Сулейман Рагимов - Сачлы (Книга 2)
- Название:Сачлы (Книга 2)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Язычы
- Год:1979
- Город:Баку
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сулейман Рагимов - Сачлы (Книга 2) краткое содержание
Сачлы (Книга 2) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Споров боятся только те, кто может проспорить, — парировал Годжа-киши. А заболеть у нас здесь трудно — воздух целебный.
Демиров сделал попытку отвлечь своих спутников от взаимных препирательств.
— Так ты никогда не болел, дедушка? — спросил он.
— Случается, болею насморком. Но я умею лечиться от него: жена варит настой из кислого алычового повидла, выпью — пропотею, и наутро я здоров.
— Значит, врачей вы здесь не знаете?
— Знаю одного. Несколько дней назад к нам приехал доктор, такой же седой, как я. Познакомились.
Демиров, поняв, что старик говорит про Везирзаде, оживился:
— Ну и как, нашли общий язык?
— Время у меня было самое горячее — я вот этот жернов заканчивал. Не смогли пока что поговорить как следует. Но познакомились. Приехав, Доктор зашел к нам. Посмотрел мои глаза, красные они у меня, не понравились ему. Я говорю: "Доктор, это из-за моих девяноста!" Он засмеялся, я тоже засмеялся. Словом, мы поняли друг друга. А прежде, сынок, я без промаху попадал в бегущего оленя за полкилометра. Сейчас же мутным все кажется. — Годжа-киши обернулся к Мюршюду-оглу: — А ты, по-моему, не стареешь, земляк. Такой же крепкий и бравый, как Кероглу!..
Дорога еще круче пошла под гору. Волы, почувствовав облегчение, зашагали быстрее. Люди тоже прибавили шагу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
После того как Годжа-оглу возглавил колхоз, в деревню была проведена вода. Это было первое, с чего он начал свою председательскую деятельность. Вода дала возможность дашкесанлинцам заложить сады, заняться выращиванием овощей.
Весной и летом деревня принаряжалась, надевая изумрудное одеяние. Деревню окружали огороды, где в изобилии росли картофель, кукуруза, желтоголовые подсолнухи; радовали глаз капустные поля — словно кто аккуратно, рядами, уложил сотни белых тюрбанов.
По проекту низкорослого, худенького, черноглазого инженера, который в последнее время часто наведывался в деревню, вскоре должно было начаться строительство электростанции, что позволило бы механизировать некоторые виды сельскохозяйственных работ. Годжа-оглу мечтал о том, как у них, первых в районе, заработают с помощью тока молотилки и веялки. Он уверовал в мощь электромоторов еще в то время, когда работал на бакинских нефтепромыслах.
Сменялись времена года. Сменялись и темы разговоров у любителей поболтать, посудачить, перемыть кости ближних. Теперь в деревне все хорошо усвоили: кто работает — тот ест. Колхозники уверовали в слово, вчера еще такое чуждое и непонятное им, — трудодень! При дележе прошлогоднего урожая трудяги получили столько всего — и зерна, и картофеля, и кукурузы, и денег, — что лентяи ахнули от зависти!.. Скептики и болтуны были посрамлены.
Теперь верх взяли другие разговоры:
— Действительно, если народ разом вздохнет и выдохнет — ураган поднимется, горы повалятся!
— Да, канули в прошлое дни, когда люди сомневались и отлынивали от дела, когда один бил по гвоздю, другой по подкове! Теперь все так прославляют колхоз, словно родились колхозниками. Пять пальцев — это кулак, сила, а один палец — всего лишь один палец, им только в носу ковырять!
— На Насиргулу посмотрите, даже не краснеет! Прежде был первым лентяем в деревне, дни и ночи храпел, бока пролеживал, завернувшись в свое драное одеяло. Зимой голодал, лапу сосал, как медведь в берлоге. Теперь взялся за ум, навалился на работу, в день два трудодня зарабатывает — мало, к трем подбирается. Раньше он и вкуса молока-то не знал, а теперь в его дворе две коровы мычат. Сочинил песню про колхоз и поет ее каждый день вечером, ударяя рукой по медному тазу, как по бубну.
