Шамиль Хазиахметов - Мир вашему дому

— Земляк, ты почему меня позоришь? — спросил после обеда большой, сутулый Фарит Искужин у Искандера. — Мои стыки никогда не браковали.

— Фарит, ты не проварил корень шва, — мягко начал Искандер. — Ты лучше меня знаешь, к чему это может привести.

— Дорогой мой, — сказал Фарит и легонько толкнул в плечо Искандера. — У тебя не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать, сколько я сработал трубопроводов. И все они безотказно действуют.

— Может быть, — сказал Искандер. — Но за этот твой нефтепровод я не могу поручиться.

— Вот как? — хмуро спросил Фарит. — А ты поработай с мое. Ты в жизни не лежал под трубой, в воде, в болотной грязи. Корень шва… Вот полежи под трубой, тогда поймешь, где корень.

— Ты знаешь свое дело, а я — свое, ты мои дела не суди. — Искандер еле сдерживался.

— Я имею два ордена за работу, а ты, пацан, что имеешь? — грубо спросил Фарит.

— Лучше бы ты их не имел! — закричал Искандер в лицо Фариту. — Без них ты лучше варил. Хоть ты и старше меня, но я при всех прямо скажу — зазнайка ты! Молодые ребята тебя давно обогнали, хоть они и без наград.

— Что ты говоришь, собака? — Фарит вплотную подошел к Искандеру.

— Тихо-тихо… — остановил расходившегося сварщика Зуфар Набиевич. — Ты зачем с радиографом ссоришься? Он отвечает за свою работу. Случись потом авария — его под землей разыщут. Понял? Ссориться нам не надо.

— Придраться можно к любому сварщику, — Фарит сильно сутулился и поглядывал на Искандера маленькими злыми глазками. — Чистых стыков никогда не бывает, даже при автоматической сварке.

— Успокоился? — спросил Искандер. — Принеси-ка, Тамара, его пленки.

Тамара побежала в лабораторию. Фарит и Зуфар Набиевич насторожились. Подошли еще несколько сварщиков.

— Вот его стыки, — запыхавшаяся Тамара протянула Искандеру пленки. Тот развернул одну из них и показал Фариту.

— Ну и что? — спросил тот, недоверчиво вглядываясь в снимок.

— Вот это видишь? — спросил Искандер. Но Фарит и склонившиеся над снимком сварщики и сами видели предательскую белую полоску.

— И хуже стыки проходили, — не сдавался Фарит.

— У меня не проходили, — Искандер повернулся к начальнику: — Отстраните его от работы до повторной сдачи на разряд.

— Что?.. — спросил Фарит и изумленно оглядел собравшихся. — Ты, парень, хорошо подумал? Я двадцать лет на трассе, у меня…

Зуфар Набиевич молча оттер плечом Фарита и, взяв Искандера за локоть, повел в контору.

— Мы хотим поговорить наедине, — сказал он с улыбкой Тамаре, направившейся вслед за Искандером.

— Пусть идет, — спохватился Искандер. — Она моя помощница, у меня от нее нет секретов.

— Ну хорошо, — поморщился Зуфар Набиевич и закрыл дверь. — Поговорим о деле. Я иду тебе навстречу — сегодня же перевожу Искужина на подсобные работы. У него головокружение от успехов, пусть немного протрезвеет, потом заварит пробный стык. Но… — Зуфар Набиевич впился взглядом в лицо Искандеру. — Ты эту балочку пропусти. Не тяни меня за хвост. Местность безлюдная, поблизости ни шоссе, ни железных дорог. И требования к сварке, сам знаешь, в таком случае помягче.

— А потери нефти? А если заводы встанут без сырья? — смело вмешалась в разговор Тамара.

Зуфар Набиевич резко повернулся к ней.

— Выйдите отсюда, девушка, — сказал он. — Или вас надо как-то по-другому просить?

