Аркадий Львов - Двор. Книга 2
- Название:Двор. Книга 2
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Захаров
- Год:2002
- Город:Москва
- ISBN:5-8159-0271-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Аркадий Львов - Двор. Книга 2 краткое содержание
Довоенная Одесса…
Редко можно встретить такое точное описание столкновений простого советского человека — не интеллектуала, не аристократа, не буржуа и не инакомыслящего — со скрытым террором и повседневным страхом. Бывшие партизаны и бывшие мелкие торговцы, евреи и православные, оппортунисты и «крикуны», герои и приспособленцы, стукачи и партаппаратчики перемешаны друг с другом в этом закрытом мирке и являют собой в миниатюре символ всей страны. Они вредят другим и себе, они обнимаются, целуются и много плачут; они подтверждают расхожее мнение, что советское общество состояло из людей, которые его вполне достойны, и что существует своеобразное соглашение между человеком, сформированным коммунистической системой, и самой системой.
Двор. Книга 2 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В левом боку вдруг кольнуло, видимо, неудачно лег, Иона Овсеич даже вскрикнул, однако тут же прошло, только вспотели немного руки, и появилась неприятная слабость. Под утро кольнуло еще раз, сквозь сон казалось, что откуда-то извне грозит опасность. Иона Овсеич проснулся, минуту-другую сохранялось тревожное состояние, затем рывком сбросил одеяло, завязал покрепче тесемки кальсон, а то за целый день разбалтываются, заставил себя сделать небольшую зарядку, растер мокрым полотенцем шею, грудь, руки до самых локтей, включил электроплитку и поставил чайник, чтобы зря не терялось время, пока будет одеваться. Когда застегивал манжеты, оторвалась пуговичка, первое желание было просто подвернуть рукав, как-нибудь продержится день, а там можно поручить Орловой, но мелькнула неприятная мысль, что с таких вот пустяков и начинается иждивенчество, взял иголку, катушку ниток и пришил как полагается.
Чайник закипел, Иона Овсеич насыпал заварки прямо в чашку, надо было на свежую голову еще раз просмотреть сообщение ЦСУ, и стал прихлебывать, держа в правой руке карандаш. Конечно, вчера вечером кое-что существенное упустил: железнодорожные и морские перевозки, которые возросли сравнительно с пятьдесят первым годом на девять процентов, отметил, зато автомобильные, которые возросли на пятнадцать процентов, прошли мимо внимания. Точно такая же картина и с речным флотом, который перевез на двенадцать процентов больше. Иона Овсеич покачал головой, вот так можно не увидеть самого главного, обвел красным карандашом данные по росту реальных доходов рабочих, семь процентов за год, и крестьян, восемь процентов, при общем увеличении национального дохода на одиннадцать процентов, и сбоку сделал для себя пометку: показать на примере города, на примере фабрики, на примере двора. До работы Иона Овсеич заглянул к Орловой, она как раз завтракала, видимо, сидела без халата, поясок завязывала на ходу, постель была еще не убрана, он сделал замечание — хорошо, зашел Дегтярь, а если бы кто-нибудь другой! — и велел в срочном порядке подготовить объявление, что завтра состоится общее собрание жильцов. Одновременно надо будет обойти все квартиры и поставить в известность каждого под личную ответственность, для этой цели можно привлечь Марину Бирюк, Катерину Чеперуху, Дину Варгафтик. И еще: надо подготовить три-четыре выступления из числа женщин, как за истекший год заметно поднялся уровень жизни на конкретном примере своей семьи. Ляля только успела открыть рот, хотела спросить, кто же будет готовить, но Иона Овсеич предвидел заранее и опередил: готовить будет Идалия Орлова.
— Ой! — вскрикнула Ляля.
— Не ойкай, — сказал Иона Овсеич, — а берись за дело: у тебя впереди еще целых два дня.
Ляля всплеснула руками: два дня — это почти ничего! А Катерина, после того, что забрали комнату Граника, вообще не захочет.
— Не волнуйся, — ответил Иона Овсеич, — захочет.
