Павел Васильев - Турухтанные острова

— Так. Все в сборе. — Очевидно, в зале присутствовали все, кто ему был нужен. — Вы готовы? — улыбнувшись приветливо, спросил Полуянова, который стоял перед столом.

— Да.

— Товарищи, сегодня Ян Александрович Полуянов сделает нам краткое сообщение о новых элементах «чибисах», о возможности их использования в нашей аппаратуре. Сколько вам потребуется времени, Ян Александрович?… Так, пятнадцать минут. — Посмотрел на часы. — Прошу.

Полуянов рассказывал хорошо, но чувствовалось, что волновался: умолкал, если кто-либо, приоткрыв дверь из коридора, заглядывал в зал. Повернувшись к двери, выжидал, когда ее закроют. Поворачивались и все остальные. Только Марина Валентиновна сидела невозмутимо-спокойная.

— Вы, кажется, что-то пытаетесь делать на новых элементах? — спросил главный инженер, когда Полуянов умолк.

— Да, у нас изготовлен блок синхронизации по изделию главного конструктора Тучина, — ответила Марина Валентиновна. — Покажите, пожалуйста, его, — попросила она Полуянова.

Полуянов вытащил из кармана блок.

— Покажите, покажите! — сразу заинтересовался главный инженер. — Его можно включить? И он обеспечит те же показатели, что и этот? — указал он на блок, стоящий на столе.

— Да, — сказала Марина Валентиновна. — Для проверки приготовлен осциллограф.

Антон Васильевич не сомневался, что все это — ловкая придумка Марины Валентиновны. Однако эффектно.

Главный инженер вертел в руках новый блок, рассматривая его.

— Есть ли на него чертежи? И прошел ли он механические и климатические испытания? — спросил начальник производства, мужчина солидной, внушительной комплекции, как штангист-тяжеловес. И речь его, была, размеренной, весомой. За каждым словом чувствовалась скрытая хитринка, недосказанность. Он-то, так же как и все остальные, хорошо знал, что никаких чертежей на новый блок нет и испытания не проводились.

— Нет, — опередив Полуянова, ответила Марина Валентиновна. И было ясно, что ей важно, чтобы начальнику производства она ответила сама. Интонацией этого «нет» она как бы сказала: «Ведь вы отлично знаете, что нет, и я знаю, что вы об этом знаете».

Главный инженер лукаво улыбнулся, покачал головой. Любой технический совет — это и своеобразный дипломатический раут.

— У кого еще есть вопросы к Яну Александровичу? — спросил он.

Было задано несколько вопросов, уточняющих некоторые особенности работы «чибисов».

— Кто хочет выступить? — спросил главный инженер и посмотрел на Марину Валентиновну. Она тотчас подняла руку.

— Пожалуйста, Марина Валентиновна.

— Мы разработали блок на элементах «чибисах». Думаю, в рекомендации они не нуждаются. Я слышала, что главк принял решение изделие главного конструктора Тучина запустить малой экспериментальной серией. Предлагаю один из образцов изделия выполнить на новых элементах. Тогда это будет действительно эксперимент.

Зал загудел.

— А кто будет делать? Люди заняты другой плановой работой! У нас половина лаборатории в командировке. Ну, дает, Неистовая! — с разных сторон послышались реплики.

— Что это нам дает? — повысила голос Марина Валентиновна.

— Потише, товарищи, — постучал по столу главный инженер.

— Что это нам дает? — повторила Марина Валентиновна. — В недалеком будущем в институте пойдут новые изделия. И мы к ним будем уже в какой-то степени готовы. Несомненно, они будут выполняться на новой элементной базе. Я думаю, это ясно всем.

— Значит, что вы предлагаете? — Главный инженер опять постучал по столу карандашом. — Один из образцов изделия попытаться сделать на «чибисах». Верно я вас понял?

Главный инженер был осторожный человек, он сказал «попытаться сделать», а не «сделать». За этим крылась существенная разница. И это тотчас уловила Марина Валентиновна.

— Да. Я предлагаю конкретнее: не «попытаться сделать», а сделать. В данном случае чем мы рискуем? Если что-то не получится, у нас остаются готовые чертежи и схемы, остальная документация. А чтобы избежать случайностей и при всех неожиданностях выполнить план главка, надо изготовить на один образец больше. Экономически потери будут невелики. А мы, ничем не рискуя, приобретаем опыт. Это тоже чего-то стоит.

— Заманчиво! — оживился главный инженер. — Потише, товарищи, потише.

Зал бурлил. Слово взял начальник конструкторского отдела.

— Как вы знаете, в настоящее время существует унифицированный ряд: корпуса приборов, блоков, узлов, которые применяются не только у нас, но и во всей области нашей техники — это я подчеркиваю, — во всей. Переход на новую элементную базу потребует от него отказаться.

— Откажитесь. Перейдете на другой. Кто ж вам мешает!

— Ха… Откажитесь, — несколько растерялся начальник конструкторского отдела, не ожидавший такого предложения. — Значит, все заново? Отдел, как вы знаете, и так перегружен текущей плановой работой. Не хватает мощностей.

— А у вас были когда-нибудь паузы, свободные «окна»? — Начальник конструкторского отдела молчал, не понимая, к чему Головань клонит. Он невольно начал злиться, Марина Валентиновна оставалась совершенно спокойна. Она раскрыла тетрадь. — И не будет! Вот двадцать первого марта на техсовете вы говорили, что от перегрузки вам нечем дышать, — читала она по тетради. — Но ведь дышите же!.. Здесь у меня записи ваших выступлений за последние пять лет.

— Изловила! — пробасил Тучин, это было слышно всем. И подтолкнул сидящего рядом Сибирякова. — Учись, Манечка!

— Ну и что ж! — завозился Манечка, поправляя очки. — А нам все равно…

— Ну и что ж? — повторил начальник конструкторского отдела, окончательно рассердившись. — Мы не сидим без дела.

— Товарищи, товарищи! — постучал карандашом о стол главный инженер. И тут, не дожидаясь, когда ему дадут слово, вскочил главный технолог и затараторил пулеметной скороговоркой, в спешке заглатывая слова.

Он говорил о том, что переход на новую элементную базу — дело не шуточное, как может показаться тут некоторым, а проблема, и надо прежде все хорошенько взвесить, прикинуть, семь раз отмерить и так далее и тому подобное.

Главный инженер ждал. Он знал, что сейчас нельзя перебивать главного технолога, все равно бесполезно, как токующего глухаря. Надо дать выговориться, улучить паузу. И как только главный технолог на мгновение прервался, чтобы перевести дыхание, сказал ему: «Спасибо!» — давая этим понять, что его выступление закончено.

Главный технолог сел, клокоча, словно перегревшийся чайник, настолько он был возбужден своим выступлением, но тут же вскочил, вспомнив, что не высказал что-то очень важное:

— Нет, нет. — И затоковал опять.

Так повторялось несколько раз. Наконец он сел. Главный конструктор на всякий случай придерживал его за руку.