Аркадий Чернышевич - Затор на двадцатом

— А-а-а! Ма-а-ма-а!

Лодку отнесло уже метров за сто от берега, и только теперь Миколка заметил, что воды в ней набралось почти до половины. Мальчику стало страшно, и он в ужасе повторял: «Мама! Мама!»

Возле старой бани поднялся крик. Плач перемешивался с визгом… Дети поняли, в какую беду попал рыболов.

Наконец кто-то из детей догадался побежать в село.

Лодку тем временем относило от берега все дальше и дальше.

Миколка уже не кричал. У него хватило догадки приняться за другое — вычерпывать воду. Для этого он приспособил шапку.

На берегу стали собираться люди. Первой прибежала Миколкина мать. В отчаянии она заламывала руки и кричала. Потом пришли три старухи и два старика. Потом — безногий инвалид и дети со всего села. Кого из взрослых можно было застать дома в ясный летний день! Все работали в поле.

Возле бани стоял шум. Мать Миколки потеряла сознание. Кто-то лил ей на лицо холодную воду.

Когда я и Гриша прибежали к бане, там уже было много людей. Был там и Антось Лозовский. Мы, понятно, бросились к нему в надежде, что он спасет Миколку. Он же может переплыть озеро, и к тому же он очень любит этого мальчишку-вьюна. Но Антось взглянул на нас такими глазами, что мы потеряли не только надежду, ко и дар речи. Гриша хотел сам поплыть и стал уже раздеваться, но мать ухватилась за него и не пустила.

— И ты! И ты! — повторяла она.

А лодка тем временем отплывала все дальше и дальше.

Антось Лозовский размахивал руками и кричал, что это преступление! Что за это надо наказывать родителей! Что такие вещи называются вопиющей безнадзорностью, что с нею надо бороться! И наказывать виновных!

— Ты бы, хлопец, — обратился к нему инвалид, — чем болтать, сделал бы что-нибудь.

— Что я могу сделать? — крикнул Антось. — До него почти полкилометра.

— Беги в село, там есть лодки. Бери любую и догоняй.

Это предложение, видимо, понравилось Антосю. Он мгновенно исчез.

И в эту минуту к берегу подбежал Левон Пашкевич. Он держал в руках весло от байдарки и ружье. Видимо, шел с охоты, а байдарку свою спрятал где-то в тростнике.

Левон быстро сбросил брюки и бросился в озеро, держась за весло.

Возле бани все замолкли. Взгляды всех были направлены туда, где покачивалась Миколкина лодка, к которой плыл Левон.

А Левон плыл. Плыл не торопясь, но уверенно. Откуда у него, у такого хлопца, который, кажется, если бы согнулся, то сразу сломался, было столько силы! Я не спускал с него глаз. Вот он взмахивает рукой раз, другой, третий… Миколкина лодка все ближе и ближе.

Наконец и Миколка увидел Левона. Он закричал от радости. Никто не слышал этого крика, но я был уверен, что Миколка вскрикнул. И кто знает, может, он в этот момент даже запел: «Ой Неман, ой батька мой Неман!» От Миколки всего можно было ожидать. Очевидно было только то, что он быстрее стал вычерпывать воду из своего дырявого корабля.

Голова Левона поднялась над лодкой. Еще минута, и он был уже в лодке.

Лодка начала медленно двигаться к берегу.

Люди ожили, заговорили, послышались шутки и смех.

Левон ловко орудовал веслом от байдарки. Ах, если бы ему настоящие весла от лодки, он уже давно был бы около берега.

И вот лодка у берега.

Левон соскочил в воду, взял Миколку под мышки и поставил на землю. Мать одной рукой обняла Миколку, другой Левона, поцеловала его и заплакала. Левон покраснел и улыбнулся. И каким красивым и счастливым стало его лицо от этой застенчивой улыбки!

Левона окружили, стали хвалить, пожимать ему руки, а он, смущенный, забрал свое ружье и весло и зашагал в деревню.

Вот и всё.

Если теперь кто-нибудь говорит, что Антось лучше и красивее Левона, мы с Гришей отвечаем:

— Это только на первый взгляд…

1956

Кукса — кулак.

Гмина — волостное управление.

Клебания — дом, в котором живет ксендз.

Бравэрка — армяк, зипун.