Александр Яковлев - Человек и пустыня

— Спровадил. Два только работника осталось да вот сын — и вся наша армия.

— Спровадил? Аль совсем дурной был?

— Не дурной, а не нужен. Без него обойдусь этот год.

— Та-ак. Ишь босява!

— Ты чего ругаешься? Аль он тебе чем причинен?

— Да как же он причинен? Присылал свах — девку мою брать. Аль он тебе не говорил про это?

— Ну так что ж? Парень неплохой.

— Может, и не плохой, да ведь голытьба! По миру ходить?

Кондрат погладил бороду, помолчал.

— Больно ты начетистый, Влас. Ныне, брат, такими женихами не кидаются. Слыхал, в городу как? Штукатур, двадцати годов ему нет, а он уже пять жен сменил. Ты гляди не на имущество, а гляди на человека. Хоть ты и живешь вроде помещика, да и наше дело не плохое.

— Не плохое? Это у тебя не плохое, ты хозяин. А этот — всегда в работниках. Э, что там зря калякать!

— Ты наше дело не хай. Наше дело — святое, апостолы были рыбаками.

— Ну, вот… твой апостол… все прошедшее лето и всю зиму к моей девке подсмаливался.

— Придет время — и он встанет на ноги. Кузьму-то Пузрова знаешь? Напал на косяк — вот тебе сразу и достаток.

— Ищи их, твои косяки. Я всю жизнь сам слежу, а ни разу не доводилось найти. Сам-то ты сколько раз находил?

— Ну, я не говорю, что он обязательно найдет. Только ты зря парня хаишь.

— Э, что там… Ты скажи, надолго сюда?

— Что ж? До спаду. Вот матушка как поднялась ныне. Весь Приверх залила.

— Ныне, пожалуй, и Кривиль захватит.

— Недели три придется у тебя здесь постоять.

— Поймали чего?

— Ныне нет. К вечеру приезжай, авось и на твою долю будет.

— Что ж, я приеду. Аль девку пришлю…

— Присылай, мы дадим.

Влас грузно влез в лодку, поплыл, сильно работая веслами; когда лодка скрылась, из кустов вышел Костя. Кондрат смешливо махнул рукой:

— Ну, счастлив, что Влас тебя не видал. С ружьем приезжал. Насолил ты ему. Не попадайся теперь…

Костя ничего не ответил и торопливо полез под осокорь отыскивать змей.

Перед вечером Костя ездил на Верхний перекат, где стояли верши и ивовые короба. Вода все еще поднималась, рыба рвалась на мели, и Костя вернулся с перегруженной лодкой. Солнце уже склонилось к дальним заволжским горам, вся вода светилась розовым светом, зеленые верхушки деревьев, еще не залитые водой, казались красными. На стану никого, кроме Кондрата, не было.

— Что так долго? — спросил Кондрат, подходя к берегу.

— Возни было много, — нехотя, лениво ответил Костя.

Он не сказал: рыбы много, он сказал: возни, потому что сказать про рыбу — сглазить.

— Что ж, веди лодку вон в ту заводь. Я садок туда перетащу.

— Пожалуй, надо два, — опять нехотя сказал Костя.

Кондрат мельком глянул на Костю.

— Что ж, дадим и два.

Костя поехал на лодке в заводь за кусты, а Кондрат берегом потащил туда круглый ивовый садок. Он сам, стоя по колено в воде, вбил крепкий кол, к нему привязал толстую веревку и к веревке садок.

— Ну, сгружай, — сурово сказал он, — а я схожу за другим садком.

Костя принялся саком вылавливать из лодки рыбу и сыпать в садок. Когда Кондрат вернулся, садок уже загруз наполовину. Кондрат поднял его за край. Крупная рыба забилась об ивовые стенки.

— Ага, сазан пошел?

— Да, пошел. Я косячки небольшие видел.

— Ну, раз есть небольшие, будут и большие.

Они торопливо разгрузили лодку.

