Игорь Всеволожский - Амурские ребята

Павка ждал Варю. Каждое утро Варя приносила из типографии газеты и листовки. Где находится типография, Павка не знал.

Илья и Митроша расклеивали листовки на улицах. В ящике у Митрошиного медведя было два отделения: одно из них потайное. В потайном отделении Митроша прятал листовки. Торговкам, солдатам и всему другому народу Митроша продавал настоящее «счастье». Но когда у Митроши просили «особенного счастья», он отпирал потайной ящик и доставал листовки.

Подпольные газеты распространял Павка. Он научился проделывать это с необычайной ловкостью и никогда не попадался. Исайкиной банды он теперь не боялся. Остап дал ему денег, и теперь он сам ходил в контору и покушал для продажи белогвардейские газеты.

В белогвардейских газетах все чаще и чаще появлялись объявления японского командования, предлагавшего большие деньги за поимку Косорота. Теперь предлагалось уже три тысячи иен. Приезжавший из тайги Васька Шагай отвозил эти газеты Косороту. Косорот с Петром только посмеивались над стараниями японского штаба...

Павка поглядел на часы. Уже давно было пора прийти Варе, а ее все не было.

Остап допил чай и ушел. Он всегда по утрам уходил в город. В городе он встречался с рабочими, передавал им какие-то бумажки, беседовал подолгу в чайной и возвращался только к обеду.

Глаша принялась убирать со стола. Кто-то вошел в палисадник и постучал в дверь.

— Входи, — сказал Павка.

Вошел Илья.

— А где же Варя? — спросил Павка. Он начал беспокоиться: ведь уже пора отправляться торговать. А то Исайкины парни захватят все углы, ни одного угла не достанется Павке.

— Шагай приезжал из тайги, — сказал Илья, — вот и задержалась. Я тебе газет принес.

Илья вынул из-за пазухи пачку желтоватых газет.

— Варя просила, как расторгуешься, зайти к ней и посторожить квартиру. Подождешь ее, она к вечеру вернется. Ключ возьми.

Он передал Павке ключ.

— А куда она пошла?

— По делу, — отрезал Илья.

Павка теперь отлично понимал, что когда говорят: «ушла по делу», расспрашивать не полагается. Значит, он будет до вечера один в большой квартире? Когда Павка жил в подвале профессорского дома, он часто бывал у Вари на кухне. В комнаты же его ни разу не пускали. То-то он теперь насмотрится на диковинные вещи! Наверное, в комнатах профессора много занятного.

Павка схватил свою сумку и крикнул Глаше:

— Глашка, я на работу пошел. До вечера не вернусь. Смотри, никого не пускай.

— Знаю.

Павка и Илья вышли на улицу.

С неба падали редкие снежинки.

— Илья, что про Петра слышно?

— Жив-здоров, — ответил Илья. В последнее время Илья стал немногословен. Бывало спросит его о чем-нибудь Павка, а он отвечает невпопад. И все о чем-то думает, думает... «Наверное, по кораблю скучает», решил Павка. Он знал, что матросу жить без корабля так же тяжело, как, скажем, рыбе без воды. И он старался не надоедать Илье расспросами. Они шли молча по тихой, безлюдной улице.

Илья вдруг спросил:

— А ты, как газету печатают, когда-нибудь видел?

— Нет, не видал, — сказал Павка. — А это здорово интересно, правда?

— Еще бы! — сказал Илья. — Машина печатает. Пятьсот штук в час. Ты бы сходил, поглядел.

— А ты видел? — спросил Павка.

— Я-то видел не раз...

Павка проникся еще большим уважением к Илье.

— А ты попроси Варю, она тебя с собой возьмет, — сказал Илья.

Они дошли до улицы, где помещалась контора белогвардейской газеты. По улице уже бежали, размахивая газетами, мальчишки.

— Как бы не опоздать, — озабоченно сказал Павка. — До свиданья, Илюша. Я побегу.

— Беги, — сказал Илья и пошел по улице.

Павка как раз во-время поспел в контору. Через несколько минут он уже стоял на углу и кричал истошным голосом:

— Последние новости! Красный бандит Косорот пойман и расстрелян!

Он-то отлично знал, что Косорот живехонек и последние новости японско-белогвардейской газетки — лишь самая последняя брехня.

Распродав газетки, Павка направился к дому, где жила Варя. Сколько раз он входил в калитку, когда жил в подвале! Но теперь в первый раз он входит с парадного хода, словно хозяин этого прекрасного домика. Он поднялся на крыльцо, взглянул на медную дощечку с надписью: «Профессор Никодим Иванович Пашковский», и вложил в скважину ключ. Ключ легко повернулся в замке, и Павка вошел в переднюю. На вешалке висело несколько профессорских пальто.

«Ишь ты, богач какой, — подумал Павка, покачав головой. — Одного пальто ему мало».

Вдруг ему показалось, что в квартире кто-то есть. Но он знал, что в квартире никого быть не может: ключ-то ведь у него. Он осторожно вошел в комнату. Это была столовая. Большой круглый стол был накрыт зеленой скатертью. Над столом висела лампа под зеленым абажуром. В широком зеркале Павка увидел свое отражение. На буфете стояли какие-то странные вещи: неизвестно для чего употребляемые стеклянные вазы, какой-то стакан в серебре, огромных размеров.

На стене висела картина в золотой раме: густой тайгой по снежной дороге на розвальнях едет путник. Сквозь ветви деревьев проглядывает луна, а совсем вдали светится огонек жилья.

«Торопится, — подумал Павка, — как бы волки не съели».

Наглядевшись на картину, Павка прошел в следующую комнату и остановился, широко раскрыв рот от удивления. Все стены комнаты от полу и до самого потолка были заставлены книгами. Ничего подобного Павка в жизни не видел. Даже в лавочке дяди Остапа было не больше ста книг, а здесь их были тысячи — в зеленых, черных, красных и коричневых переплетах.

«Вот уж тут, наверное, «Сюркуф» целиком, все двадцать выпусков!» подумал Павка и решился подойти к полкам. Он стал разглядывать переплеты. Но знакомых тоненьких книжечек в ярких обложках нигде не было видно. Павка обошел всю комнату, но встречал лишь какие-то непонятные названия: «Хирургия», «Травма от ранений», «Медицинский сборник».

— Ишь ты, — сказал Павка вслух, — «Травма от ранений». Здорово!

На письменном столе желтый металлический лев яростно замахивался лапой. Павка тут же обнаружил, что льву можно откинуть голову и что в животе у льва плещутся чернила. Черный костяной слон стоял в стороне, угрюмый и задумчивый. На столе лежали бумажки, на которых были написаны какие-то цифры и вообще что-то непонятное. «По-иностранному пишет. Вот это да!» удивился Павка. На табурете в углу стоял деревянный ящик с серебряной дощечкой на крышке. Павка поднял крышку. Чего-чего только не было в ящике. Блестящие пилки, ножички, щипчики — всего не перечесть! Павка вынул один ножичек. Он был острый, как бритва у парикмахера Никашки. Но это была не бритва. Павка сообразил, что это докторские инструменты. Но что делает доктор каждым инструментом — он понять не мог.