Марк Еленин - Добрый деловой человек

— А что ты предлагаешь? — спросил Богин.

— Поставить вопрос на коллегии министерства.

— Не понял! — вздернулся Богин.

— Поясняю: передать дело проектирования города другому институту.

Собравшиеся взволнованно и недоуменно загудели.

— Какому институту? Основания? — выкрикнул, не сдержавшись, Милешкин.

— Какому — еще не знаю, посоветуемся в Москве. А основания у нас есть, их более чем достаточно, — спокойно сказал Базанов. — Высказывайтесь, товарищи.

— Очень неожиданное предложение, обмозговать надо, — сказал Азизян, ставший заместителем Базанова.

— Давайте мозговать, — ответил Глеб. — Может, вопросы?

— Есть, — встал Мостовой. — С проектами товарища Милешкина как? Коту под хвост?

— На переплавку! — подал реплику Александр Трофимович Яковлев, бригадир строителей, тоже член парткома. — Больной зуб — рвать с корнем.

— К сожалению, этот зуб уже обошелся нам в копеечку, — возразил главный инженер Глонти.

— С зубом можно потерять и голову. Госстрой таких экспериментов не любит, — многозначительно предупредил Богин. — Ну, Базанов, завариваешь ты кашу!

— Я полагаю, нам никуда не уйти теперь от первого квартала и от проектов товарища Милешкина — дело крутится, но мы еще можем проследить за тем, чтобы строители делали все так, как спроектировано, если у самого Милешкина нет на это ни времени, ни желания, — Базанов замялся. — Я, товарищи, и сам еще не знаю: кто, как, каким образом? Но я знаю одно: так, как мы начали строить город, строить его мы не будем, не имеем права.

— Значит, в Москву? — раздраженно спросил Богин.

— Обязательно.

— Ну, раз у тебя на сегодняшний день более важных дел нет — езжай! Командировку надо? Хоть на Командорские острова, в Бразилию! Прикажут — выпишут! Там, говорят, городишко неплохой построили. — Богин явно злился и с трудом сдерживал себя. — Оставь заместителя и езжай.

— Считаю, вопрос поставлен на парткоме преждевременно и недостаточно подработан, — авторитетно сказал Мостовой. — Сразу такие дела не решаются.

— А почему, собственно? — возразил Базанов. — Ведь все тут на наших глазах происходит. Нужны ли комиссии, проверяющие, докладчики, когда нам день дорог? Не успеем подработать вопрос, как все по баракам разъедемся. И говорить не о чем будет…

Партком постановил: усилить архитектурный контроль за строительством (ответственный замсекретаря Азизян); командировать в Москву, в министерство, тов. Базанова Г. С. для согласования вопроса о дальнейшей проектировке и строительстве города Солнечного…

Рано утром, прямо из аэропорта, Базанов позвонил в Управление делами министерства. Ласковый многотембровый голос министерской Имы Сумак четко сообщил, что заместитель министра примет его в одиннадцать тридцать, что для него забронирован номер в гостинице «Москва» и вся канцелярия министерства желает прибывшему товарищу приятного времяпрепровождения в столице…

Кабинет заместителя министра был огромен и поэтому казался пустым, как взлетная полоса. Впрочем, у дальней стены стояли буквой «П» полированные столы, столик с разноцветными телефонами и несколько полумягких стульев.

Базанов прикрыл за собой одну дверь, потом другую, обшитую бордовым дерматином, и сразу почувствовал давящую на уши тишину. Обе двери словно сразу отделили его от суматошной Москвы, от шумных коридоров министерства и даже от деловой, размеренной жизни приемной, где незримо сталкивались и противоборствовали десятки людей, представлявших десятки важнейших строек страны и требующих — каждый к себе! — самого пристального, самого безотлагательного, самого большого внимания.

Заместитель министра — строгий, подтянутый, в темном, ладно сшитом костюме, белой до синевы сорочке и темном, в полоску галстуке — поднялся из-за стола и сделал несколько шагов навстречу Базанову.

