Вячеслав Бучарский - Зеленый остров

— Конечно, домой. А ты?

— И я домой! — радостно подтвердил Коршунков.

— Надо же, какое совпадение! — Зоя улыбнулась.

Засмеялся и Коршунков: так хорош, легок и заразителен был смех русоволосого парня с чистым правильным лицом, пушистыми бровями и ясными серыми глазами, что и Зое стало весело: она вновь почувствовала себя молодой и привлекательной женщиной.

— А я в кино был, — все тем же радостным голосом сообщил Коршунков. — Вы не смотрели это… забыл уже название… в общем, про физиков?

— Я давно не была в кино.

— Уй, такая муть! Я до конца и смотреть не стал. А вы — с танцев?

— Нет, у подруги была.

Есть множество способов, чтобы развить начавшийся разговор, превратить в острую, полную намеков словесную игру, но Коршунков — и это понравилось Зое — оказался так неловок, что надолго замолчал, — только улыбался растерянно и восхищенно.

А Зоя уже должна была выходить. Она поднялась и доброжелательным тоном сказала Коршункову:

— Моя остановка. До свиданья!

— До свидания! — изумленно откликнулся тот.

Двери сомкнулись, и троллейбус покатил дальше. Пережидая, пока он проедет мимо, Зоя ощутила в себе странное — веселое, но близкое к досаде чувство.

Она пересекла дорогу, вышла на свою сторону улицы к разноцветно светившимся окнам промтоварного магазина — и обернулась, чтобы посмотреть на удалявшийся троллейбус. А троллейбус неожиданно притормозил — из него выскочил и побежал через дорогу — к Зое — Коршунков.

— Добрый вечер! — нагнав ее, выпалил он.

— Мы уже здоровались! — постаралась суше ответить Зоя.

— Да это же там было… А теперь мы снова встретились. Можно я вас провожу: тут на поселке темновато.

— Вот уж не надо! Я никого не боюсь.

— Да почему вы отказываетесь? — удивился Коршунков. — Мы же в одном цехе… По-товарищески, так сказать. Что в этом особенного?

Зоя, осторожно взглянув в лицо Коршункову, ответила:

— Товарищами мы с тобой можем быть только на работе.

— Все-таки я тебя провожу! — упрямо сказал Коршунков.

Зоя молчала и быстро шла, как привыкла ходить одна в ночное время.

— А почему ты в кино не ходишь? — спросил Коршунков. Зоя не ответила, захваченная усилившимся в ее душе предчувствием опасных перемен в жизни.

— Давай с тобой сходим в кино? Я билеты возьму. В субботу, договорились?

— Коршунков, ты, оказывается, прилипчивый товарищ. Нехорошо! — отчетливо сказала Зоя.

— Почему нехорошо? По-моему, наоборот. Я у вас человек новый. Хочу лучше узнать людей. Вот, например, с тобой хочу поближе познакомиться.

— А я — не хочу! — отрезала Зоя.

— Зря ты так… Ты меня не бойся, ничего плохого в виду не держу.

— Еще бы не хватало!

— Честное слово!.. Просто мне нравятся такие, как ты. Знаешь, на кого ты похожа? Вот когда впервые тебя увидел, я сразу решил: точь-в-точь Татьяна Ларина. Из «Евгения Онегина», помнишь? Она потом за генерала замуж вышла. Онегин к ней сунулся, а она говорит: «Уже поздно, я замужем!»

Замедлив шаг, Зоя удивленно-недоверчивым взглядом всмотрелась в серьезное лицо Коршункова. Потом, будто освободившись от какой-то тяжести на душе, вольно рассмеялась.

— Вот именно, уже поздно, — наконец выговорила она.

— Правда? — огорчился Коршунков. — А я слыхал… Ну, это самое, вроде бы ты не замужем.

