Игорь Неверов - Антарктика

— Красивая, — тихо сказал Андрей.

— Корова сонная! — Деркач смял опустевшую пачку от сигарет, швырнул в открытое окно.

— Кто?

— Да эта… ее кузина.

— Я про твою Елену!

— А-а! — Деркач улыбнулся. — Елена чудесная!

Через несколько минут Елена вывела вроде бы совсем другую Магду — скромное, какое-то очень девчоночье платье, лицо слегка припудрено. Магда взглянула на Андрея смущенно, словно извиняясь за свой недавний вид при знакомстве. Впрочем, едва сели за стол, она действительно «разошлась», прямо с первой рюмки. Тараторила без умолку, так что Андрей не успевал отвечать на ее реплики, да как-то и не заметил, что Магда оседлала уже вопросы семьи и пола.

— Он мне говорит, — руки Магды ни на секунду не находили покоя, — брак, мол, это отжившая категория! Потомки, говорит, будут смеяться над моногамией, как над последней формой рабства. А утром… Утром я его и спрашиваю: милый, мол!.. Что ж ты, бедный, будешь делать с полигамией? А он как подхватится — и ходу! — Магда всплеснула дебелыми руками. Раскатисто захохотал Деркач.

Сверху в потолок постучали. Тоненько тявкнула собака.

Елена с тревогой взглянула на Андрея. Он смутился под ее взглядом и машинально, как воду, выпил водку.

— Магда!.. Съешь-ка хлеба с маслом! Ты уже… тепленькая. — Елена протягивала бутерброд. — Не пей больше, Маг!

— А ну тебя с маслом! И так распирает. Лучше я вам спою!

— Вот это дело! — Обрадовалась Елена и, грациозно перегнувшись, сама откинула крышку небольшого пианино, стоявшего у стены.

Голос у Магды оказался довольно сильным и приятным. Пальцы уверенно находили клавиши точных аккордов.

Тихо подпевала Елена. Деркач глухо рокотал, видимо, не зная слов.

В потолок снова постучали. Заливалась лаем собака.

— Проклятая крупнопанельная цивилизация! — Магда хлопнула крышкой пианино. — В пампасы! Хочу в пампасы!.. — Магда уронила голову на руки.

— Ну, Маг! Давай хоть сегодня без истерик! — взмолилась Елена.

Стук прекратился, но собака не унималась.

Деркач решительно направился к двери.

— Ты с ума сошел! — всполошилась Елена. — Я ее совершенно не знаю. Слышала — дама с собачкой…

— Дама — это хорошо!

— Давай сюда даму! — подняла голову Магда. — Мы с ней еще схлестнемся из-за доктора и… съедим ее собаку!

Деркач вышел.

Елена улыбнулась Андрею и наполнила его рюмку.

— Не сердитесь. Так редко удается подурачиться! Магда вас перебила, а я…

Андрей обрадованно встрепенулся:

— Понимаете… Лазер и глаз — это… только видимость парадокса!

— Парадоксы — предтеча открытий! — кивнула Елена, поощряя Андрея к рассказу.

Но в передней щелкнул замок, и Магда ударила туш.

Елена торопливо поправила прическу.

Андрей привстал.

С торжественно-каменным лицом Деркач шагнул в сторону от дверей, и порог переступила смело подкрашенная старушка с болонкой на руках.

Магда застыла с приоткрытым ртом, но через секунду остервенело обрушилась на клавиши, и грянул «собачий вальс». Радостно залаяла собачка.

Появление старушки, а не ожидавшейся всеми, видимо, от прочно сложившегося представления по чеховскому рассказу, молодой скучающей дамы, было столь неожиданным, что, после явного замешательства, — к величайшему удовольствию застывшего у дверей со скрещенными на груди руками автора сюрприза, — все кинулись к полунощной гостье, усаживая ее за стол, наперебой предлагая закуски, одаривая умилением и щедротами стола ее собачонку, как выяснилось вскоре, с опереточным именем Пепита.

Удалось заставить выпить рюмку водки с бальзамом и саму хозяйку Пепиты Дарью Семеновну. И веселая кутерьма закрутилась с новой силой. На какое-то время это странное бездумное веселье захватило и Андрея. Сказались, видимо, те несколько рюмок, выпитых почти без закуски в надежде растопить непроходившее почти весь вечер напряжение.

И вдруг, в одну секунду, — как тогда, после короткого сна-забытья за столом на даче Деркача, — и хмель, и усталость, и скованность разом отпустили, и Андрей увидел все происходящее как бы со стороны, и осудил всех сразу и себя главным образом.

Елена первой заметила недоброе протрезвление Андрея. Она улучила момент и, нагнувшись к нему, шепнула, обдав лицо тонким ароматом духов и хорошего вина:

— Не дуйтесь! Побесимся уже сегодня, а завтра подумаем, как вам помочь.

Андрей кивнул. Но если первое извинение Елены — «так редко удается подурачиться!», — ее готовность выслушать суть дела действительно успокоили Андрея и Даже подключили в какой-то мере к общему настроению, то теперь его кивок ничего не означал, кроме разве готовности все стерпеть в силу явной зависимости его дела от доброй воли этих, видимо, недобрых людей. «Беситесь с жиру, черт бы вас всех побрал!» — вот что или нечто подобное читалось в карих с внезапно сузившимися зрачками глазах Андрея даже тогда, когда он, поддавшись увещеваниям Магды, схватил ее пухлую розовую ладошку и закружился в хороводе вокруг напряженно топтавшейся на задних лапках повизгивающей Пепиты.

Вскоре трезвое отчуждение Андрея почувствовал и Деркач. Когда Андрей, устало присев за журнальным столиком, машинально перевернул страницу какого-то французского издания, Артур Иванович подошел к нему с бокалом минеральной воды, навис могучей скалой, потом хлопнул по плечу.

— Что скис так быстро, великий исцелитель?

— Ничего я не скис.

— А что, собственно, случилось?

Андрей отшвырнул журнал и порывисто встал. Посмотрел на Деркача с вызовом.

— Кешку увезли, вот что!

Именно в эту минуту в комнате задержалась относительная тишина, и все услышали несуразный выкрик Андрея, удивленно посмотрели на него. Первой отреагировала Магда:

— Какого Кешку? Куда увезли?

Видимо, хмель не до конца отпустил Андрея, потому что, смутно угадывая неуместность грустного рассказа, он все же повел странную сбивчивую речь.

— Лечил я одного… Мальчишка шести лет из Пензы… Терпеливый такой. Художником хотел стать… Меня вот наощупь нарисовал. Похоже! Честное слово, похоже… — Руки Андрея взлетели и бессильно упали. — Не смог. Ни черта не смог мальчишке сделать. Отслоение сетчатки… В районе желтого пятна.

Магда всхлипнула, вскочила, вылетела в другую комнату.

Деркач повел ей вслед вывернутой вверх ладонью и укоризненно посмотрел на Андрея, словно спрашивая: «Добился? Доволен?..»

Обиженно заскулила собачонка.

— Все! — Деркач хлопнул ладонями. — Ночной бал окончен. Отбой!