Пять небольших сазанов Кондратий кинул на берег, на траву. Потом, сломив лозину, поднял рыб, нанизал их на прут и сказал Косте:

— Пойдем ужин готовить. Чу… никак, кто-то едет?

В ракитных зарослях плескались весла.

— Наши, — решил Костя.

— Ну, наши. Нешто не слышишь, как веслами хлюпает? Влас, должно быть… Ты вот что, парень, ты пока схоронись. Я наврал ему утром — сказал, тебя нет здесь, — ложь во спасение, а то бы заорал, заругался! Пусть сперва попривыкнет к нам, там уж и откроемся.

— Ау, где вы? — раздался за кустами девичий голос.

Кондрат — за минуту суровый — вдруг осклабился.

— Ишь, сама принчеса приехала.

Он торопливо пошел берегом к стану.

— А-у! В траву! — шутливо закричал он надтреснутым стариковским голосом.

Он отошел к стану, а там у берега уже стояла черная стражникова лодка, и в ней сидела рыжеволосая дебелая девка в белой кофте с короткими рукавами.

— Это ты, Дуняшка? — закричал Кондрат. — Милости просим. Хорошо, что ты приехала, а то я уж собирался к тебе ехать, жить без тебя не могу.

Дунька звонко засмеялась.

— А я тоже, дедушка, тебя ждала-ждала — все глазенки проглядела.

— Ох-хо-хо. Ну что ж, вылезай. Угощу чем бог послал.

Дунька, смеясь, выпрыгнула из лодки в траву — ее босые ноги казались розовыми.

— Тятенька прислал спросить, не дашь ли рыбки.

— У рыбки глаза прытки. А у тебя еще прытче… Как не дать?

— А ты что, один ныне?

— Уехали работники к Приверху. Иван на Иргиз. А тебе кого надо?

— Мне… никого. Это я так спрашиваю.

— Ой ли, так?

Кондрат привычно прищурил левый глаз, скривился. Дунька покраснела. Здоровая, грудастая, она вдруг повернулась резко к лодке, схватила ее за уключину, потащила из воды.

— Да ты не тревожь лодку, не уйдет, — сказал, смеясь, Кондрат. — Здесь течения тихая.

— Дашь, что-ли, рыбы-то? — грубо спросила Дунька.

— Дам, дам. А ты небось не только за рыбой приехала. Что ж не спрашиваешь про Костьку? Ведь я его в три шеи прогнал. Оказался таким негодящим… Как ты могла жалеть такого ленивца?

— Вовсе я его не жалела.

— О?! Ну, любила, значит.

— Прогнал — и хорошо. И дьявол с ним. Давай рыбы.

— Куда торописси? Ты сперва чайку со мной попей. Потом и рыба будет.

Дунька вдруг повернулась резко всем лицом и грудью к Кондрату и спросила:

— Правду, что ли, прогнал?

Кондрат весело задребезжал:

— Хе-хе… а ты как думала? Врать тебе дедушка станет? Будешь, что ли, чай пить?

— Не буду. Некогда мне. Давай рыбу…

Кондрат, все смеясь, повернулся к кустам, крикнул:

— А ну, малый, дай там пяток сазанов.

Дунька, недоумевая, посмотрела на кусты, за которыми кто-то шевелился. Скоро кусты раздвинулись, и к стану вышел Костя. В руке у него — на ракитовом пруту — трепыхались золотистые сазаны. Дунька вся откинулась, сделала шаг назад, подняла левую руку вровень с лицом, как будто ждала, что Костя ее ударит. Так минуту целую они стояли один перед другим молча. Дунька вытаращенными глазами смотрела на Костю, а тот смущенно улыбался. Кондрат, посмеиваясь, поглядывал на них издали.

— Ну, что ж ты рыбу-то не даешь девке? — закричал Кондрат. — Ишь ей некогда. Она домой торопится.

Костя подошел к Дуньке и протянул ей связку. Дунька вдруг засмеялась, заторопилась, взяла рыбу и побежала назад к лодке.

— Эй, эй, стой! Выкуп за рыбу давай! — закричал Кондрат. — Целуй парня!