Тахави Ахтанов - Избранное в двух томах. Том первый

Вновь возвращается все то, что было,

Я вспоминаю, не проходит дня...

Появляются А б у л х а и р и Б а т и м а - х а н у м.

Х а н А б у л х а и р:

Ты возвратился, брат мой Сауран?

(Обнимают друг друга.)

С у л т а н С а у р а н:

Я кланяюсь тебе, владыка-хан!

Х а н А б у л х а и р:

Ты звал меня «Абулхаир-ага»?

Зачем же изменил привычке старой?

Я — друг тебе.

С у л т а н С а у р а н:

Но говорят недаром:

Чти друга, чтобы испугать врага.

Почтенью к хану все должны учиться.

Б а т и м а - х а н у м (обращаясь к хану):

Позволь и мне, любезный мой супруг,

В почтении султану поклониться

От всей души!

(обращаясь к Саурану):

Тобой народ гордится,

Зовут тебя батыром все вокруг.

И мне тебя, быть может, не годится

Звать «мой султан», но пусть сойдет мне с рук,

Что говорю с тобою столь свободно.

С у л т а н С а у р а н:

Вольна жена владыки, как угодно

Именовать своих ничтожных слуг.

Б а т и м а - х а н у м:

Пусть будет ныне все, как раньше было.

С у л т а н С а у р а н (про себя):

Зачем она сказала «мой султан»?

Зачем опять коснулась старых ран?

Б а т и м а - х а н у м:

За радостную весть я подарила

По шубе и коню твоим гонцам.

Твоя победа всех нас ободрила,

О ней подробнее поведай нам.

Х а н А б у л х а и р:

Кто в бранном деле принял сам участье,

Тот многое нам может рассказать.

С у л т а н С а у р а н:

Я был наслышан о людском несчастье,

Но то, что видел, трудно передать.

Покуда вражьей рати путь победный

Не пресекли, я видел сущий ад:

Изгнанники брели толпой несметной,

Шли старики, потупи долу взгляд,

И песню «Элим-ай» печально пели,

И шалые верблюдицы ревели,

Не находя отставших верблюжат.

Уж до чего я сердцем закаленный,

Но и меня пронзали плач и стоны,

Умноженные эхом во сто крат.

Х а н А б у л х а и р:

Нам ведомо все это. Стон печальный

Дошел сюда с границы нашей дальней.;

И наш слезами затуманил взгляд!

Появляется Б у к е н б а й.

С у л т а н С а у р а н:

Мой повелитель, это — Букенбай,

Джигит отважный из семьи Керея.

В кровавой битве жизни не жалея,

Мечом он защищал родимый край!

Х а н А б у л х а и р:

Саламалейкум, храбрый мой воитель,

Б у к е н б а й:

Алейкумассалам, мой повелитель,

Столь тяжких испытаний и невзгод

Не знал еще покуда наш народ,

Столь грозен не был враг наш и гонитель.

От века горя не было такого,

Как испытанье этих лет и дней.

Х а н А б у л х а и р:

Врачуют горе племени родного

Мечи его достойных сыновей!

С у л т а н С а у р а н:

Свела судьба на поле брани нас,

Был Букенбай, как острый меч, отважен,

Меня в бою от гибели он спас.

Б у к е н б а й:

Но, мой султан, и сам ты был бесстрашен,

Ты в битве отвратил мой смертный час!

Х а н А б у л х а и р:

Мои джигиты, я доволен вами,

И в назиданье воинам другим

Оружьем обменяйтесь боевым,

Чтоб стать навечно верными друзьями!

Б у к е н б а й, С у л т а н С а у р а н:

Как повелел нам, так тому и быть!

(Обмениваются мечами.)

Х а н А б у л х а и р:

Пойдемте, люди ждут, и мы повинны

С гостями быть податливей перины,

Чтоб воедино всех соединить.

Пусть чувствуют себя они свободно.

Победа наша над врагом бесплодна,

Коль мы друзей не сможем примирить.

Уходят. Появляются К а ю п - х а н и б и й Т у л е.

