Анатолий Злобин - Дом среди сосен

Командующий армией решил, что он расскажет корреспондентам некоторые подробности отвлекающего удара. Он не стал дожидаться Славина и вместе с членом Военного Совета Николаем Александровичем Булавенко направился к корреспондентам.

За последние три часа с тех пор как командующий рассказал полковнику Рясному о начавшемся наступлении, положение значительно улучшилось: дивизии преодолели глубоко эшелонированную оборону противника и вышли на оперативный простор.

Игорь Владимирович вкратце обрисовал общую обстановку и под конец сказал корреспондентам, что они не зря приехали в его армию. При этом Игорь Владимирович улыбнулся и посмотрел на маститого столичного писателя.

— Такова наша профессия, — ответил за всех маститый. — Мы всегда там, где гремит бой. Где успех, победа. Нам нужен победный материал.

— Мы долго ждали и долго готовились, но теперь мы обеспечим вас таким материалом в избытке.

— Хотелось бы знать, Игорь Владимирович, некоторые детали, — продолжал маститый. — И попросить вас, чтобы вы нацелили нас, так сказать, на направление главного удара. Где сейчас центр боевых действий? Какая дивизия добилась наибольшего успеха?

— Поезжайте прямо в сто семьдесят пятую, к Горелову. Только вам придется порядком потрудиться, чтобы догнать его. Уже сейчас он находится там, где должен был быть только завтра утром. А где он окажется завтра утром — этого даже я не могу сейчас сказать.

— Разрешите такой вопрос, товарищ генерал, — сказал фронтовой поэт. — Что обеспечило успех всей операции? Мы тут перед вашим приходом как раз спорили об этом...

— Я вижу, вы уже в курсе. — Игорь Владимирович улыбнулся. — Это весьма интересная деталь. Успех всей операции в значительной мере был обеспечен предварительным ударом... — Игорь Владимирович услышал хлопанье отворяемой двери и быстро обернулся.

Полковник Славин стоял, тяжело держась здоровой рукой за косяк. Он стащил шапку, и все увидели грязную кровавую повязку, прикрывавшую половину лба. Перевязь на левой руке тоже была забрызгана кровью.

Игорь Владимирович поспешно поднялся и зашагал навстречу Славину.

— Простите, пожалуйста, — бросил он на ходу. — Одна минута.

Корреспонденты видели, как командующий и раненый полковник с красивым мужественным лицом о чем-то быстро и тихо поговорили меж собой, потом Игорь Владимирович громко сказал:

— Спасибо, полковник. Теперь шагом марш в медсанбат.

— Простая царапина. Я еще могу поработать в штабе.

— Приказываю немедленно направиться в медсанбат. Выполняйте.

Красивый полковник с неодобрительным видом отдал честь и вышел, а Игорь Владимирович вернулся к столу:

— Итак, на чем же мы остановились?

— Вы говорили, товарищ генерал, — сказал фронтовой поэт, — что успех всей операции был обеспечен предварительным ударом. Каким? Артиллерийским?

— Да, да, — быстро сказал Игорь Владимирович. — Вы совершенно правильно угадали мою мысль. Мы долго и тщательно готовились к этому удару. Вели разведку целей, выбирали места для огневых. Это был небывалый по своей мощности массированный артиллерийский удар. Огневая подготовка продолжалась восемьдесят пять минут, на пять минут меньше, чем могли рассчитывать немцы. — Игорь Владимирович уже овладел собой и говорил спокойно и неторопливо. — После такой мощной артподготовки пехота поднялась в атаку и сразу же захватила первую линию траншей, а еще через полчаса — вторую.

— Благодарю вас, — сказал фронтовой поэт и снисходительно посмотрел на молодого, но уже известного писателя. Тот ничего не ответил.

— Скажите, Игорь Владимирович, — попросил маститый писатель, — где находился в момент атаки ваш наблюдательный пункт?

— Позади боевых порядков дивизий. Прямо на льду.

— О-о, — сказал маститый. — А кто, если не секрет, был этот раненый полковник с мужественным лицом?

— Обычная история, — Игорь Владимирович пожал плечами. — Офицер моего штаба. Приехал оттуда.

— Разрешите такой вопрос, — торопливо сказал молодой, но уже известный. — У меня записана фамилия: капитан Шмелев. Его подразделение первым захватило берег, да?

Игорь Владимирович пристально посмотрел на молодого, но уже известного:

— Боюсь, что не сумею ответить на ваш вопрос. Я просто не в курсе. Первой шла дивизия Приходько, надо спросить у него, кто был впереди.

— Простите, товарищ генерал, — продолжал допытываться молодой. — Не можете ли вы рассказать что-либо о плане операции «Лед»?

— Весьма сожалею, — сухо ответил Игорь Владимирович, — но об этом плане сказать ничего не могу.

— Как же так? — в отчаянии воскликнул молодой. — Ведь за сорок восемь часов до общего наступления два полка пошли через озеро. Лед, ночь, внезапная атака, немцы не ждали, растерялись...

— Одну минуту, — Игорь Владимирович сердито поморщился: война в таком изложении никак не походила на войну. — Кто вам это сказал? — Глаза командующего становились все более холодными. — Я вижу, вы знаете больше меня. Два полка? Какая чушь! Может быть, вы сами расскажете нам об этом плане? Как бы вы, например, обеспечили коммуникации для двух полков? Боепитание? Эвакуацию раненых? Судя по вашему заявлению, вряд ли вы представляете себе, что такое два полка пехоты.

— Я тоже так подумал, Игорь Владимирович, — сказал маститый. — Отвлекающий удар, ночь, лед, ветер — может быть, это красиво и романтично, но абсолютно нереально.

— Простите. — Игорь Владимирович посмотрел на часы и поднялся. — Через пять минут я должен докладывать в Москву об итогах первого дня наступления.

— Вот таким путем, — проговорил фронтовой поэт, когда дверь за командующим закрылась. — Советую вам впредь быть более осмотрительным в выборе занимательных сюжетиков.

— Издержки производства, — сказал со вздохом маститый. — Вещь неизбежная в нашем ремесле. Мне показалось, что он был чем-то расстроен, когда ушел этот красивый раненый полковник. Сразу начал закругляться.

— Не понимаю, в чем дело, — сказал молодой, но уже известный писатель, недоуменно листая блокнот. — Я слышал доклад полковника. Он не сказал ничего существенного. Доложил о каких-то пулеметах, о санях.

Вот что доложил полковник Славин командующему армии:

— Сани в пути стали. Подошли в темноте. Был обстрелян двумя вражескими пулеметами. С берега бросают ракеты. На дороге никого не встретил. На льду перед Устриковом никого нет — мы подходили к берегу два раза. Пулеметы разбили кабину. Меня задело осколком.

Вот почему Игорь Владимирович уклонился от ответа на вопрос и не сказал ни слова о том, что было за сорок восемь часов до того, как началось общее наступление. Командующий не мог знать, что полковник Славин самым роковым образом ошибся в направлении и сведения, привезенные им, были неправильны.