— Тамара, оставь нас, — попросил Искандер.

Тамара неохотно подошла к двери, пыталась встретиться взглядом с Искандером, но тот смотрел в сторону.

Хлопнула дверь.

— С характером, — усмехнулся Зуфар Набиевич. — Только зачем она в производственные дела лезет?

— Как же ей не лезть? — удивился Искандер. — Она будущий инженер.

— Вот и хорошо, — не слушал Зуфар Набиевич. Его иссеченное преждевременными морщинами лицо разгладилось. — Поговорили о балочке, и — хватит. Теперь, кстати, о твоей просьбе. Ты у меня два года без отпуска. Как закончим нефтепровод, я подпишу твое заявление. — Искандер открыл было рот, но Зуфар Набиевич быстро продолжал: — Я на днях договорился в тресте, съездишь по путевке на ВДНХ в Москву. Погляди на отечественные достижения в сварке, поучись, потом нам расскажешь. А теперь езжай на трассу, работы у тебя много.

Искандер растерянно взялся за ручку двери, как вдруг в контору влетела Тамара. Искандера поразило ее раскрасневшееся, гневное лицо.

— Я все слышала, — торжественно объявила она Зуфару Набиевичу и, повернувшись к Искандеру, с укором взглянула ему в глаза: — Неужели ты не понял, что тебя подмазывают отпуском и путевкой на ВДНХ? И ты так легко попался на эту удочку? Тебе, как маленькому мальчику, дядя сует конфету и ждет от тебя спасибо… Так скажи свое мужское слово, Искандер!

— Я от своих слов не отказывался, — мрачно сказал Искандер и, взглянув на обрадованное лицо Тамары, вышел.

— Нет… вы какая-то ненормальная… — Зуфар Набиевич медленно приходил в себя. — Откуда вы взялись на мою голову? Если б вы были нормальным человеком и отдавали себе отчет, что вы делаете, я б сегодня же отправил вас обратно в институт.

— Искандер молод, ему жить да жить, — быстро заговорила Тамара. — Зачем вы заставляете его обманывать, идти против своей совести?

Зуфар Набиевич нахмурился и хотел, видимо, сказать что-то резкое, но поглядел на юное решительное лицо девушки и сдержался.

— Вы приехали к нам работать или митинговать? — спросил он и показал глазами на дожидавшуюся машину Искандера.

Тамара повернулась и выбежала из конторы.

Вечером Тамара снова сидела у Искандера. Она была настроена воинственно.

— Зуфар Набиевич перевел Искужина на прихватку, — сообщила она. — Фарит страшно злой: он к нам ни разу за весь день не подошел.

— Обижается… — сказал Искандер, расстраиваясь. — Бедой для нас оборачивается эта балка. У землеройщиков бульдозеры простаивают. Изоляционная колонна сидит без работы. Зуфар Набиевич ничего не предпринимает, и получается, будто дело стоит не из-за брака, а по моей вине. Искужин говорит ребятам: Искандер — капризный человек, никогда не знаешь, с какой ноги он встанет завтра утром.

— Другие же этого не говорят? — спросила Тамара.

— Пока не говорят, но потом скажут. — Искандер встал и включил электрочайник. — Если бы я мог чем-то помочь ребятам… В последнее время я стал задумываться, не уйти ли мне с этой работы.

— Вот Зуфар Набиевич обрадовался бы, — усмехнулась Тамара. — Он нашел бы другого радиографа, смирного, покладистого.

— И это верно, — Искандер поставил на стол чашки и сахарницу. — Ты зачем подслушивала у двери? — вспомнил он и засмеялся.

— Я не подслушивала, — вспыхнула Тамара. — Просто стояла на крыльце и все слышала. Он такой опытный, хитрый, этот Зуфар Набиевич, я ж по его глазам вижу. Думаю, уговорит он Искандера. А потом тебя бы всю жизнь совесть мучила. Ведь так?