— Будь проклят голод, но он хороший учитель! Научил уму-разуму многих.
— Да, голод преподал хороший урок нашему Насиргулу, взял его одной рукой за ухо, другой — саданул по губам, мол: "Кто не работает, тот не ест!"
Эти слова Галифе-Махмуд повторял на каждом собрании: "Кто не работает, тот не ест!" Они, можно сказать, стали всеобщим, повседневным лозунгом дашкесанлинцев, их любимой присказкой.
В разговорах дашкесанлинцев можно было услышать и такое:
— Интересно, а что сказал об этом Годжа-киши?
— Годжа-киши говорит, что будет жаловаться в район. Обижен, почему его не повесили на. красную доску.
— Старик прав. По меньшей мере полсела — его дети, внуки и правнуки. Как можно обижать такого человека?
— Годжа-киши говорит, что Галифе-Махмуд недолюбливает его, сводит с ним счеты. Не нравится нашему партячейке, что старик вспоминает старые времена.
— Не старые времена вспоминает Годжа-киши, а то, что было разумным в старое время.
— Слава аллаху, от кляузника Кесы мы избавились. Честное слово, он в день строчил столько доносов, что один большой осел и тот не увез бы все его бумажки!
Эти дни тоже давно ушли безвозвратно. Креп из месяца в месяц колхоз, вырастали на работе люди. Теперь-каждый хотел трудиться за двоих.
И вот уже настало время, когда споры шли не о том, чтобы люди выходили на работу, — говорилось о том, чтобы колхозники выходили в поле пораньше. Не случайно осень считается у тружеников полей порой, когда "день целый год кормит".
Урожай в этом году привалил на славу. Земля словно решила вознаградить колхозников за усердие. Будто наступил многодневный праздник.
Теперь на улицах деревни можно было слышать такое:
— Небось женихи и невесты ходят — и ног под собой не чуют! Урожайная осень благословляет всех наших молодых. Скоро начнутся свадьбы! Скоро в Дашкесанлы зазвучат свадебная музыка и песни!
— Песни у нас и без того поют каждый день!
— Прежде редко пели.
— На голодный желудок не очень-то пелось…
— А сейчас, можно подумать, все в деревне стали певцами. Светлый день, как говорится, веселит человека, темный — удручает.
— Да, удачливый год выдался! Сколько зерна, овощей, фруктов! Расщедрился аллах!
В один из дней доктор Везирзаде встретился с секретарем колхозной партячейки Махмудом Махмудовым. Они разговорились.
— Товарищ Махмуд, много ли у вас здесь было кулаков? — > полюбопытствовал старик.
— Человек пять-шесть.
— А бек у вас был?
— Давно когда-то был и бек. Но он в конце концов потерял каким-то образом право на эту землю, она стала числиться за царем Николаем.
— А как бы вы поступили с беком сейчас, окажись он перед вами?
— Веков мы давно спровадили куда надо, еще до кулаков, едва только власть перешла в наши руки.
— Не всех спровадили, — усмехнулся Везирзаде. — К примеру, возьмите меня.
— Так ведь вы — доктор!
— Прежде был беком.
— Не верю!
— Честное слово, я чистокровный бек. Подумайте сами: мог ли в прежнее время сын крестьянина учиться в Киеве, получить высшее медицинское образование? Я это к тому говорю, товарищ Махмуд, чтобы подчеркнуть лишний раз: новая власть сделала всех людей равноправными, она служит подлинно народным интересам! Велика ли была польза для народа оттого, что дети двух-трех пьянчужек беков получали высшее образование?! Сейчас же двери институтов открыты перед каждым. Каждый, кто тянется к науке, может и должен учиться, — пусть то будет сын крестьянина или сын бека.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: