Павел Васильев - Турухтанные острова

Они поехали в ресторан «Метрополь». В этот час посетителей в ресторане было не больше десятка человек. Сели за свободный столик, к ним почти сразу же подошел официант:

— Слушаю.

— Водочки, лимонад, — распорядился Мишка.

— Водки можно только по сто грамм на человека, — напомнил официант.

— Как?! Разве вы с нами не выпьете?

— Вообще-то я при исполнении служебных обязанностей. Ладно, рискнем…

Риск оправдался…

Официант провожал их, благодарил, приглашал приходить.

Придя домой, Ян долго рылся в записной книжке, наконец, найдя в ней телефон Мишани, позвонил. Долго никто не снимал трубку. Ян уже решил, что никого нет дома, хотел повесить трубку, но Мишаня заспанно произнес:

— Алло!

— У меня родился сын! — закричал ему Ян.

Мишаня очень долго ничего не понимал.

— Кто это говорит?

— Ян.

— Какой Ян? — Наконец Мишаня понял: — А, это ты, Полуяшка?

— Да, у меня родился сын!

— Что, еще один?..

— Ну, рассказывай, что у вас тут произошло, чему улыбаешься? — спросил Антон Васильевич дочь, поспешно сбежавшую с веранды ему навстречу, лишь только он открыл калитку.

— Ой, папка! Ты не представляешь, что наш Тяпа выкинул! Он решил поехать на шабашку!

— Какую еще шабашку?

— Они хотят поехать в совхоз строить скотные дворы.

— Ничего, пусть слегка разомнет косточки, ему будет только на пользу! — сказал незнакомый парень, сидевший рядом с Тяпой за столом на веранде. И поднялся. Угадывалось, он-то и является инициатором всей затеи. — Прежде всего, это полезно физически. И кроме того, возможность малость подзаработать. Им сейчас вовсе не помешает, — кивнул он на Тяпу и дочь Антона Васильевича. Все поняли, что он имел в виду.

— Виталий! — подошел он к Антону Васильевичу. Рукопожатие его было крепким, мужским. — Вы как? Одобряете эту идею?.. Не хотели бы составить компанию? — Виталий заметил, что Антон Васильевич замешкался с ответом. — Человек вашего возраста нам был бы нужен. Для представительства. При собеседовании с разным начальством. Правда, у меня самого это неплохо получается. Но вы будете стоять позади, грудкой вперед. Поддакните, где надо, как на новгородском вече. Я подам знак, а вы с Тяпой разом: «Ату его!» Остальное все мы берем на себя.

— Виталий Сергеевич во многих местах шабашничал: в Сибири, на Севере, у него большой опыт.

— Райские кущи я вам не обещаю, но пятьсот «тугриков» в месяц будете иметь, — авторитетно заверил Виталий. — Мы с Тяпой вам не дадим надорваться. Вам когда-нибудь физическим трудом заниматься приходилось?

— Бывало…

— Ну вот. Топорик в ручонке можете держать? И отлично!

— Схожу искупаюсь, — решил Антон Васильевич.

— Я с вами. Не возражаете? — поднялся Виталий.

Они пошли вдвоем. Тяпа не захотел «пачкаться в этой мутной луже». Антон Васильевич знал одно место в километре от поселка — хорошая глубина рядом с берегом, — направились туда. Шли и разговаривали. Виталий понравился Антону Васильевичу. Был прост, без всякой показухи, хотя и угадывалось, что он много знает. С ним было легко говорить.

Солнце между тем спускалось за сосны на мысу, врезающемся в залив. Они там росли тонкие, гладкоствольные, словно пальмы. Лучи пробивались между стволов, как между штакетником забора, отгораживающего поселок от воды.

Наступал тот час, когда поселок на некоторое время оживал перед сном. Громче делался каждый звук. Голоса слышались издалека так, словно разговаривают на соседнем участке. Шаркала по листве вода: вернувшиеся с работы хозяева поливали из шлангов фруктовые деревья.

Сокращая путь, Антон Васильевич повел Виталия через пионерлагерь. В это время обычно все мальчишки собирались на спортплощадке. И сейчас они были здесь. Некоторые гоняли мяч, другие сидели на скамейках вокруг, смотрели, как их приятель, пытаясь выполнить какое-то упражнение, болтался на турнике. Виталий подошел к турнику.

— Дяденька, подтянитесь десять раз! — закричали мальчишки. — Попробуйте.

Они, очевидно, решили, что он мешкает потому, что не решается. Однако Виталий не заставил себя уговаривать, подпрыгнул, ухватился за стальную перекладину, приноровился поудобнее и подтянулся на одной левой руке. Десять раз. Мальчишки начали было считать, но затем уважительно приумолкли, только смотрели восхищенно.

— Ух ты!..

Когда Виталий спрыгнул на песок, мальчишки побежали к перекладине, и теперь уже несколько из них повисли под ней.

Вернувшись о купания, Антон Васильевич увидел, что у них гостья. На веранде вместе с Екатериной Степановной сидела Эльвира, пила чай.

— Ну, я пошла! — тотчас поднялась она, увидев Антона Васильевича.

— Не торопись! Вот тебе попутчик, — остановила ее Екатерина Степановна. — Вы проводите, Виталий?

— Непременно! И с большим удовольствием!

— Это, наверное, с вами едет Тяпа? — повернулась к нему Эльвира.

Екатерина Степановна ей уже все сообщила.

— Не волнуйся, голубушка! С Тяпой будет все в порядке! — лишь мельком взглянув на Виталия, сказала Екатерине Степановне Эльвира. — Теперь молодежь в стройотрядах забирается во всякую глушь. Я и сама отправилась бы с большим удовольствием, но меня осенью опять непременно вытолкнут куда-нибудь в Карловы Вары или на Золотые Пески.

«Кокетка от старых штанов», — усмехнулся Антон Васильевич.

Поздним вечером, когда легли спать, Екатерина Степановна сказала ему:

— А что, отец, может быть, действительно съездишь с ребятами и ты? Дни отгульные у тебя есть. Все равно без дела будешь шататься. Заработаешь внуку «на зубок», не надломишься.

— Откуда ты знаешь, что будет внук?

— У нас, женщин, на этот счет интуитивное чутье, которое не объясняют никакие ваши интегралы. Поможешь дочери. Неужели и ей жить, как мы с тобой начинали? Пять лет ходил в лыжном костюме, брючины сардельками.

— Дались тебе эти сардельки!

— Да уж стыд один.

Деревня Поречице, куда привез Антона Васильевича и Тяпу Виталий, называлась так, наверное, потому, что располагалась по крутому берегу речки Уза, такому высокому в этом месте, что во всей деревне — ни одного колодца. За водой ходили на реку. Противоположный берег низкий, луга. Через реку напротив деревни, под кручей, — наплавной пешеходный мост, доски его прогибались под ногами.

Шабашников поселили в читальне совхозного клуба. На столах лежали подшивки старых газет. В простенках между окон висели портреты писателей-классиков.

В читальне шабашники появлялись, лишь чтобы оставить здесь или взять какие-то вещи. Работали от зари до зари, строили коровник.

Обязанности у них распределились так, как и предлагал Виталий. Любые переговоры с кем бы то ни было он вел сам. Хотя все, кому доводилось обращаться в бригаду, начинали обычно с Антона Васильевича. А он указывал на Виталия: «К нему». Уж очень ловко у Виталия получалось то, что Антон Васильевич просто не умел делать.