Вячеслав Тычинин - Год жизни

— И погуще.

— Маша, захватила четушку? Всем колхозом разопьем.

— Повзводно-поротно-о станови-и-ись!

Лихо подлетели грузовики, развернулись у конторы и стали как вкопанные. Сиротка влез на кабину, сложил руки рупором и закричал:

— Внимание! Объявляется посадка на автомашины. В голове колонны следует дважды краснознаменный и трижды орденоносный автомобиль будущего лауреата Виктора Сиротки.

Несколько минут в воздухе мелькали сапоги, платки, шапки, пилы, узелки. Женщины штурмовали машины сразу со всех сторон. Кузова заполнились до отказа. Водители едва закрыли задние борта. Визг, хохот.,.

— Вот набились, как сельди в бочку!

— Ольга, ты сумочку не забыла?

— Ой, мамочка, кто меня давит?

— Нюра, садись ко мне на коленки.

Клава ожидала, что Сиротка пригласит ее к себе в кабину, и приготовилась отказаться, но на подножку дерзко вскочила Дуська Охапкина — дочь начальника участка. Зеленоглазая Дуська махнула подолом, ожгла шофера взглядом, и Сиротка послушно открыл перед ней дверцу кабины. Тогда оскорбленная Клава нарочно пошла к самой задней машине, где уже сидел Неделя, и устроилась рядом с ним.

Грузовики тронулись, и сейчас же с передней машины раздалась бойкая скороговорка:

Есть на Севере хороший городок,

Он в лесах суровых северных залег...

Задние задорно грянули:

Я по свету немало хаживал,

Жил в землянках, в окопах, в тайге...

Под звуки разноголосых песен машины с шумом помчались по главной улице поселка, разбрызгивая грязь, распугивая кур и гусей. Сиротка ехал впереди, держась настороже. Он хорошо знал нравы всех представителей местной фауны и терпеть не мог кур. Какая-нибудь пеструшка, в полной безопасности спокойно промышлявшая червяков у самого забора, едва завидев машину, ошалело неслась наперерез ей через всю улицу, вытянув шею, ничего не видя в безумном ужасе. И как бы ни маневрировал Сиротка, курица безошибочно влетала под колеса, и долго потом на землю опускался пух пернатой самоубийцы.

Зато гуси пользовались большим уважением шофера. Презрительно шуря бисеринки глаз, они стояли неподвижно, если машина шла мимо. Если же грузовик направлялся прямо на них, гуси сначала пытались испугать его злобным гоготом, а затем, мгновенно и точно определив направление и скорость машины, убегали прочь, помогая себе крыльями. В критические же моменты гуси разгонялись, взлетали, громко хлопая крыльями, и, пролетев немного, опускались на землю, оживленно разговаривая на своем гусином языке, явно гордые тем, что еще не утратили чудесной способности летать. Нет, гуси заслуживали всяческого уважения! Умница птица.

Около подсобного хозяйства Сиротка сбавил ход. Выпущенные на воздух телята, любопытно вытянув свои мордочки с черными влажными носами, до того увлеченно дивились на грохочущее железное чудище, бежавшее на них, что спохватывались слишком поздно. Приходилось притормаживать. Гораздо более подвижные поросята короткое время всматривались в машину, потом с явно преувеличенным испугом делали несколько невообразимых прыжков и пускались в бегство.

Сразу же за поселком дорога круто пошла на подъем, втягиваясь в лесистый распадок. Завыли моторы. Чаще начало подбрасывать на ухабах. Песни умолкли. Приходилось держаться за борта, чтобы не вылететь из кузова.

Охраняя Клаву, Тарас обнял девушку за талию. Его приятно волновала доверчивость, с какой Клава отдавалась под защиту своего друга. Давно уже Тарас не был так счастлив.

Зоя оказалась напротив Нины. В ушанке, ватнике, завязанная крест-накрест шарфом, врач оказалась хорошеньким мальчиком-подростком. Зое очень хотелось расспросить Нину о том, как болел Алексей, что говорил о ней, но вокруг сидели женщины. Фекла с блаженной улыбкой смотрела на проносившуюся мимо тайгу, жадно дышала свежим весенним воздухом. После долгого сидения дома она чувствовала себя узником, внезапно выпущенным из тюрьмы.

. А в это время Сиротка энергично крутил руль, сбив кепку на самый затылок. Шофер имел обычный для него независимый вид человека, знающего себе цену, но в глубине души был озадачен и даже несколько сбит с толку. Подумать только, как изменилась Дуська Охапкина! Еще прошлым летом она лазила на деревья, бегала наперегонки с мальчишками, боролась с ними. Прошла одна зима — и поди ж ты! Настоящая барышня! Откуда только у этих девчонок берутся такие манеры?

Пока доехали до лесной делянки, солнце поднялось высоко. Женщины, разбившись на пары, принялись за дело. Застучали топоры. Вжикая, выплевывая на обе стороны желтые опилки, проворно заходили пилы. Там и сям с глухим шумом, все ускоряя падение, повалились первые деревья.

Лес стоял тихий, торжественный, чуточку печальный, как будто понимающий свою обреченность. Солнечные лучи, прорываясь между прямых стволов, расходились веером. Оживший стланик торопливо тянулся вверх зелеными плетями. Земля, казалось, устало дышала, приходя в себя.после прокаливших ее насквозь морозов. Понизу полз белый дымок разожженного кем-то костра.

Тамара неумело таскала пилу. Марфа Никаноровна сердилась и покрикивала на нее. Неподалеку Кеша Смоленский терпеливо объяснял женщинам, как надо подрубать дерево, чтоб оно повалилось в нужную сторону. Настя лениво махала топором, сшибая сучки. Фекла, поплевав на руки, так рубила лиственницы, что только щепа разлеталась вокруг. Сиротка вертелся возле Дуси, предлагая свои услуги девушке. Тарас ходил по лесу, как хозяин тайги, покачивая могучими плечами, валил деревья направо и налево несколькими взмахами топора. Клава не успевала обрубать за ним сучья.

Зоя нарочно выбрала себе напарником Нину, чтобы разузнать об Алексее, и отошла с ней подальше. Вскоре Зоя с удивлением увидела, что хрупкая, такая слабенькая с виду девушка работает легко, без передышки переходя от одного дерева к другому.

— Ох, не могу больше,— взмолилась наконец Зоя, после того как пила несколько раз застряла в разрезе.— Давайте отдохнем.

Женщины присели рядом на поваленное дерево. Обламывая веточки, не глядя на Нину, Зоя сказала:

— А вы сильная, Нина Александровна. Вот никогда бы не подумала!

— Я сибирячка,— просто пояснила Нина,— с детства привыкла к физическому труду. У нас в семье все работали по дому. И в институте много занималась гимнастикой.

Зоя помолчала, тщательно очистила веточку от коры и сунула ее в рот.

— Нина Александровна, как болел Алексей... Шатров? — сейчас же поправилась Зоя.

Нина рассказала коротко и точно, не прибегая к медицинским терминам.

— А... что он говорил обо мне? — спросила запинаясь Зоя. Ее смущала привычка Нины смотреть прямо в глаза собеседнику.

— Ничего.

— Как... ничего?