Лев Лондон - Строители

— И не подумаю, — сказал я. — Прежде всего хочу увидеть виновника торжества, из-за которого уже два месяца мне нет покоя. Где он?

— Да ты что, Виктор. Гнат же рядом с тобой. Ну давай. — Начальник СУ Беленький протянул свою рюмку.

— Вот он, виновник, — великий психолог Владик показал на середину стола.

Тут на блюде с золотой каймой лежала маленькая книжица…

— Пока не прочту, разговора быть не может. — Я взял в руки диплом и громко прочел, что отныне и до конца жизни Гнату Ивановичу Аброськину присваивается звание техника-строителя.

— Оценки можно не читать, — скромно заявил Гнат, когда я начал перечислять дисциплины, изученные Гнатом. — Понимаешь, инженер, в нашем техникуме выше троек не ставят.

— Ладно, Гнат! — Я оглянулся: — Где тут стул? После такого диплома меня ноги не держат.

— Э, инженер, отстал ты от жизни! — Гнат очень обрадовался. — Стол-то накрыт — а-ля фуршет.

— «А-ля фуршет»?! Что это значит, Гнат?

Но больше разговаривать мне не дали. Я должен был выпить штрафную за опоздание, за то, что я ушел из треста, за то, что я не появляюсь в тресте, и просто выпить. Так уж принято.

Я смог немного оглядеться только тогда, когда выпил все штрафные. В большой комнате компания разбилась на три группы: первая — помоложе — во главе с Владиком выжимала из магнитофона какие-то булькающие звуки, Владик и Нина, стоя друг против друга, сильно размахивая руками, неправдоподобно изгибались. У старенького телевизора марки КВН, с большой линзой, в креслах сидели, подремывая, несколько пожилых прорабов — вторая группа, а остальные стояли у стола. Анатолия и Вики не было.

— Она на балконе, — Владик подошел ко мне. — Ладно вам, Виктор Константинович, не пробуйте удивляться моей проницательности. Это эле… элем… элементарно. — Великий психолог тоже уже подвыпил. — И Анатолий, конечно, там.

Но выйти на балкон мне не дал Гнат.

— Стоп, инженер! — закричал он. — Сначала тост.

— Но, Гнат, — взмолился я, — ведь уже было столько тостов.

— Одного не было… Минуточку внимания. — Гнат вытащил из салатницы ложку и постучал по бутылкам. — Внимание! Я предлагаю тост за нашего инженера. Пусть он сбежал от нас на другую стройку, пусть никого брать с собой не хочет, видно, надоели мы ему, пусть… — Гнат остановился — видно, третье «пусть» он сказал случайно и не знал, как закончить.

— Надоел ты, Гнат, с твоим «инженером»… Ну ладно, давай. — Беленький поднял рюмку.

— Пусть… — не сдавался Гнат, — забывает нас. Все равно он наш инженер. За инженера!

Я понял, что сейчас мне уже не отвертеться от выступления. Ну что ж, пожалуйста, я готов. Это для меня совсем не трудно. Скажу, что люблю их, никогда не забуду, не приглашал к себе, потому что весь мой штат — это секретарша Елена Ивановна, а не хожу в трест и на стройки, чтобы не расстраиваться. Я готов сказать, пожалуйста. Взял у Гната салатную ложку, тоже постучал по бутылке и начал говорить.

Вдруг магнитофон тихо-тихо запел: «С чего начинается родина? С картинки в твоем букваре…»

Я остановился. Мне вдруг стало печально… жалко себя.

— Давай, Виктор, давай! — закричал Беленький. — А потом я скажу. Все расскажу, как ты меня воспитывал. Начистую, пусть все знают.

«С чего начинается родина…» — пел магнитофон.

