Тахави Ахтанов - Избранное в двух томах. Том первый

Он говорит, чтоб был покой и мир,

Готов он и своею головою

Пожертвовать, не только что тобою.

Ж а н а р ы с:

Я знал, что страшен хан Абулхаир.

Он совершает зло не без расчета,

Мол, равно всех карает он за грех.

На смерть меня отдаст и прослывет он

Среди казахов справедливей всех.

Б а т и м а - х а н у м:

Я волосы рвала, я заклинала,

Напоминала: ты мне всех родней.

Ж а н а р ы с:

Зачем, сестра? Вся жизнь моя, пожалуй,

Не стоит и одной слезы твоей.

Б а т и м а - х а н у м:

Указ владыки, с кем делю я ложе,

Будь проклят. Я хочу погибнуть тоже,

Когда мой брат на гибель обречен.

Ж а н а р ы с:

Нельзя, сестра, хоть я немного пожил.

Я виноват, я преступил закон.

И пусть я буду в жертву принесен.

В тяжелый час для родины не гоже

Вздувать раздоры родственных племен.

А так вражду я приглушу, быть может,

Спасаться негде, некуда бежать.

Что суждено, того не миновать.

Б а т и м а - х а н у м:

Что говоришь ты, брат мой, погоди.

Я не пущу тебя!

Ж а н а р ы с:

Не подходи!

Прощай, сестра, и знай, что я без страха

Умру от палача или в бою.

Не перед ханом, но перед аллахом

Склоняю ныне голову свою.

Б а т и м а - х а н у м (преграждая брату путь):

Не выходи, там разъярен народ,

Он гневом ослеплен, он разорвет...

Ж а н а р ы с (отстраняя сестру):

Прощай, сестра, мне нечего бояться,

Когда враги в наш отчий край стремятся,

Когда идут кровавые бои,

Пусть гибелью моею насладятся.

Спесивые сородичи мои!

(Уходит.)

Появляются с у л т а н Б а р а к и с у л т а н С а у р а н.

С у л т а н Б а р а к:

Ты вовремя, мой досточтимый брат,

К нам воротился из степи кровавой.

Все о твоей победе говорят,

Пришел ты следом за своею славой.

Позволь тебя поздравить от души.

С у л т а н С а у р а н:

Слова и поздравленья хороши,

Коль вправду от души, и я склоняю

Перед тобой главу, Барак-ага.

С у л т а н Б а р а к:

Я, брат, тебе сочувствую, я знаю,

С чьим именем ты побеждал врага.

Ты не себе, Абулхаиру служишь.

Но ведь его не хуже ты, к тому же

Один из Жадиге тебя родил.

Мы помним все, хоть сам ты позабыл.

С у л т а н С а у р а н:

Я не забыл, прости меня покорно,

Что мы от одного с тобою корня,

Но о твоем сочувствии не знал.

С у л т а н Б а р а к:

Всегда ты сторонился нас упорно,

Ты кровных уз вовек не признавал.

Не потому ль однажды столь сурово

Не в пользу Жадиге сказал ты слово.

Не будем, впрочем, поминать обид.

Сегодня перед испытаньем новым,

Быть может, кровь в тебе заговорит.

С у л т а н С а у р а н:

Ты о сардаре, об его избранье?

С у л т а н Б а р а к:

Да, мы должны условиться заранее,

Кому всех жузов повод передать.

Какой, по твоему понятью, воин

В своей руке держать его достоин,

Кто возглавлять отныне должен рать?

С у л т а н С а у р а н:

У нас три жуза, ими правят люди,

Кому дать повод, пусть они и судят,

А мне его навряд ли кто вручит.

С у л т а н Б а р а к:

Но разве должен стать главою в войске

Не тот, кто в битву вел его геройски?

И не тому ли власть принадлежит,

Кто первым от победы шел к победе?

Что скажешь ты: кому сардаром быть?

С у л т а н С а у р а н:

Султан Барак, не рано ли делить

Нам шкуру неубитого медведя?

