Лев Лондон - Строители

Вместо ответа я вынул из кармана листок бумаги и протянул ему. Управляющий быстро пробежал написанное, встал и подошел к окну.

— Сам додумался? — спросил он, рассматривая улицу.

— Нет.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Хорошо, Виктор, действуй. Действительно, «Новому» управлению нужна система. Но ты забыл…

Телефоны надрывались в истерике. Управляющий не договорил, подошел к столу и с досадой схватился сразу за две трубки, как за рычаги какой-то капризной машины.

Управленческая машина на моих глазах заглатывала его. Мне ничего не оставалось, как уйти.

Строительство держится на трех китах. Каждый из них требует особой системы работы. Например, первый, главный, кит, так сказать, бригадир этой троицы, — Зарплата. Настоятельно рекомендуется до начала работы подсчитать и выдать аккордно-премиальные наряды всем рабочим. Если вы это сделаете, — не пожалеете: будет и план, будут и хорошие заработки у рабочих. У кита Зарплата довольно сварливый характер. Но второй кит — Технология — добродушен. Он, улыбаясь, тихонько подсказывает: «Друзья, сколько ни кричите о технологии, результатов не будет, пока не создадите систему. Разработайте технологические правила. Пусть каждый прораб строго их соблюдает».

Третий — Обеспечение — хитрый и коварный кит. По его принципам следует досконально изучить проект и вовремя дать заявки: месячные, квартальные, годовые. Если вы этого не сделали — пеняйте на себя.

Итак, киты эти требуют прежде всего системы, четких графиков и точных расчетов. Кажется, просто, но в том-то и дело, что многие строители не любят считать. Не некоторые, не большинство, а именно многие.

Вызовите прораба и скажите: «Александр Семенович, выручай, такое дело, нужно работать и вторую смену». Если вы это скажете уважительно, прораб останется работать еще одну смену. Попросите — будет работать три смены подряд. Поворчит, но будет работать целые сутки. Но каким бы вы уважением ни пользовались, нельзя заставить прораба подсчитать объемы, затраты труда, сделать график. Битва между начальством и прорабами за графики продолжалась долго и закончилась полным поражением начальства.

Тогда начальство пошло обходным путем и придумало оргстрои, специальные тресты, которые думают и считают за прорабов. Появились кипы бумаг с точными расчетами. Однако прорабы с презрением отбрасывали расчеты и говорили, что составители ничего не понимают в строительстве.

Прораб Анатолий по своим убеждениям относился к партии несчитающих прорабов.

— Ерунда все это, — твердо заявил он мне на стройке. — Дайте детали — и я построю дом без аккордных нарядов, без технологических правил и графиков.

— Но, Анатолий Александрович, — опешил я, — ведь вы вчера на совещании голосовали за систему.

— Голосовал не голосовал — это не имеет значения. У меня нет времени заниматься чепухой.

— Но, позвольте, вот вы сейчас монтируете плиты, не сделав перегородок, ведь потом перекрытие не даст использовать краны, придется всю начинку этажей делать вручную.

У Анатолия на впалых щеках появились красные пятна.

— Это мое дело, мне надо выполнять план! — уже закричал он.

— Какой ценой?

— Знаете что, Виктор Константинович, — перебил он меня. — Вы подняли нам кран, за это спасибо. Признаться, я думал, что вы и дальше будете нам помогать, а вы пристаете с какой-то ерундой. Не будет этого.

Каюсь, я совершил ошибку — я приказал Анатолию. Он презрительно посмотрел на меня, вытянулся и щелкнул каблуками:

— Есть, товарищ главный инженер, — повернулся ко мне спиной и пошел в корпус.

С прорабом Соковым разговор сложился по-другому.

— С нового объекта начнем все, Виктор Константинович, хорошо?

— Нет, не хорошо, ведь вы обещали. Может, вы не согласны?

Мы стояли посредине стройплощадки. Соков оглянулся, ища глазами бумаги и чертежи, свою непременную опору при разговоре, и, не найдя их, продолжал молчать.

Быков встретил меня радостно, но потускнел, как только речь зашла о системе. «Эх, Виктор Константинович, Виктор Константинович, как хорошо вы начали, и симпатичны вы мне, но сорветесь на этой затее», — говорил его взгляд.

— Вечером принесите в контору график, — как можно строже сказал я, желая избежать споров.

Но Быков и не думал спорить. Вечером графика он не принес.

В конторе смеялись. Чернов, снабженец Никита Авдеевич, бухгалтер Задвижкин, молодой человек спортивного типа, прямо заявляли, что от всех нововведений толку не будет. Даже нормировщица Нина, когда я заводил разговор о переходе всех работающих на аккордную оплату, неодобрительно и упорно молчала.

Через несколько дней после моего разговора с прорабами на производственном совещании выступил Сергей Корольков. Он высмеял меня с трибуны. Ему долго аплодировали. Теперь, так сказать, официально открылась кампания против системы.

У нас было еще много и собраний и длинных совещаний, стыдливо называемых «пятиминутками». И на каждом из них Корольков критиковал новую организацию работы. Говорил он так остроумно, что даже я, мишень его острот, порой смеялся вместе со всеми.

Наконец я не выдержал. Черт с ней, с этой системой: что мне, в конце концов, больше других нужно? Я пошел к Петру Федоровичу Луганкину, только не на стройку, а вечером в комнату партийного бюро. Тут было тихо, хотя на столе стоял телефон. Оказывается, телефоны не всегда звонят. Луганкин выслушал меня и, глядя через очки строгими серыми глазами, спросил:

— Вы хотите, Виктор Константинович, чтобы я дал вам отпущение грехов и согласился, чтобы все пошло по-старому — вкривь и вкось?

Я молчал.

Уже не катились, а, спотыкаясь, плелись дни.

Результаты работы первого месяца после введения системы не оправдали надежд. Петр Федорович Луганкин назначил открытое партийное собрание.

Тот же длинный зал столовой, в котором месяц назад докладывал Шалыгин. Сейчас доклад делал я.

— Я мог бы значительно перевыполнить план, — сразу выступил прораб Анатолий, — если бы не эти дурацкие технологические правила, которые ввел главный инженер. Посудите сами! — пронзительно кричал он. — Он требует закончить всё на этаже и уже тогда продолжать монтаж. Да я бы сейчас был уже на пятом этаже…

Нормировщица в своем выступлении сказала, что выдача аккордных нарядов на все работы забирает много времени и мало что дает. А средняя зарплата рабочих в управлении осталась Прежняя.

Выступлений было много, но смысл их сводился к одному — введение в работу управления жесткой системы не оправдало себя.

Молчал только Быков, жалостливо-ласково поглядывая на меня с первой скамейки.

И вот между рядами опять пробирается Сергей Корольков. Вот он уже на трибуне, начал говорить, и сразу крепкие нити протянулись от него к собранию.