Павел Васильев - Турухтанные острова

Подождав еще немного, Антон Васильевич сказал тихо:

— Ку-ку!

— Кто это? — удивленно спросила Эльвира, решив, что не туда попала.

— Синий воротничок.

После звонка Эльвиры Антон Васильевич окончательно решил: «Пойду».

Еще далеко от Концертного зала ему стали попадаться те, кто спрашивал у идущих от метро, нет ли лишнего билетика. В основном спрашивали девушки, все легкие, шустрые. Правда, к Антону Васильевичу обращались редко, больше к тем, кто помоложе.

Но ближе к Концертному залу стояла уже настоящая толпа; Антон Васильевич и другие, направляющиеся на концерт, пробирались по образовавшемуся узкому проходу. С обеих сторон непрерывно слышалось:

— Нет билетика?

Теперь чаще обращались к Антону Васильевичу. А когда он задержался, пропуская идущую следом женщину, в него рыболовными крючками вцепились пальцы одновременно нескольких рук.

— Мне, мне!

— Да у меня ничего нет! Оставьте ради бога.

Какой-то парень с всклокоченной бородой оказался предприимчивее остальных: он держал над собой деревянную дворницкую лопату, на которой было начертано: «Куплю билет!»

Мимо стоящего в дверях милиционера, мимо билетерши Антон Васильевич прошел в фойе. Причем билетерша, оторвав контрольный талон на билете, чуть задержала Антона Васильевича, чтобы между ним и идущими впереди образовалась какая-то дистанция.

Двери в зал оказались открытыми, все места заняты, но в фойе все равно было многолюдно и шумно. Здесь прохаживались мускулистые парни, почти каждый с усами, как у малороссийских гетманов на старинных портретах.

Весь ряд, и соответственно место Антона Васильевича оказался занятым. Однако никто не поднялся. Все сдвинулись, и Антон Васильевич попытался сесть на свое место. Некоторым пришлось податься несколько вперед. Поэтому одна девушка оказалась чуть ли не на колене у Антона Васильевича. Впрочем, это ее ничуть не смущало, она весело разговаривала со своими подругами, сидящими поблизости, очевидно не понимая даже, почему Антон Васильевич возится и покашливает. Ей, Матрене, хоть бы что.

Из динамиков слышалось бренчание гитары, какого-то другого инструмента, приглушенные голоса. Но неожиданно в зале зашумели. По сцене перед занавесом прошел ведущий концерта, подал какой-то знак, занавес поднялся, ведущий сказал несколько слов, утонувших в аплодисментах. На сцене, каждый у своего инструмента сидели музыканты, кажется несколько парней, перешедших сюда из фойе. Они поднялись вразнобой. Не дожидаясь, когда аплодисменты утихнут, заиграли, отчего аплодисменты только усилились. Однако звуки гитар и ударных инструментов были слышны; электроника оказалась сильнее. Два парня играли на электрогитарах, третий на ударных, а руководитель оркестра на каком-то инструменте, напоминающем электроорган.

Затем руководитель оркестра, продолжая играть, запел. Ему зааплодировали, начали подпевать, размеренно прихлопывая и покачиваясь в такт песне. Гитаристы, что стояли на сцене перед микрофоном, тоже покачивались. Началась настоящая корабельная качка, и настолько сильная, что гитаристы валились то в одну, то в другую сторону, а одновременно с ними валились все сидящие в одном ряду с Антоном Васильевичем. Стулья под ними скрипели. Хорошо, хоть были намертво привинчены к полу. Соседка Антона Васильевича схватила его руку, и стала хлопать в нее, таща Антона Васильевича, чтобы и он раскачивался в такт. Видя, что это у нее не получается, Антона Васильевича под другую руку подхватила соседка, сидевшая с другой стороны, и теперь они вдвоем пытались раскачивать его, напевая:

Несколько человек выбрались в проход между рядов, начали танцевать. Кто-то пригласил одну из наиболее экспансивных соседок Антона Васильевича. Теперь пел уже весь зал, прихлопывая в такт:

В антракте Антон Васильевич вышел в фойе. Здесь было прохладнее, потише. И увидел Марину Валентиновну.

— Как? И вы здесь?

— Да. А это мои дочь и зять, — указала Головань на шедших с ней рядом молодых людей. Те вежливо поклонились Антону Васильевичу, поздоровались.

— Вот не ожидал вас здесь увидеть! — признался Антон Васильевич.

— Почему же?! Я очень люблю ходить на такие концерты. Кстати, как вам понравилось?

Она была в непривычном для Антона Васильевича светлом длинном платье с разрезом с правой стороны от пола до колена.

— Во всяком случае, любопытно, — не дождавшись ответа Колюзина, сказала Марина Валентиновна. Взяла Антона Васильевича под руку. — Мы с вами так и не закончили наш последний разговор. Вы ознакомились с тем, что делает наш новый инженер? — увлекая Антона Васильевича, отвела его чуть в сторону, чтобы не мешать гуляющим в фойе. — Я поручила ему проработать синхронизатор точно с такими параметрами, как у того, что разработали вы для изделия Тучина. Честно говоря, я полагала, что ваша разработка — образец. И хотела проверить новичка. Но он предложил совершенно новый способ построения синхронизатора, на новых элементах — «чибисах».

— Но зачем это? Синхронизатор есть. Зарекомендовал себя наилучшим образом, ни одной неполадки за полгода.

— В шахматах давно известна так называемая староиндийская защита. Казалось бы, там все изучено до мелочей, но каждый гроссмейстер привносит что-то новое, свой ход.

«Так вот для чего она приглашала Сибирякова! — догадался Антон Васильевич. — Лично для себя у нее уже решено, что по изделию Тучина будет делаться новый синхронизатор. Именно Сибирякову и придется заниматься изделием Тучина. Надо и его убедить в необходимости переделки. И у нее не нашлось другого времени и места, чтобы переговорить со мной на такую тему, именно здесь? Ну, выдает, Неистовая!»

— Антон Васильевич, — продолжала Марина Валентиновна. — Я знаю, что вам придется, как образно сказал поэт, «наступать на горло собственной песне». Но время врывается в нашу жизнь. Звонок?! Нам с вами не удалось договорить, надо возвращаться в зрительный зал. Договорим позже.

— Вот этот дядечка сидел рядом со мной, — услышал Антон Васильевич у себя за спиной. Он обернулся. Мимо проходила группа молодежи, среди других — его экспансивная соседка и Тяпа.

— Тс-с! — предупредил девушку Тяпа.

— Что такое?

— Мой тесть.

— У-у!..

Антон Васильевич не остался на второе отделение.

«Вот тебе и сказки Гофмана!» — идя на вокзал и словно отвечая кому-то, думал он.

Только за то время, как Антон Васильевич начал работать инженером, сколько в радиоэлектронике сменилось всего. Были октальные лампы, на которых строились приборы, каждая по размерам словно керосинка, затем появились «пальчиковые» лампы, «дроби» и наконец полупроводники. Революция в электронике. Скачок технической мысли. Ни тебе катодов, ни анодов, наравне с отрицательными электронами, носители положительного заряда. Совершенно новая теория. Садись переучивайся заново!