— Да тебе-то какая разница: замужем, не замужем… У меня ребенок есть, вот что ты должен был услышать. И слышал, конечно. Я старше тебя, Коршунков, у меня есть дочь. Поэтому ко мне не надо приставать, напрасно все это. И отправляйся-ка ты спать, детское время вышло.

— Вот, опять сердишься, — обиженно сказал Коршунков. — А я к тебе по-простому, по-хорошему. И погода такая… подходящая!

Майский вечер в самом деле был удивительно теплым и тихим. Вблизи уличных фонарей неправдоподобно зеленой казалась молодая листва кленов и лип. Кое-где возле домов веерами развернулись и подернулись поверху светящимся кружевом цветения сиреневые кусты. Запах сирени то волнующе окружал, то терялся, уступая затхлому духу из подъездов и разбитых окон подвалов. Вблизи фонарей мельтешили рои насекомых, и над головой нередко слышалось торопливое, низкое жужжание майских жуков.

— Н-ну… клей липучий! — в сердцах воскликнула Зоя. — Ладно, проводи, раз уж так хочется. Проводи… Только я ведь вполне серьезно говорю: не фантазируй, Коршунков! Не огорчай меня, и без того неприятностей хватает. Договорились?

— Поживем — увидим…. — Коршунков улыбнулся. Эта неожиданно уверенная, мужская улыбка встревожила Зою — она нахмурилась, прибавила шагу.

— Слушай, а правду говорят, будто ты в Ленинграде жила, в институте училась?

— Ну и что?

— Почему же не доучилась?

Зоя раздраженно передернула плечами.

— Не повезло, да? — допытывался Коршунков. — Несчастье какое-нибудь?

Зоя остановилась и внимательно посмотрела на провожатого.

— Слушай, ты притворяешься или в самом деле такой? — спросила она.

— Да на что мне притворяться? Я сказал: обманывать не собираюсь. Ты мне нравишься. Хочу поближе познакомиться.

— Нет, это уже интересно! — воскликнула Зоя и с насмешливым любопытством уставилась в немигающие, спокойные глаза Коршункова.

— Вот видишь, — с чувством удовлетворения сказал он. — Так как же у тебя с институтом вышло? Экзамены, что ли, не сдала?

— Вроде того…

— Теперь жалеешь?

— Нет, Коршунков, не жалею.

— Ну и правильно!.. Меня вот тоже… некоторые уговаривают, чтобы в институте учился. А зачем?.. Я на станках люблю вкалывать. Работаешь — от всей души. Зарабатываешь поболе всяких там инженеров и учителей. Дело живое, спорое: раз-два, и смене конец. Иди спокойно домой, отдыхай, развлекайся… Теперь такое: в газетах о ком пишут? О нас, рабочих. Медали дают, ордена. Даже Государственные премии… Нет, рабочий человек — он теперь самый главный. А они нудят: в институт поступай! Вот ты училась. Скажи: ну что там такого особенного в студенческой жизни?

— По-моему, хитришь ты что-то, парень, — ответила в раздумье Зоя. — Во всяком случае, чтобы в институте учиться, надо все-таки голову на плечах иметь. А если уж сероват, тогда конечно…

— Нет, насчет головы у меня полный порядок. Если захочу — я в любом вопросе разберусь. Дело не в этом. Главный вопрос: зачем?

— А тебе не ясно — зачем?

— Не ясно! — задиристо воскликнул Коршунков.

— А говоришь: в любом вопросе… — Зоя усмехнулась. — В общем, не хочешь учиться — не учись, живи так.

— Эх, вот бы тебя с моей матушкой познакомить! — мечтательно произнес Коршунков. — Понимаешь, никак не могу ее переубедить!

Зоя засмеялась.

— Ну ты даешь, Коршунков! Уже и с матерью решил познакомить. Нет, ради бога, избавь от такой радости. Вы уж сами как-нибудь разбирайтесь. Кстати, мы пришли. Большое спасибо за то, что проводил и развеселил. До свидания, Коршунков, спокойной ночи!