Шамиль Хазиахметов - Мир вашему дому

— Дядя Федя! Помогли бы хоть, а?.. Не слышит, черт глухой…

Искандер посмотрел на юное насмешливое лицо Тамары и подумал: «Совсем еще девчонка…»

Возвращались домой после обеда. Тамара сидела у окна и с прежним выражением холодной скуки смотрела на рыжие трубы и плоскую, неинтересную степь.

«Что она видит сейчас впереди? — подумал Искандер, взглядывая сбоку на чистый профиль девушки. Он вспомнил город, только недавно покинутый им. — Широкие проспекты, театр? А может, воздушные замки, дворцы? Или просто-напросто милое лицо товарища по курсу? А тут рядом небритый, нечистый в мыслях Федор, молчун радиограф, который если и говорит, то только о своей работе…»

Искандеру стало жаль девушку.

— У нас тут невесело, особенно с непривычки. Идти некуда, — сказал он. — У меня есть книги, возьмите почитать.

— Спасибо, — удивилась она. — Вот это кстати. У меня совсем нечего читать.

Федор подъехал к столовой и остановил машину у самого крыльца.

После обеда они закрылись в лаборатории.

— Совсем как фотографы, — усмехнулась Тамара в темноте.

Невидимая, она стояла за спиной Искандера и расспрашивала, что он делает.

Потом при свете Искандер разглядывал проявленные пленки. Тамара снова стояла за его спиной и, касаясь грудью Искандера, заглядывала в снимки сварных стыков.

— Погляди-ка, Тамара, вот сюда, — Искандер оживился и показал на светлую черточку, пересекавшую снимок. — Видишь? Непровар корня шва. При первой же сильной нагрузке шов в этом месте может порвать. Чей это стык?

Тамара заглянула в журнал.

— Фарит Искужин, — сказала она. — Сварщик шестого разряда.

— Докатился, — вздохнул Искандер. — Первоклассный сварщик был, а теперь варит все хуже и хуже.

Уже вечером они вышли из лаборатории.

— Я в столовую, — сказал Искандер. — А вы?

— Я не хочу ужинать. — Тамара повернула к своему вагончику. — До свидания, до завтра!

После ужина Искандер лежал на раскладушке и слушал, как за окном затихает городок. Игорь громко распекал кого-то из шоферов, не поставившего трубовоз на место.

— Федо́ра! — насмешливо кричал хриплый бас, в котором Искандер узнал сварщика Фарита Искужина. — Много ты сегодня наездил? Мои стыки не забраковал?

— У Искандера новый браковщик объявился, — угрюмо ответил Федор. — Я про студенточку говорю. Глазастая, смазливая девка — у Искандера на ходу слюнки текут.

«Какой дрянной человек живет на свете, — возмутился Искандер, но встать и выйти на крыльцо у него не хватило сил — так намотался за день. — Да и что спросишь с этого никчемного человека?»

В дверь постучали. Искандер вскочил на ноги. В комнату несмело вошла Тамара. Она была в простеньком платьице и тапочках на босу ногу.

— Я только на минутку, — извиняющимся голосом сказала она и присела на стул. — Вы мне обещали книгу.

— Пожалуйста, — сказал Искандер и кивнул на полку. — Выбирайте любую.

Тамара подошла к полке и провела длинными пальцами по корешкам книг.

— Мне вдруг стало тоскливо, — призналась она и повернулась к Искандеру. — Ночами тут какая-то непривычная тишина. В степи кричат птицы, которых я не знаю ни по виду, ни по голосу. Вчера в дверь просунулась то ли мышь, то ли суслик — снова незнакомая личность. — Она усмехнулась. — Живем на земле и не знаем своих меньших братьев.

— Вы родились в городе? — спросил Искандер.

— В городе, — ответила Тамара. — И жила всю жизнь в городе. — Она подняла на Искандера большие немигающие глаза. — О чем вы думаете здесь, в этой глуши, среди этих оврагов? Вот сейчас, например, перед моим приходом?

— Я просто лежал и ни о чем не думал, — соврал Искандер. — Устал, видно.

— А я шла к вам и думала, какой смысл жить в этих безлюдных краях. Даже иной раз кажется, что эта равнина нигде и никогда не кончается, что кругом одни овраги, трубы и дяди Феди.

— Это вы зря, — сказал Искандер. — И здесь жизнь кипит, только надо приглядеться и самому делать что-нибудь полезное. Вот поживете месяц и — привыкнете.

Тамара с недоверием выслушала Искандера и ушла. Он стоял на крыльце и провожал девушку взглядом. Тамара легко бежала через городок к своему вагончику.

Искандер посмотрел на ночное небо, равнину, в которой будто плыл притихший городок, и, вслушиваясь в стук захлопнувшейся за девушкой двери, подумал: «И в самом деле, будто мы с Тамарой одни на свете».

Утром Федор сказался больным и не вышел на работу.

— Пусть лежит, — сказал Искандер Зуфару Набиевичу. — Сам поведу машину.

— Справишься? — спросил тот и недоверчиво оглядел тонкую фигуру Тамары.

— Справимся, — ответила за Искандера Тамара и вспрыгнула на подножку машины.

Искандер взялся было за дверцу, как начальник участка небрежно, будто только что вспомнив, бросил ему:

— Подожди, Искандер. Ты чего забраковал стыки Искужина?

— Он не проваривает корень шва, — Искандер с треском распахнул дверцу. — Пленки в лаборатории, можете взглянуть.

— Да чего их глядеть, — отмахнулся Зуфар Набиевич. — Ты сам посмотри внимательно, может, ошибся. Ты не чужой человек на участке и понимаешь, каково ребятам возвращаться обратно к балке, переделывать нефтепровод. Я тебя очень прошу: изучи заново пленки и, если возможно, пересмотри заключение.

Искандер, не поднимая головы, промолчал.

— Что он вам говорил? — с тревогой в глазах спросила Тамара, когда они отъехали от городка. — Ругает за вчерашнюю работу?

— Вот именно, за вчерашнюю, — сказал Искандер. — Приказывать мне он не имеет права, поэтому он… просит… Конечно, не с руки ребятам возвращаться и переделывать старую работу.

— Может, пропустим стыки Фарита? — спросила Тамара.

«Пропустим…» — усмехнулся про себя Искандер.

— Стыки Фарита, как говорится, на грани. Можно и пропустить, если закрыть глаза. Но вдруг один из его стыков рванет через год-два? — Искандер угрюмо смотрел вперед, на пыльную дорогу. — Людей в этой балке нет, жертв, допустим, не будет. Но нефти пропадет на миллионы рублей, потом — а это главное — встанут без сырья заводы. Нефтепровод быстро не починишь.

— Что же будем делать? — спросила Тамара.

— Не знаю, — Искандер пожал плечами. — Стоит ли рисковать ради одного Фарита, ради Зуфара Набиевича, которому надо уложиться в сроки?

Искандер обеспокоенно взглянул на девушку.

— Сегодня нам, Тамара, достанется. И зачем тебя впутали в это неженское дело? Надломишься…

— А ты не боись, — вдруг перешла на «ты» Тамара. — Ты совсем не знаешь меня. Так зачем лезешь с прогнозами?

Они молча доехали до нужного пикета, вытащили из кузова ампулу и понесли ее к трубам. Далеко впереди них, за Шаги-Султановской балкой, стоял бульдозер, чуть ниже, у самого откоса, стоял второй. Видимо, их пригнали ночью. Возле машин стояли механизаторы. Они ждали команды к засыпке.