Николай Зарудный - На белом свете. Уран

После десятилетки Дмитра послали учиться в плодово-ягодный техникум, потому что близко от дома и выгодная специальность.

— Все при фрукте будешь да при вине, — говорила мать.

Дмитро знал, что мать летом продавала дачникам масло, которое приносил ей заведующий складом. Она божилась, что отец об этом не знает.

Теперь старый Кутень подумывал, чтоб отправить Дмитра в институт.

— Для анкеты диплом нужен, — поучал он сына. — Время такое, что на одном социальном происхождении далеко не уедешь.

Дмитро готов был пойти хоть на край света, лишь бы избавиться от этих нудных, никчемных поучений, которые преследовали всю его жизнь. Теперь надо было как-то добыть справку о производственном стаже.

И Дмитро каждое утро выходил в поле, зная, что он там никому не нужен. Он завидовал Гайворону, Максиму, всем, кто что-то делал в эти дни; сам же слонялся из бригады в бригаду, лишь бы видели, что он есть.

…Еще никогда так быстро и хорошо не сеяли в Сосенке, как в эту весну. Нечипор Сноп своим хлопцам не давал тратить зря время. Машины ремонтировали прямо в поле, куда к вагончику трактористов Мирон Мазур перевез свою кузницу; за ним перекочевал и Никодим Дынька.

Макар Подогретый в эти дни заходил в сельсовет только вечерами и то лишь на час. В поле с людьми ему было легко и радостно. И это он почувствовал, может, впервые в жизни. Не чурался работы, всем помогал, для всех находил доброе слово. Такая перемена не осталась незамеченной. Теперь и Нечипор Сноп называл его «наш секретарь».

На полевом стане трактористов хозяйничала красавица Мотря Славчук, Макар сам привез на стан два чугуна, сложил с Поликарпом плиту. Так появилась в поле столовая. Коляда долго скреб затылок, но продукты выписал.

— На детские ясли давай, на поле давай, — жаловался он Горобцу, но перечить Макару не стал.

На поле второй бригады Дмитра догнал на своем газике Коляда. Выскочил из машины и отвел в сторону.

— Скажи Снопу, чтоб один агрегат направил на Клинцы… А я в район еду.

— Семен Федорович, но мы ж решили там свеклу на корм, и в плане так.

— Пусть себе в плане будет, а посеем кукурузу, — сказал Коляда.

— Еще сорок два гектара? Мы же триста восемьдесят сеем на массиве.

— Ты, Дмитро, арифметике меня не учи… Кто эти гектары будет мерить?

— Так, выходит, что мы кукурузу посеем и на Клинцах, а в сводке показывать не будем?

— Люблю умных людей… Кукуруза на Клинцах будет нашим резервом. Соберем урожай и припишем на плановую площадь.

— Но это ж…

— Без коммерции, Дмитро, нельзя ни в каком деле. Во всех колхозах так сеют и помалкивают, чтобы показать урожай.

— А если узнают в районе?

— Видно, что ты человек без практики… Кому надо, тот знает… Снопу объясни, что Клинцы входят в твердый план, потому что на третьем поле мы займем больше площади под свеклу… ну и под гречку.

— Так, может, вы сами и сказали б?

— Ты агроном — ты и командуй. А об этом нашем разговоре никому ни слова. Ты просто выполняешь план.

Нечипор Сноп выслушал Кутня и, ничего не подозревая, согласился, потому что на третьем поле в самом деле увеличивали на несколько гектаров посев свеклы и гречихи. Они вместе подошли к агрегату Гайворона, и Нечипор Иванович распорядился, чтобы Платон перебирался на Клинцы.

— А твою площадь Максим захватит, — успокоил Нечипор Сноп.

— Посеяли бы там гречку — и все, зачем отрывать от массива какие-то клочки? Разве не так, Дмитро? — спросил Гайворон Кутня.

— Надо сеять, — уклонился Дмитро.

— Давай, давай, Платон, время не ждет, — подгонял Сноп.

Платон вывел машину на шлях. Дмитро увидел его озабоченное лицо и почему-то вспомнил слова, которые когда-то Платон сказал ему на правлении: «Разве этому Кутню не все равно, где сеять и что сеять? Прикажут, так он поля хреном засадит. У него не болит…»

Возле вагончика завтракала ночная смена сеяльщиков. Стол заменяли две доски, положенные на низенькие столбики. Мотря подносила полные миски молочной каши. Пригласила и Дмитра:

— Садитесь, Дмитро, коли ваша ласка.

— Спасибо.

Трактористы подвинулись, дав место Кутню.

— Вкусная каша…

— Из таких рук я ее и с дегтем съел бы.

— Меньше болтай, а то половником схлопочешь, — пообещала Мотря.

— Если хорошо поработаешь, то и аппетит есть, — размышлял Савва Чемерис.

— Ты у нас известный ударник, — заметил Данила Выгон.

— Надень очки да посмотри, — показал на красную доску Савва.

— Так это ж тебя Иван Лисняк по своей доброте записал.

— Мели, мели. Мы с Юхимом за ночь две нормы дали.

— Так это ж Юхим… Он на том тракторе, как на ероплане летает…

— А почему бы и не летать? Если б мне лет тридцать сбросили, то я бы тоже лично полетал, — вздохнул Чемерис. — Может, Мотря дала бы какой-то добавки.

— Я вам, дядько Савка, как дам, то до белого света не забудете.

К вагончику подошел с большой кошелкой Михей Кожухарь.

— Добрый день, севачи!.. А это тебе, Мотря. — И Михей вытряхнул из кошелки гору молодого щавеля и несколько пучков зеленого лука. — Навари этим парубкам весеннего борща, может, отсеют быстрее. А то Савка уже до мощей высох…

— Большой ты, Михей, вырос, а того…

Михея посадили за стол, но Савва Чемерис не отставал.

— Смотри, чучело огородное, — тыкал пальцем Чемерис на Доску почета, — кто истощал. Дождь бы только пошел.

— Треба дождя.

— А мы на огороде будем насосом воду подавать, — похвалился Михей. — Поликарп обещал мотор поставить…

— Если все вот так впряжемся, — сказал Чемерис, — тогда и Сосенка в люди выйдет.

— Руки все могут…

— К рукам еще и голова разумная нужна.

— И головы есть…

Сеяльщики говорили между собой, и никто не обращался к Кутню. Чужой…

Дмитро поднялся, тихо поблагодарил Мотрю и, никем не замеченный, ушел. У них свои заботы и свои надежды… Они сеют, недосыпая ночей, радуются, если хорошо ляжет в землю зерно и выпадет обложной дождь. Обыкновенная электрическая лампочка, засветившаяся в Сосенке, детские ясли с кафельными печами и мотор на огородах вызывают у них чувство благодарности к тем, кто это сделал. Люди, может, больше, чем себе, верят Снопу, Гайворону, Мирону с сыном. Дмитро понимал это, и ему захотелось тоже ходить за сеялкой, недосыпать ночей и чтоб ему верили люди…

Дмитро остановился среди поля. Где-то у леса рокотал трактор Гайворона. Это он, Кутень, послал его туда. Обманул тех людей, которые с ним только что поделились куском хлеба. А ему что? Пусть чертополохом позарастают эти поля. Ему нужна справка, которая поможет преодолеть еще одну ступеньку на пути к какой-нибудь карьере…

Нет!

Дмитро побежал через поле к лесу. Ноги вязли в мягкой пахоте, пот заливал глаза, нечем было дышать.