Валентин Черных - Москва слезам не верит: сборник

— Пить начала? — услышала она голос Александры.

— Почему начала? Я отмечаю праздник. Сейчас с утра сто миллионов мужиков в России перед завтраком для улучшения настроения пропустили по полстакана.

— Но ты же не мужик!

— Но я выполняю мужскую работу. Руковожу огромным комбинатом, таскаю картошку, выбиваю ковры, ремонтирую стиральную машину, вбиваю гвозди, сверлю дырки дрелью, зарабатываю на семью. Я веду мужской образ жизни и свободное, тем более праздничное, время имею право провести тоже по мужскому образу и подобию.

— Коньяк кончается, — предупредила Александра. — Побежишь за следующей бутылкой?

— Пока не побегу. Есть еще кубинский ром, портвейн и бутылка водки. На два дня праздников мне хватит.

Катерина налила в стакан апельсинового сока, положила несколько кубиков льда, залила ромом, положила в тарелку яблоки и отнесла все это к себе в комнату.

Некоторое время она смотрела телевизор. По первой программе пели и танцевали дети, по второй шел фильм из времен революции. Она выпила ромовый коктейль и уснула. На следующий день она допила ром.

— Остановись, — просила ее Александра, — тебе же завтра на работу.

— Я не пойду на работу, — заявила Катерина.

— Как не пойдешь? — поразилась Александра.

— Очень просто. Обычно после праздников у меня на работу не выходит человек по двести. Это уже норма.

На следующий день Катерина на работу не пошла.

— Может быть, вызвать врача? — предложила Александра.

— Зачем? Я здорова.

Когда Александра вернулась домой из института, Катерина спала. К еде она не притронулась. Водку и портвейн Александра, уходя, спрятала в стиральную машину.

Катерина слышала, что Александра звонит Людмиле. Потом она позвонила Антонине.

Они приехали после работы. Катерина проснулась и увидела Людмилу, Антонину и Николая, стоящих напротив нее. Катерина заплакала.

— Перестань, — грубовато потребовала Людмила. — Сама знаешь, Москва слезам не верит. Тут не плакать, а действовать надо.

— Как? — спросила Катерина.

— Попробуем разобраться, — заявил Николай. Он выпил после работы и поэтому был обстоятелен и рассудителен. — Ты его любишь, что ли?

— Люблю, — призналась Катерина.

— Это уже сложнее, — решил Николай. — Значит, выбросить и забыть не хочешь?

— Не могу.

— Он тебе предложение сделал? — спросила Антонина.

— Почти сделал.

— Почти не считается, — обрадовался Николай.

— Помолчи, — оборвала его Антонина. — Чему ты радуешься-то?

— Я не радуюсь, я пытаюсь разобраться, — обиделся Николай. — Значит, он не звонит и не приходит?

— Не звонит и не приходит.

— Так пойди ты, — предложил Николай. — Наступи на горло своей девичьей гордости.

— Мы не знаем, где он живет, — пояснила Александра.

— Нет проблем, — заявил Николай. — На это существует Мосгорсправка. Как его фамилия?

— Я не знаю его фамилии.

— Ну, мать, ты даешь! — воскликнула Людмила. — Даже фамилии не знаешь.

— Как будто ты всегда фамилию спрашивала! — возразила Катерина.

— Справедливое замечание, — согласилась Людмила. — Фамилию мы обычно узнаем в последний момент. Это все потому, что у нас не принято пользоваться визитными карточками. Там, на ихнем Западе, когда знакомятся, сразу визитную карточку вручают. А в ней все написано: и адрес, и телефон, и должность, и где работает, так что лапшу на уши не повесишь.

— Может, есть смысл еще подождать? — предположил Николай.

— Почти неделю жду.

— Беру тайм-аут для обдумывания сложившегося положения, — объявил Николай и сказал Александре: — Пойдем на кухню, у меня есть к тебе несколько вопросов.

— Не больше ста граммов, — предупредила Антонина. — Ты уже дважды взял на грудь, я тебя на себе не потащу.

— Почему ты меня оскорбляешь? — обиделся Николай.

— Я не оскорбляю, я предупреждаю.

На кухне Николай повздыхал и спросил у Александры:

— Сто граммов найдется? У меня после ста голова проясняется и приходят самые неожиданные решения.

Александра принесла припрятанную водку:

— Сто граммов в стакане — это сколько?

— Учись, все в жизни пригодится. — Николай налил в стакан водки и показал Александре. — Ровно сто, плюс минус два грамма.

Подруги продолжали разговор.

— А у тебя с ним близкие отношения были? — спросила Антонина.

— Были, — призналась Катерина.

— Смотри, как бы не залетела, как тогда с Рудольфом, — напомнила Антонина.

— Если залетела, буду рожать.

— Тогда это любовь, — согласилась Антонина. — Давайте будем искать. Только надо придумать как.

— Я придумала, — сообщила Людмила и прошла на кухню.

— Выйдите, — попросила она Николая и Александру, — мне надо поговорить тет-а-тет. — И начала набирать номер телефона.

Она вернулась к подругам и сообщила:

— Через двадцать минут подъедут специалисты по розыску пропавших.

— Или скрывающихся, — заметил Николай.

— Они и по этим специалисты, — заметила Людмила.

Через двадцать минут в дверь позвонили. Александра открыла. Вошел Еровшин и молодой мужчина.

— Здравствуйте, Александра, — сказал Еровшин.

— Здравствуйте. А вы меня знаете? — удивилась Александра.

— Со дня рождения. Даже раньше, за месяц до твоего рождения.

— Какой-то косяк пошел мужчин, которые меня знают со дня рождения. Неделю назад появился джентльмен, который утверждал, что он мой отец.

— Рачков из Останкина, что ли?

— Значит, это правда, что он мой отец?

— Это тебе только мать может подтвердить. И генетические тесты. Американцы это определяют с абсолютной точностью.

— У нас уже тоже, — заметил молодой мужчина и представился: — Петр Петрович.

Еровшин и Петр Петрович прошли в комнату Катерины.

— Здравствуйте, Катерина. — Еровшин поцеловал ей руку.

— Здравствуйте, Антонина. — И Антонине Еровшин поцеловал руку.

Антонина смутилась и спрятала руки за спину.

В комнату заглянул Николай.

— Значит, сами нашлись? — обрадовался он.

— Коля, — попросил Еровшин, — ты поразвлекай женщин, а мы с Катериной поговорим на кухне.

— С удовольствием, — ответил Николай. — Там на столе стоит початая «Столичная» завода «Кристалл». Рекомендую. Со знаком качества.

— Непременно, — заверил Еровшин. Катерина, Еровшин и Петр Петрович прошли в кухню.

— Катерина, — начал Еровшин, — я знаю, что его зовут Георгий Иванович, но не исключено, что в паспорте записано Юрий Иванович и Егор Иванович. Ты паспорт его видела?

— Нет, конечно.

— В следующий раз не стесняйся посмотреть, — посоветовал Еровшин.

— Следующего раза не будет… А как вы это представляете? Пока мужчина спит, я залезаю ему в карман пиджака?

— Ничего зазорного в этом нет, — спокойно ответил Еровшин. — Но это все шум — сейчас нужна информация, а не советы. Людмила говорила, что он слесарь и занимается электроникой. Здесь какая-то нестыковка. Может быть, объяснишь?