Больше времени на разговоры не оставалось, гость уже взялся за пальто. Ляля в одну секунду приготовила для него бутерброд с крестьянской колбасой, вкусно пахло чесноком, завернула в газету и пыталась засунуть в карман, но получилась небольшая осечка: Иона Овсеич заявил, что разговаривать с рабочими и инженерами, когда от тебя самого разит чесноком, — это неуважение к людям.
— Ой, — испугалась Ляля и прикрыла рот ладонью, — наверно, от меня тоже пахнет!
Иона Овсеич уже начал сердиться, что его задерживают по глупым пустякам. Ляля еще сильнее прижала ладонь к губам, подозрительно заблестели глаза, он укоризненно посмотрел и сказал: ладно, пусть развернет бутерброд, чтобы не задохнулся, а он вечером придет и выпьет со стаканом горячего чая.
На фабрике день сложился удачно по всем линиям: даже заготовщики, которые обычно причиняли больше всего хлопот, вытянули сегодня на сто пять процентов. Предвыборная атмосфера царила повсюду, и праздничное настроение отражалось на лицах людей, как будто с самого утра светило майское солнце, хотя в действительности сеял серый снежок вперемежку с дождиком, а во дворе и коридорах противно хлюпало и чавкало под ногами. У конвейера молоденькая девушка, с виду лет семнадцати-восемнадцати, мурлыкала себе под нос песенку из кинофильма — мне декабрь кажется маем, и в снегу я вижу цветы. Иона Овсеич незаметно подошел сзади, обнял за плечи, от неожиданности она вздрогнула, зарумянилась, и громко сказал, обращаясь к цеху:
— Товарищи, поздравим нашу Веру Богачук с первыми в ее жизни выборами!
Люди вокруг захлопали, Иона Овсеич протянул Вере Богачук руку, она растерялась еще больше, пришлось самому взять ее за руку, женщины со всех сторон смеялись и кричали: вот и жених нашелся — к венцу их, к венцу!
В помещении агитпункта кабины для тайного голосования были уже полностью оборудованы, Иона Овсеич проверил каждую в отдельности, достаточно ли обе половины занавеса перекрывают друг друга, чтобы избиратель, когда берет в руки бюллетени и карандаш, был уверен, что никто не видит и не наблюдает за ним, попросил показать урну для больных, которые будут голосовать на дому, велел обтянуть ее красной материей, праздник для всех праздник, осмотрел стулья и столы для избирательной комиссии, на всякий случай приготовили полдюжины запасных, приказал закрыть помещение, до двадцать второго ни один посторонний сюда не должен заходить, и наказал фабкому обеспечить, чтобы в субботу вечером еще раз хорошенько помыли полы.
Перед второй сменой Иона Овсеич собрал у себя агитаторов, в последний раз накануне воскресенья, изложил по памяти важнейшие цифры из сообщения ЦСУ, люди торопливо записывали и поражались, как у человека столько удерживается в голове, потребовал от каждого персонально, чтобы снова навестили своих избирателей, проверили, каждый ли получил приглашение, запомнил ли свой номер по списку, это тоже характеризует с известной стороны, и в заключение повторил, что дверь к Дегтярю всегда открыта, пусть не жалеют и не боятся уходить сивку в крутые горки. Хотя не все поняли шутку, многие догадались по тону, по выражению лица, послышалось веселое оживление, а у Ионы Овсеича вдруг опять, как под утро, закололо в боку, на миг перед глазами сделалась чернота, чудом удержался на ногах, некоторые заметили, смотрели испуганными глазами, но Иона Овсеич уже совладал с собою, пожелал всем присутствующим успеха и закончил по-фронтовому:
— В атаку, товарищи! Вперед!
Едва люди разошлись и успел присесть на диван, позвонила Орлова и спросила, когда он вернется домой, она обязательно должна повидать по срочному делу. То ли от усталости, то ли от нездоровья, Иона Овсеич вдруг рассердился, закричал, сколько можно тревожить по пустякам, когда придет, тогда придет, и бросил трубку. В первые минуты сделалось как будто легче, даже прибавились силы, однако вскоре заскреблись кошки на душе, стало по-человечески жалко эту женщину, которая искренне хочет, чтобы все было хорошо, но далеко еще не научилась отделять главное от второстепенного. Сейчас она, наверняка, продолжает стоять где-нибудь возле телефона, на холоде, и проливает слезы от незаслуженной обиды.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: