сведения сообщать через каждые полчаса!

— Слушаю, товарищ генерал, — ответил Осадчий.

— Вот на этом участке, — продолжал генерал, — со вершите разведку боем. А этого орла, — кивнул генерал в сторону Урманова, — пошлите с группой в тыл врага. Пусть проберется туда через болото. Он мастер на такие дела.

Во взгляде, который генерал бросил при этом на молодого офицера, отразилось неприкрытое любование.

— Твоя, Урманов, задача состоит вот в чем: провести через это болото батальон капитана Пономарева и совместно с ним захватить в целости и сохранности этот мост. Чтобы после разгрома неприятельского опорного пункта танки на нашем участке могли двигаться дальше без задержки. Приступайте к операции немедленно. Вам все ясно?

Это именно и нужно было сейчас Галиму. Он бы, кажется, мог совершить теперь даже невозможное.

— Задача ясна, товарищ генерал! — ответил Галим звонким, возбужденным голосом.

Зазвонил телефон. Красовский доложил комдиву:

— Звонит пятнадцатый. Финны начали контратаку.

Генерал взял трубку. «Пятнадцатый» был командир полка Ростов.

— Очень хорошо, — выслушав рапорт Ростова, сказал генерал. — Это даст нам возможность побольше перемолоть живой силы противника. Какими силами атакуют?

Офицеры не слышали, что ответил Ростов. Но генерал был по-прежнему спокоен. Ни один мускул не дрогнул на его загорелом лице.

— Отбить атаку!.. И затем выполнять ранее поставленную задачу. А я помогу огоньком.

Генерал положил трубку и посмотрел на стоявших в нерешительности разведчиков:

— И у вас задача остается прежняя! Можете идти.

Они были уже в воротах, когда майор Сидоров с крыльца окликнул Урманова:

— Чуть не забыл сказать тебе, старший лейтенант.

Недавно звонил начальник политотдела, просил меня передать тебе, что привез из штаба армии твоего близкого друга… Ах, черт, забыл фамилию. Такая круглая, как колобок… не то на «Р», не то на «Л».

«Близкого друга? На «Р» пли на «Л»?.. Из штаба армии?.. Кто же это может быть?» — недоумевал Галим.

Разведчики проходили мимо политотдела дивизии, когда Галим увидел бегущего прямо на него офицера в роговых очках.

«Да это же Наиль!.. Наиль Яруллин!»

После горячих объятий и первых беспорядочных вопросов и ответов Урманов на минуту оторвался от друга, чтобы приказать Шумилину готовить разведчиков.

— Нижнее белье снять! К поясам привязать поплавки! — наставлял он только что произведенного в старшины Шумилина. — Возьмешь побольше гранат и патронов… Не забудь ракетницу.

— Есть! — ответил старшина и, свернув с дороги, быстрым шагом, почти бегом, направился напрямик к лесу.

Галим с Наилем прошли по улице до тропинки, уходящей в лес, и свернули на нее.

— Привет тебе от Муниры, Галим.

— Где ты ее видел?

— В медсанбате. Совсем недалеко отсюда.

— Недалеко? А я ее не видел со дня начала опера ции. И, видно, не скоро увижу.

А бой впереди все разгорался. Разговаривая с Наилем, Галим не переставал прислушиваться к его шуму. Вдруг недалеко заработали гвардейские минометы. Между деревьями, протягивая свои огненные хвосты, с шипением полетели снаряды.

— Что это, атака?

— Нет, это финны контратакуют наших, — пояснил Галим.

Они говорили без умолку, не обращая внимания на разрывы снарядов. Но оба ни словом не упомянули о Хаджар, хотя при первом же объятии она точно живая встала перед мысленным взором обоих. Галим боялся разбередить душевную рану друга. А Наиль? Наиль чувствовал, что выдержка покинет его, как только он произнесет ее имя в присутствии Галима, которому еще на школьной скамье признался, что это скромная, удивительно отзывчивая девочка стала ему как-то по-особенному дорога с тех пор, как он узнал о ее несчастливом, горьком детстве.

Вдруг Урманов спохватился. Взглянул на часы.

— Эх, не угадал ты, когда приехать, Наиль. Но мы еще встретимся. Так ведь?

— Обязательно. Значит, ты сейчас в разведку?

— Вроде того.

— А если я поговорю с генералом, чтобы он разрешил мне присоединиться к вам?

— Генерал никому этого не разрешает при выполнении боевого задания. Да и я считаю, что никакой надобности в этом нет. Мы идем на очень опасное дело.

— А где написано, что корреспондент должен быть в стороне от опасностей?

— Не обижайся, Наиль, меньше всего я хотел тебя оскорбить.

— Я в этом твердо уверен. Но ты еще не знаешь, что я должен дать очерк о твоих бойцах. По предложению начальника политотдела.

— Очень хорошо. Тогда поподробнее напиши о Шумилине.

— Я хочу написать обо всех вас.

На тропинке показался помкомвзвода:

— Товарищ старший лейтенант, все готово.

— Вывести на тропинку. Я сейчас догоню.

Галим вернулся к Наилю:

— Ты здесь долго еще пробудешь, Наиль?

— Побуду еще.

— Тогда я не прощаюсь с тобой, друг.