Я не мог больше говорить. Сейчас я должен рассказать о своей новой работе. Эта песня, гордая и печальная, требовала искренности, правды. А что я им мог сказать: как подвел меня, лучисто улыбаясь, Ким; о Быкове, что ли, я мог рассказать? И вдруг я понял, как тягостно и неприятно мне на новой стройке одному, без коллектива.

— За вас, дорогие, — наконец сказал я. — За мою Родину. — В комнате стало совсем тихо, и, хотя я поднял рюмку, никто не выпил.

Встал Беленький.

— Я не буду говорить, как ты меня воспитывал. Не хочется сейчас об этом. — Он помолчал и хрипло добавил: — Мы принимаем твой тост… Понимаем тебя. За коллектив наш, но и за твой будущий коллектив!

— Почему будущий? Не согласен! — закричал Гнат.

— Помолчи, Гнат, Беленький прав, — остановил его Косов. — Так надо.

Было уже поздно, когда мы вышли. Вернее — очень рано. На площади, улицы города вступал новый день. Какой он будет, трудный или легкий, счастливый или печальный, — никто не знал. Не знали и мы.

Мы прощались. Я отогрелся. Мне было хорошо и чуть грустно.

— Ну, Виктор Константинович, всего вам хорошего. — Бригадир Корольков протянул мне руку, потом привлек и поцеловал. — Хорошо было с вами работать, но жизнь идет.

— Если что, Сергей Николаевич…

— Нет, пока буду бригадиром.

…Владик, прораб Шуров, Девятаев, Косов…

— Я провожу тебя, инженер, — сказал Гнат.

— Нет, Гнат, у тебя другая задача… Не спорь! Вот задание командования: проводишь Неонелину, то есть Нину.

Она подошла ко мне:

— Я на ушко, Виктор Константинович.

— Пожалуйста.

— Закончу институт, приду к вам на работу. Хорошо? — она слегка коснулась моей щеки губами.

— Хорошо.

— Слово?

— Да.

— Ну, пошли, Гнатик! Ваш инженер приказал. Нечего вам быть таким печальным.

…Мякишев, Топорков, Шурочка, еще раз Гнат…

И вот мы остались втроем: Беленький, Анатолий и я. Беленький рассказывал о своем новом заказчике, потом спохватился:

— А я уже пришел. Мне сюда. — Он пожал мне руку: — Ничего, Виктор, в тресте, когда ты начинал, было потруднее. Ничего!

Он исчез в переулке, и уже оттуда донесся его голос:

— С Быковым будь…

Дальше не расслышал. Мы медленно пошли с Анатолием. Я положил ему руку на плечо:

— Ну, Анатолий, дорогой, расскажи, как живешь? Извини, что перешел на «ты» и без отчества. Соскучился я по тебе.

Анатолий шел, глядя прямо перед собой. Его худое лицо совсем заострилось, казалось болезненным.

— Рассказывать особо нечего, — сухо начал он. — Управление обеспечения, которое вы когда-то организовали, живет, и я живу пока. — Он остановился. — Вот что, Виктор Константинович, с вами желала поговорить Вика.

— Вика?! Я так хотел ее сегодня увидеть. Почему же она…

— Вас так обступили все, что она не могла к вам добраться… Подождите, Виктор Константинович, снимите с моего плеча руку. Вот так удобнее. Ей нужно было домой. Она просила вам передать. Она сейчас работает в институте помощи строительству. У них организуется группа для вашей стройки. Вы, наверное, удивитесь, какие бывают совпадения, — ее назначили старшей этой группы.

— Интересно.

— Да, интересно. Так вот она просит вас позвонить директору института, чтобы ее не посылали на вашу стройку.

— Почему?

— Она очень просит. Помните, не так давно, кажется два года назад, она тоже просила… Она тогда хотела работать у вас, сейчас не хочет. Позвоните? Чего вы молчите?.. Ну как хотите, можете молчать, я только передаточная инстанция. Вот телефон директора… Извините, всего вам хорошего, мне сюда… Да, забыл еще передать: она просила ей не звонить.