«Молод, — подумал Глеб с уважением и даже с некоторой долей зависти. — Не больше сорока, а уже замминистра. Молодец».

Рука у замминистра оказалась крепкой. Ладонь — твердой, загрубелой. И это еще больше расположило к нему Глеба. Они сели за боковой стол и одновременно изучающе посмотрели друг другу в глаза. У заместителя министра были усталые глаза и набрякшие мешки под ними, резкие складки над тонким прямым носом и в углах прямых губ. Вблизи он казался лет на десять старше.

— Я внимательно прочитал вашу докладную, Глеб Семенович. — Баритон заместителя министра был ровным, сухим, не окрашенным какой-либо интонацией. — И дал возможность ознакомиться с нею ряду авторитетных товарищей для коллегиального решения всех вопросов. Мне лично ваши идеи близки, — он сделал паузу, улыбнулся, ожидая, очевидно, ответной реакции Базанова, но Глеб промолчал. И замминистра снова заговорил голосом лектора: — Однако некоторые опасения есть, и я должен высказать их вам, если не возражаете. Вот вы высказываете недовольство работой местных проектировщиков.

— Простите, но я вынужден перебить вас, — твердо сказал Базанов. — В докладной записке выражено не мое личное мнение, а мнение партийной организации стройки.

— Хорошо, хорошо, понятно, — бесстрастно произнес замминистра, и вдруг его голос дрогнул, добрая интонация зазвучала в нем: — А Богин? Начальник стройки поддерживает ваши планы?

— Скажем, нейтрален. Ему главное — комбинат.

— Я знаю, Богин — боец.

— Мы делаем общее дело.

— Дипломатничаете? Ладно. — Голос замминистра вновь стал глуховато-бесстрастным. — Итак, старый проект — дом, планировка, застройка — вас не устраивает?

— Неказистые двухэтажные дома: два крылечка, комнатки-клетушки, потолки на голове сидят. Сколько таких поселков под названием городов мы понастроили?

— Считаете, город Солнечный должен стать первым исключением?

— Мы считаем, люди должны жить в хороших условиях, в городе, а не в поселке, в домах со всеми удобствами, а не в бараках, которые нам вылепили незадачливые проектанты.

— Понятно, — согласился замминистра. — Но вот еще одно устоявшееся мнение. В Азии люди должны жить с зеленым двориком, огороженным глинобитным забором, возле небольшого водоема или хоть какой-нибудь канавки. Виноград разводить, помидоры там, розы.

— И традиционного барашка?

— Восток ведь, сами знаете. Обычаи, законы.

— Знаю! Прекрасный розарий, но отсутствие туалета и ванной, прохлада под виноградником и зловонные арыки. Восток — не переходящий в восторг! Город строят молодые, там будут жить и работать молодые. Им нужен современный дом и современный город. И много зелени и воды — в парке, в скверах!

— Убежденно говорите, хорошо. Но вы, надеюсь, представляете, насколько ваш город удорожит стройку в целом? Ведь важный объект не остановишь, раз кончились средства. Их, видимо, придется снимать с других строек, а это затянет и ввод их в действие, нарушит внутриминистерские пропорции. Это непросто, нелегко. Послушайте, кстати, один документ, присланный министерству из Госстроя. — Замминистра расчетливым движением согнулся к нижнему ящику левой тумбы, достал папку и, нетерпеливо дернув тесемки, вытащил бумагу с ярким грифом. — Вот, цитирую: «По ряду отраслей объемы капиталовложений, определенные на основе неуточненных сметных стоимостей строительства, могут оказаться (и оказываются зачастую, — добавил он от себя с усталой улыбкой)… не отвечающими их действительной потребности». — Отложив документ, он добавил: — Там совершенно справедливо ставится вопрос о проверке смет на строительство намеченных важнейших объектов, потому как за добавкой денег все обращаются уже после того, как плановый лимит на исходе. Объект строится полным ходом — попробуй откажи им в увеличении смет.