С у л т а н Б а р а к:

Когда словцо «медведь» на языке,

Так извини, но правду я отрежу:

Смотри, не оказалась бы медвежьей

Твоя услуга роду Усеке!

С у л т а н С а у р а н:

В толк не возьму, что хочешь ты сказать?

С у л т а н Б а р а к:

Хочу сказать, что застлан путь туманом,

Не слишком ты усердствуй перед ханом,

Не то, глядишь, владыка — твой должник,

А в должниках ходить кому приятно?

Быть должником — удел не для владык.

Тем страшен долг, что ждут его обратно.

С у л т а н С а у р а н:

Султан Барак, умен ты и хитер.

Но вот беда: корыстью и расчетом

Настолько ослеплен твой мудрый взор,

Что велика ль цена твоим заботам?

Подумай ты о том, что так давно

Мечтали племена объединиться.

И вот — три жуза связаны в одно.

Зачем же снова на три нам делиться?

С у л т а н Б а р а к:

Все это так, но разве то годится,

Что сын чужого рода взял узду?

А если станет он еще сардаром,

То мы и вовсе пропадем задаром,

Он всех нас оседлает на беду.

Что толку, если вздыбишься ты грозно?

Начнешь потом брыкаться — будет поздно.

Вот я о чем с тобою речь веду.

С у л т а н С а у р а н:

Намеренье мое тебе известно:

Пусть правит нами тот, кто может честно

Объединить казахов всех родов.

Такому хану послужить покорно,

По-моему, нисколько не зазорно.

С у л т а н Б а р а к:

Ты думаешь, Абулхаир таков?

С у л т а н С а у р а н:

Владыка мудр и собственную славу

Не ставит выше всех иных основ.

Казахов он сплотит в одну державу...

С у л т а н Б а р а к:

Мой брат почтенный, поразмысли здраво,

Казахи, мы не строим городов,

Какая может быть у нас держава?

Удел казахов — вольно кочевать.

Ложбину увидать — жилье поставить.

А дунет ветер — вдаль идти опять.

Что ж ты предложишь кочевому люду?

К колу его насильно привязать!

Народ-река, поставь ему запруду,

Попробуй — вряд ли сможешь удержать

Не жди того, чему не быть на деле.

Пока ты судишь о туманной цели,

Кой-кто большой кусок схватил давно...

С у л т а н С а у р а н:

Мой брат любезный, то-то и оно.

Ты не один до жирного охочий,

Такие тянутся со всех сторон.

И если грабит враг аул ваш отчий.

«Грабь вместе с ним» — вот это ваш закон!

С у л т а н Б а р а к:

О чем ты? Эка невидаль — грабеж!

Пограбил недруг, крови насосался

И прочь к себе ушел, а ты остался.

Глядишь вокруг и видишь — просчитался.

И бороду свою с досады рвешь.

Абулхаир твой слишком мягко стелет,

Да жестко спать.

С у л т а н С а у р а н:

Ты не достигнешь цели,

Как ни старайся, клина не вобьешь

В то место, где не существует щели.

С у л т а н Б а р а к:

Ты выбил трон из-под меня.

С у л т а н С а у р а н:

Ужели?

С у л т а н Б а р а к:

В Абулхаирову поверил ложь.

Все, чем владел, ты отдал, не жалея.

Все потерял, а что теперь найдешь?

Ты отдал ту, что всех была милее.

Теперь и душу хану отдаешь.

(Уходит.)

С у л т а н С а у р а н (один):

Злой человек, он вольно иль невольно

Лишь намекнул, и вот мне снова больно,

В живую рану вновь всадил мне нож.

А впрочем от себя куда уйдешь?

Во имя благородного деянья

Не жаль им чести, ни добра, ни званья.

Не жаль всего, что дорого, но все ж...

Казалось, что простился я с любовью.

Бопай увижу и не двину бровью,

Хоть режь ножом, хоть жги огнем меня.

А ныне где моя былая сила?