Владимир Фалеев - Дом моей судьбы

А здесь, на высоте пятого этажа современной квартиры, жил третий уж, по моим подсчетам, год директор школы Александр Половников, попытавшийся как бы с высоты птичьего полета мысленно окинуть взглядом всю ребячью жизнь, увидеть те закономерности, которые не видны вблизи. Двадцать три ветви характера выявил он у своих питомцев с высоты своих наблюдений. Создал двадцать три сектора комсомольского самовоспитания… И что ж? Наверное, не без того, конечно, он в чем-то ошибается, но не это главное. Изучая макаренковскую систему воспитания, он обогащает ее своим современным подходом. Не для собственного удовольствия… Впрочем, и для собственного тоже! Как же работать, менять распорядок школьной жизни без интереса! «Воспитатель, который боится или не хочет неприятностей, — тиран», — вспомнилось мне чье-то изречение. Очень верно!

Я подошел к книжному шкафу. За этим занятием и застал меня Александр. Уже опять в военной форме, подтянутый, взволнованный, обрадованно кинулся ко мне, будто мы не виделись с ним в поле, обнял. У него день радости! Восемь «подготовишек» сделали прыжок с неба! Не всем, оказывается, в классе хватило смелости. Но из двадцати пяти десятиклассников восемь показали отвагу, разве это не счастье директору! Иришка, конечно, подпортила триумф своей неудачей… Большой беды нет — подвернула ногу, растяжение жил. Еще будет прыгать! Происшествия случаются и в спортивном зале, и в туристическом походе, но те неприятности не делают погоды в школе. А тут событие рассматривалось как бы увеличенным на экране, оно стало грандиозным, и мелочь с ногой превратилась в общешкольную, того хуже — в общерайонную или даже в общеобластную досаду. Уже зудят: «Ах, она могла погибнуть!»

Приняв душ и переодевшись в свежую белую сорочку и спортивное трико, он вошел уже немного успокоившимся.

— Знаешь, в чем меня упрекают? Экспериментирую, мол, над ребятами в отсутствие их родителей. Это нелепый укор! Из восьми прыгунов, кстати, только трое интернатских, остальные из семей поселка, имеют одобрение пап и мам.

— Сам-то не боишься экспериментов?

— А что делать? Жизнь показывает, что ребята детренированы, пассивны, от постоянного многолетнего сидения на уроках у них вырабатывается обученная беспомощность, в трудных ситуациях нет поисковой активности, — рассуждал Александр. — Сколько старых дев? Миллионы! Отчего? Нет активности в выборе мужа. Сколько неврозов! Сколько трусов, боящихся всяких конфликтов, либо, наоборот, конфликтующих по пустякам. Где же страна возьмет социально активную молодежь, как не в школе?

Он схватил в углу гирю-двухпудовку, подкинул ее к потолку, поймал, перекрестился ею и, засмеявшись, поставил в угол.

— Гипотония одолевает, обученная беспомощность, эмоциональный застой, бесконфликтность… С детских лет на всем готовеньком, не знают, как заработать рубль до шестнадцати или даже до девятнадцати лет! Помните наш разговор о душе и теле?

— Конечно!

— Сознательность вколачивали мы раньше в школе внушением. Кто из ребят похитрее, тот соглашается с нами, но делает все по-своему, а другой становится таким послушным, что без подсказки шаг боится ступить. — Он прохаживался по комнате от окна к двери и назад. — Из теории о душе и теле родилась теория наполнения тела сознанием… Сознание якобы облечено в форму тела, а форма переходит в содержание… Вот так поехало-пошло. Все одно в другое преобразуется. Хе-хе. Аристотелевщина и гегелевщина кем-то занесена в нашу Лесную школу. Давно занесена. А по мне, лучше пусть воля борется с честолюбием, страх одолевает разум, сон бросает на лопатки даже совесть, но укрепляет здоровье — гомеостаз, физкультура закаляет нервы… С такой борьбой жить интереснее! Это игра мышц, эмоций, активная оборона и смелая защита! Раньше мы не вникали глубоко в психологию ребят. Да и мальчишек, девчонок даже старших возрастов почти не выпускали из ограды. Воспитательницы займут позиции во всех концах двора, сядут на стулья, вяжут или книжки читают и поглядывают, кабы никто из сорванцов не набедокурил. Надзор был, а воспитания не было.

— Понимаю, нужна программа поступков…

— Ох как нужна! — Александр даже пихнул меня весело кулаком в грудь. — Военную, физическую, эстетическую мы еще имеем. А как воспитывать волю? Коллективизм? Честолюбие? Бескорыстие? Недавно учительница истории приносит статью, в которой пишется буквально следующее: «Ничего не изменилось в воспитании детей за последние несколько тысяч лет, и ничего не изменится в ближайшие тысячелетия, всегда истинные воспитатели занимаются одним: возвышают дух ребенка, то есть передают ему стремление к добру, истине, красоте». Эта фраза засела у меня в мозгу как заноза. И еще одна: «В старину всю мудрость — сложность воспитания вкладывали в одну строку: «Имей дух и умей воспитывать его», вот и все, и я надеюсь, с этим согласятся десять тысяч моих ученых собратьев». Вы слышите? Дух воспитывать! Шаманство развели, богословие! Выучил урок — сознательный, не выучил — несознательный. Содержание им подавай в хорошей форме! А я теперь говорю иначе: содержание у ребят государственное, а форма хоть и старенькая, да чистая… В обкоме комсомола улыбаются, действия мои одобряют, облоно тоже в обиду меня не дает.

— В чем же ваша смелость?

— В том, что активно использую методы Макаренко. Ищу ребятам полезные и интересные дела. Антон Семенович Макаренко утверждал, что дисциплина — результат всей суммы воспитательных воздействий, включает в себя и образовательный процесс, и процесс организации характера, и процесс столкновений, конфликтов, и их разрешение на основе дружбы и доверия. Понимаете теперь? А Ленин чему учил? «Только в труде вместе с рабочими и крестьянами можно стать настоящим коммунистом». Верно? А как ребят приобщить к труду, если по учебной программе физкультуре и труду отводится смехотворно мало времени — одна двенадцатая часть общенедельного учебного фонда? «Сила привычки миллионов и десятков миллионов — самая страшная сила» — это тоже Владимир Ильич. И он же призывал изменять коренным образом психологию, перерабатывать нравы, загаженные частной собственностью, считая, что достигнутым надо считать только то, что вошло в культуру, в быт и привычку… Вот какие у нас комсомольские цели! Получить в годы учебы не только сумму знаний на уроках, но и сумму культурных привычек. А разве урок может дать привычку быть смелым? Она приобретается упражнением, поступком, обрядом.

— Неужели школа может дать культурные привычки на все случаи жизни? — удивился я.

— Да где же они еще возьмут до шестнадцати лет?! — воскликнул Александр. — И какие будут эти самые случаи в жизни? Именно такие, какие ветви у характера! Мы обязаны дать ту сумму привычек, которая формирует характер комсомольца. Иногда говорят: «Ах, у человека безграничные потребности!» В чем эта безграничность? Вот, скажем, царица Елизавета Петровна, дочка Петра Первого, жила в роскоши, предавалась балам, маскарадам, свадьбам прислуги и оставила после себя в гардеробе пятнадцать тысяч платьев, два сундука шелковых чулок и много неоплаченных счетов.