Абдурахман Абсалямов - Орлята

Намеченное на вечер партсобрание так и не состоялось. После обеда стало известно, что дивизия получила приказ выйти по лесу в тыл финнам и продвигаться к границе. Предстояло пройти не одну сотню километров по глухим, нехоженым лесам, преодолевая болота и топи, пересекая бездонные озера и неизведанные реки. Пехотинцы одолеют эти преграды. Но как быть с артиллерией, обозами, боеприпасами, провиантом? Нельзя же все это нести на своих плечах?..

Первыми в тайгу углубились разведчики Урманова.

Кроме оружия они запаслись на всякий случай топорами и пилами. Обмотав узкие финские пилы бинтами, они привязали их вокруг пояса, под халатами, чтобы не мешали и не звенели при ходьбе.

— Уверен, что вы сумеете найти для нас наиболее удобный и короткий путь! — сказал командир дивизии, прощаясь с Урмановым. — Радировать будете майору Сидорову, и как можно чаще. Как дойдете до границы, сейчас же дадите знать. Дальше не углубляйтесь. Ждите дополнительных указаний.

— Ясно, товарищ генерал. Будет исполнено.

Этот день вообще был счастливым для Галима. Он получил с оказией письмо от Муниры. В перзых строках она поздравляла его с присвоением звания Героя, а дальше писала: «Мне очень хочется увидеть тебя. Сейчас у нас работы стало меньше. Недавно ко мне приходила Ляля. Почти весь вечер проговорили о тебе. Почему ты ничего не писал мне о своих наградах? И о получении звания Героя я узнала от людей да из газеты. Может быть, это потому, что я как-то написала: «Береги себя»?.. Неужели ты меня неправильно понял? Разве это на меня похоже? И потом… я ведь все равно все узнаю о тебе…»

Шагая со своими разведчиками, Урманов вспоминал эти строки и улыбался.

Но по мере того как взвод углублялся в сплошной лес, Галим все зорче приглядывался к окружающему. Мечтательная улыбка сошла с его лица. Весь вид старшего лейтенанта говорил о напряженной сосредоточенности. Глаз отмечал, сколько придется товарищам, которые последуют за ними, вырубить деревьев, выкорчевать пней, взорвать валунов, чтобы сделать этот путь проходимым. То и дело Урманов докладывал по радио начальнику разведки сведения об особенностях пути.

Под вечер вышли к большому болоту. Урманов разо слал нескольких своих разведчиков в разных направлениях на поиски дороги. На это ушел весь вечер и утро следующего дня. Посланные установили, что болото тянулось более чем на двадцать километров и что обойти его не было возможности.

— Придется сделать настил, — сказал Шумилин. — Другого выхода нет.

— Эх, и сколько же для этого потребуется леса! — заохал Гречуха. Жалко было ему, крестьянину, переводить столько народного добра.

Урманов, не теряя времени, передал Сидорову обстановку. Высказал свои соображения, где лучше рубить и каким образом доставлять необходимый лес. Внимательно выслушав его, майор Сидоров приказал, не теряя ни минуты, двигаться дальше.

По лесам бродили мелкие группы финнов — остатки разгромленных частей. Урманов уже дважды схватывался с ними. Ночью произошла третья стычка, в которой, не очень серьезно, правда, ранило Шумилина. Лейтенант хотел все же отправить его в тыл, но парторг отказался оставить взвод.

— Глаза же у меня целы! И руки неплохо держат автомат, — упирался Шумилин.

Неожиданно потянуло запахом дыма.

— Что это может быть? — насторожились разведчики. И вдруг увидели, как невдалеке, по видневшейся из-за деревьев поляне, пробежали, поджимая облезлые хвосты, два волка. А через минуту, с той же стороны, прямо на разведчиков выскочил желтый лось, в испуге ломая на скаку сучья.

— Звери бегут… Не иначе как враги подожгли лес, — определил Ликкеев, родившийся и выросший в этих краях.

Поспешив на поляну, они увидели бушующий по ту сторону узкого межозерья страшный лесной пожар. За озерами поднимался к небу густой черный дым.

Сосны и ели вспыхивали, будто порох, и мгновенно охватывались огнем.

Не выпуская из рук автоматов, разведчики при виде этого потрясающего зрелища замерли на месте. Урманов, сжав брови и прикусив нижнюю губу, лихорадочно размышлял, что предпринять. Он еще никак не мог решить, что делать, а двадцать его подчиненных ждали, готовые выполнить любой приказ своего командира.

Пойти обратно и доложить генералу, что дальше пути нет? Отступить перед этой преградой? Урманов огляделся по сторонам.

— Перерезать путь огню! Не дать ему распространиться на эту сторону! Расчистить там лес! — махнул он рукой в сторону узкой горловины межозерья. — Шумилин и Гречуха, вы прикрываете нас. Остальные — за мной!

И Урманов первым бросился навстречу огню. Одни освободили от бинтов свои пилы, другие взяли в руки топоры и принялись валить лес. Срубленные и спиленные деревья они сбрасывали в озеро. А огонь, словно торопясь прогнать их отсюда, подбирался все ближе. Становилось нестерпимо жарко.

— Чаще нырять в воду! — скомандовал Урманов.

Прямо в одежде окунаясь в озеро, насквозь мокрые разведчики бегом возвращались к месту работы.

Дудин с Ликкеевым оказались превосходными лесорубами. Они вдвоем делали столько, сколько не могли сделать пятеро малоискушенных пильщиков. А Прокофьева обуяла такая ярость, что он в одиночку пытался подтаскивать сваленные деревья к озеру и стал кидать их с крутого берега в воду.

Трудно было равнодушно наблюдать за такой героической борьбой со стихией прикрывающим — Шумилину и Гречухе. Отпросившись у парторга, Гречуха бросился на помощь товарищам.

Огонь дошел до вырубленного участка леса, заревел, загудел, пытаясь перекинуться дальше, но, не в силах совершить такой гигантский прыжок, повернул направо и налево — к озерам, пожирая все подряд на своем пути; но скоро и там ему не осталось никакой поживы, и он завертелся на одном месте, как волк, попавший в кольцо красных флажков загонщиков. Вымокшие, перепачканные в земле, пропахшие дымом, разведчики, собравшись в кучку, наслаждались своей победой над непредвиденным врагом.

— Шабаш! — пригрозил огню Ликкеев. — Дальше тебе не пройти.

Доложив майору о задержке и причинах ее, Урманов приказал всем помыться. Разведчики пошли на озеро купаться.

Но и плескаясь в воде, санитар Березин все тревожился, не поднялся бы ветер, не возобновился бы пожар.

— И чего ты зря беспокоишься, доктор? — весело скалил зубы Джаббаров, — Мы мировые пожары гасить научились, так неужели с лесным не справимся!

Даже всегда хмурый Березин не мог не улыбнуться, но проворчал по привычке:

— Уймись, балабон!

Пока сушилось мокрое обмундирование и маскировочные халаты, разведчики решили перекусить.

— Эх, если бы еще сто граммов, забылась бы всякая усталость. Получилось бы вроде как на курорте в Баден-Бадене! — притворно вздохнул Джаббаров.