К а ю п - х а н:

По старшинству я должен стать сардаром.

Средь нас ты мудрецом слывешь не даром.

И я взываю к мудрости твоей.

Поддержит пусть меня твое согласье.

Б и й Т у л е:

Но надо выслушать других людей,

Судей разумных отыскать трудней,

Чем тех, кто вечно спорит из-за власти.

И кто-то может нанести удар.

Три жуза есть, пять ханов, а сардар

Всего один, вот и бушуют страсти.

К а ю п - х а н:

Пусть ханов пять, я — старший из пяти,

И если предпочтут они другого,

Раскаются, сверну я с их пути.

Но вот беда — я не мастак на слово.

Тебе ж аллах проворный дал язык.

Не бойся, можешь говорить лукаво.

Не зря ж ты, от меня сидящий справа,

В ораторском искусстве столь велик.

Б и й Т у л е:

По руку правую Аз-Тауке

Не так давно я сиживал бывало. ..

К а ю п - х а н:

Ты потрудись во что бы то ни стало,

И власть в моей окажется руке...

Мудрец из жуза Среднего — Казбек

Не прибыл родичам своим на горе,

А без него найдется ль человек,

Чтоб победить тебя в словесном споре?

Уходят. Появляются х а н С е м е к е и б и й М ы р т ы к.

Б и й М ы р т ы к:

Коль о сардаре говорить по чести,

Чем вы, достойней нету никого.

Каюп, Абулхаир — да оба вместе

Не стоят вас они и одного.

Жуз Старший — мал, свой вес былой утратил,

К тому ж всегда он с Младшим на ножах.

Что Средний жуз возглавить должен рати,

Не станет спорить даже сам аллах.

Х а н С е м е к е (не слушая):

Сюда не прибыл бий Казбек, как знать,

Что это значит? Разгадай попробуй —

Иль он себя не хочет унижать,

Как все другие, распрею и злобой?

Коль нету сокола, и сыч сойдет,

А нету бегуна, сойдет калека.

(обращаясь к Мыртыку):

Казбека нет, тебя пущу в полет.

Но ты, Мыртык, достоин будь Казбека.

Б и й М ы р т ы к:

«Казбек, Казбек»,— заладили вы, право.

Уменьем слово говорить лукаво

Создатель и меня не обделил.

Я понапрасну не хочу хвалиться,

Деяньями не стану я гордиться.

А вот язык меня не подводил.

Казбек не прибыл, велико ли горе!

Я захочу — такое отколю,

Три жуза друг на друга натравлю

И все на двести лет погрязнут в споре.

Х а н С е м е к е:

Ты слушай речи, уши навострив,

И если кто-нибудь из говорящих

Собьется, что-то не договорив,

Вставь слово, чтоб рассорить всех сидящих.

Кинь незаметно хворосту в костер,

Немного надо им, к вражде готовым.

А после я вступлю, прерву их спор

И всех ошеломлю спокойным словом.

И вновь ты их поддень, начнется драка,

Перегрызутся все между собой.

Но не переусердствуй сам, однако,

Не то для нас все выльется бедой.

Ханские покои. Х а н А б у л х а и р, Б а т и м а - х а н у м, Б а р а к, С а у р а н встречают гостей. В окружении свиты появляются К а ю п - х а н, б и й Т у л е, х а н С е м е к е, б и й М ы р т ы к.

Б а т и м а - х а н у м:

Почтение вам всем, владыки мира,

Потомкам славного Чингиз-батыра.

На полдороге каждого из вас

Нам встретить надлежало бы всем вместе,

Но время столь тревожное сейчас,

Что не могли мы вам воздать по чести.

Б и й Т у л е:

Не до обычаев теперь, когда,

Как туча, надвигается беда.

Да ниспошлет аллах нам всем прощенье.

Б а т и м а - х а н у м:

Кому должна я оказать почтенье?

Садитесь вы сюда, Туле-ата.

(Указывает на почетное место.)

Надеюсь, что не очень провинилась,