Аркадий Чернышевич - Затор на двадцатом

— Ты куда теперь, Василь?

— Домой, Лена. Надо своим письма написать.

— В клубе сегодня танцы. Помнишь первый вальс? Сегодня он будет последним. Три месяца тебя не будет, давай же потанцуем.

Он взял ее под руку, и она прижалась к нему. А может, это только показалось? Безусловно, прижалась… Нет, не прижалась, а слегка наклонилась в его сторону.

В клубе было много молодежи. Весело заливался баян в Миколиных руках.

Василь помог Алене снять пальто, разделся сам. Они молча стояли у вешалки. Алена наклонила голову. Длинные ресницы закрывали глаза так, что казалось, они ничего не видят. Не первый раз он встречается с нею в клубе, но сегодня она была не такой, как обычно. Сегодня была очень красивой эта простая девушка. И Василю захотелось поднять ее на руки, пронести по всему клубу. Только так бы он выразил нежность, родившуюся в его груди в эту минуту.

Когда полилась мелодия вальса, он обнял ее, и они закружились.

Василь почувствовал, что пьянеет. Пьянеет от мелодии, от близости Алены. Он не знал, не видел, как красиво получается у них этот старый и вечно молодой танец.

Замолк баян, а Василю не хотелось уходить от Алены. Он заметил табуретку в самом углу возле сцены и показал на нее глазами:

— Отдохни, Лена…

— А ты?

— Я постою.

— У меня нет времени сидеть, Василь… Я же тебе сказала: потанцуем последний вальс. Вот мы и потанцевали…

— Ты хочешь уйти? — с сожалением спросил он.

— Мне надо уйти, Василь… — ответила она, ласково взглянув на него.

— Пойдем. Мне тоже пора…

Они шли по дорожке, что вела к баракам. Веселые звезды усеяли все небо. Лес, что окружал поселок, стоял молчаливо. Из-за него показывала свое круглое лицо луна.

Они остановились у крыльца, и Лена повернулась к Василю.

— Желаю тебе успехов, Василек… Прощай, — сказала она, протягивая ему руку.

Он схватил и до боли сжал ее… «Василек…» Она никогда его так не называла.

— Лена, подожди. Мы даже не поговорили. Я ведь тебе ничего не сказал! Ах, Леночка! Мне обязательно надо сказать. Я еду на три месяца.

— Глупенький, Василек. Почему же ты раньше не сказал?

— Леночка, я не знал, — ответил он, обнимая ее за плечи. Она отвела его руки.

— Ты мне будешь писать, не поленишься?

— Ах, Лена, Лена…

Она повернулась и по ступенькам взбежала на крыльцо.

На лесопункте, где проходили курсы механизаторов лесозаготовок, Василь сначала растерялся.

Весь процесс лесозаготовительных работ тут был механизирован. Работали не только автомашины и электростанции на колесах, напоминавшие вагоны. Трелевку леса выполняли могучие тракторы. Интересно было смотреть, как они тянут к лесному складу целый десяток деревьев, держа их за верхушки. На складе рабочие распиливали бревна электропилами. Погрузка леса на станции — самая тяжелая работа. Здесь лебедки и «деррики» заменяли людской труд. Рабочие только управляли этими машинами. «Сколько здесь техники, — думал Василь. — Неужели так будет и у нас?!» Он завидовал рабочим, стоящим у машин как командиры. Какой примитивной выглядела лучковая пила в сравнении с электропилой!

Василь сразу словно перенесся в другой мир, и это ошеломило его. Кроме того, он чувствовал себя каким-то раздвоенным, словно часть его осталась там, на Яневском лесопункте, где работает своим лучком Алена. В первый же день он написал ей письмо. Писал долго, но, прочитав, не решился послать. «Наплел черт знает чего, — подумал он. — Может, Алена только посмеется». Он вспоминал ее то такой, какой она пришла к нему инструктором, то такой, какой видел в последний вечер, и сердце его ныло. «Василек…» Так никто и никогда не называл его. И это слово все время звучало в его ушах.

Он учился на курсах мотористов. Учеба занимала много времени. Занятия проходили на производстве, что в значительной мере облегчало усвоение материала, но вечерами приходилось сидеть за книгами и записями до полуночи.

Все чаще им овладевала тоска. Тогда он закрывал глаза, и перед ним представала Алена. Она стояла наклонив голову, словно обиженная, и длинные ресницы закрывали ее глаза. Нежностью тогда наполнялось его сердце. Он вспоминал ее лицо, ее взгляд, такой ласковый и загадочный, ее чудесное слово «Василек». «Ты и здесь мне помогаешь, Леночка», — с благодарностью думал он. И действительно, думы о ней придавали силы, заставляли его быть лучшим, стремиться вперед. Не раз пытался он писать ей, но, перечитав свои письма, находил, что и тысячной доли нет в них того, что хотелось ему высказать.

Прошло два месяца. Кончилась зима. Василь удивился, что он так и не заметил, как началась весна. Ее приход он почувствовал как-то неожиданно. Вышел утром во двор. Солнце еще не всходило, а уже откуда-то с высоты лилась птичья песня. Василь присмотрелся: на старой березе, что росла у общежития, как черный комок, сидел скворец и весело посвистывал. «Весна!» — с радостью подумал Василь и только теперь заметил, что уже отшумели весенние ручьи и почти совсем нет снега.

Прошло еще несколько дней, и весна цвела уже в березовых рощах, на лугах по берегам речки, на колхозных полях. Желтой калужницей покрылись луга и болота. Светло-зеленые клейкие листочки покрывали деревья и кусты. Молчаливый лес огласился птичьим пением, зашумел под весенним ветром весело и звонко.

Приход весны вызвал новые думы. Василь вспомнил родной колхоз — и так потянуло домой!.. Хоть бы увидеть, как просыхает земля, как она готовится принять новые семена. Он представлял, как в колхозе его товарищи трудятся на полях. Разве он убежал от них? Он только перешел на другой, тоже очень важный участок работы.

Все курсанты теперь проходили практику на производстве. Василя поставили помощником машиниста. Машина работала исправно, и Василь мог даже отлучиться от нее. «Мало быть мотористом, — думал он, — надо быть хорошим электропильщиком». И он, договорившись с мастером, шел на делянки и часа по два, по три работал электропилой. Было у него и другое желание — побыть на электростанции одному. И пусть бы произошла какая-нибудь заминка. Тут бы он убедился, хорошо ли он знает машину. И такой день наступил. Василю пришлось заменить заболевшего моториста.

С восходом солнца Василь вышел на работу. Лесная дорога еще молчала, и Василь был рад, что будет на своем месте раньше всех и сможет подготовиться к работе. Лесные птицы уже не спали. Желна долбила дерево с таким вниманием, что не только не испугалась Василя, но даже не обратила на него внимания. Голоса лесных певцов, невидимых в лесной чаще, лились со всех сторон. Были они такие бодрые, что Василь сам стал подсвистывать им.

Зайдя в вагон своей электростанции, Василь сначала осмотрел механизмы. Все было в порядке. Он смазал и заправил горючим мотор. Когда пришли рабочие, мотор уже пел свою трудовую песню.