Вилис Лацис - Игра над бездной

— Да, и я сделаю то же самое, — сказал Илмар. — Нельзя тут долго оставаться. Субрис отведет нас в угольный трюм.

Он повернулся спиной к Субрису и вынул из записной книжки несколько банкнот. Отдал Субрису со словами:

— Проверь, правильно ли.

Ирена не знала, как управиться с облачением в кочегарскую робу, и без Илмара дело не обошлось. Через четверть часа, когда снова зажгли лампу, переодевание находилось в той стадии, что можно было смело ожидать возвращения Субриса. Свой серый костюм и платье Ирены Илмар сложил в чемодан, который поставили под столик Субриса.

— Повяжи голову платочком, не то в волосы набьется угольная пыль, — посоветовал он Ирене. — Потом, может, разживусь для тебя шапкой.

— Мне этот человек неприятен, — призналась Ирена. — Он из тех, у кого на уме что-то дурное.

— Да, не бог весть какой порядочный, это верно, — согласился Илмар. — Но нам он ничего плохого сделать не может. Если и попытается, то ему самому это выйдет боком.

— Он скряга.

— Да, до наживы жадный. Но именно потому он нам и полезен, так как за деньги сделает все.

Вскоре воротился Субрис.

— Ну дела! — озабоченно сказал он. — Уж и не знаю, как теперь быть.

— Что случилось? — спросил Илмар.

— Приперлась к трапу целая орава полицейских. Наверно, кого-то ищут. Собираются подняться на борт.

Беглецы встревоженно переглянулись, и Субрис сразу заметил, что весть напугала их. Но ему только этого и надо было: выяснить, не слишком ли их припекло в Риге и нельзя ли из их опасного положения выжать побольше денег? Теперь он знал, что «Ладога» представляла для них больше, чем просто транспорт, и рука Илмара станет щедрой, если появится сомнение в благополучном исходе дела.

Экая беда, что полицейских не было в помине, а шум и суматоха на палубе говорили лишь о том, что скоро судно отдаст концы (матросы поднимали трап), — им это невдомек и уличить Субриса во лжи они бессильны.

— Чего им тут искать, — шепотом проговорил Илмар. — К нам это никак относиться не может.

— Я уж не знаю, — пожал плечами Субрис. — Но если сейчас начнется обыск и у меня в каюте найдут посторонних… Слишком большой риск. Меня могут списать.

Тут Илмар наудачу сделал ход козырем, который сразу поубавил тревогу и алчность Субриса. Украдкой подмигнув Ирене, он спокойно сказал:

— Ничего другого не остается, как пойти просить капитана, чтобы взял нас пассажирами. Паспорта у нас в порядке, я заплачу за питание и каюту, и незачем будет прятаться по бункерам. Капитан меня немного знает, думаю, не откажет. Если не ошибаюсь, на полубаке у вас есть пара свободных кают?

— Ты постой маленько, я еще раз погляжу… — торопливо проговорил Субрис и вышел из каюты. Через минуту он вернулся и уже в гораздо более веселом настроении сообщил, что полицейские ушли на другое судно. — Наверно, по ошибке остановились около «Ладоги». Трап уже поднят и сейчас мы снимаемся, так что идти к капитану теперь тебе уже не стоит. Оставайтесь в каюте, пока я не заступлю на вахту. Потом, когда свободная смена уйдет спать, я отведу вас в бункер.

Он был разочарован и смущен. Но когда Субрис ушел вниз к машине, Илмар сказал Ирене:

— С этим человеком надо держать ухо востро. Если только он почувствует, что нам грозит опасность, его аппетиту не будет границ.

Спустя час, когда «Ладога» уже выходила из Даугавы в Рижский залив, Субрис улучил свободную минутку и поднялся к беглецам.

— Теперь пошли. Палуба свободна, и кочегары чистят топки.

На палубе было не только безлюдно, но и темно, и они незамеченными добрались до помещения донки. Оно находилось в межпалубном пространстве — твиндеке, и через маленькую дверцу сбоку из него можно было проникнуть в бункер. Субрис провел беглецов в самый дальний конец тесного темного помещения и велел им перелезть через гору угля. За углем один угол был оставлен порожним.

— Только не шумите и берегитесь шнека триммера, — уходя, предупредил Субрис. — Утром принесу вам кофе.

Беглецы остались вдвоем в душных и влажных потемках угольной ямы. Внизу под ними гудела машина, стенки помещения были горячими.

Для того чтобы читателю была ясна ситуация, в которой оказались беглецы, будет нелишним вкратце описать твиндек и расположение котельного отделения на «Ладоге».

Твиндек представлял собой помещение приблизительно в девяносто футов длиной и сорок пять шириной, находившееся в средней части судна между обеими открытыми палубами. По форме оно напоминало огромную прямоугольную подкову. Передняя перемычка этой подковы соединяла борта. Обе боковые ветви, шириною по десять футов, шли вдоль бортов. Их разделяла выгородка котельного отделения, похожая на тупой прямоугольный клин. Сверху находились офицерские каюты, командный мостик и камбуз, внизу же были глубокие бункерные ямы, топки и машинное отделение. В длинных рейсах все пространство загружалось углем, который по мере опорожнения боковых бункеров подтриммеровывался постепенно через небольшие люки вниз, к топкам. В более коротких рейсах, когда не было нужды в столь больших резервах топлива, весь твиндек или его часть использовали как грузовой трюм. На этот раз поперечина подковы и один ее боковой отсек были заставлены тюками и кипами, а левый отсек занимал уголь для маленького вспомогательного котла, который использовался только для отопления и паровой лебедки. Помещение высотой в восемь футов не было загружено доверху и перелезть через груды угля было довольно просто. В одном углу находилось несколько бочек и запасные трюмные люки, к тому же отсюда было далековато подгребать топливо к двери вспомогательной котельной, поэтому уголь сюда не грузили. Небольшой лючок на палубу был задраен снаружи, и выйти отсюда можно было только через выгородку вспомогательного котла.

Над головой беглецы время от времени слышали шаги матросов, но разобрать, что они говорили, было невозможно. Отстояв вахту у топок, кочегары шли в малую котельную мыться — там было спокойно и относительно чисто. Иногда они там и стирали. В этих случаях беглецы должны были притаиться и ничем не выдавать своего присутствия.

В первую ночь, когда Субрис привел их в эту грязную и душную нору, Илмар постарался создать в ней максимальные удобства. На одной из бочек матросы забыли восковую свечку. Зная, что сегодня никто в твиндек не придет, Илмар зажег свечу и выровнял уголь на дне ямы. Затем покрыл его несколькими люковыми чехлами, поверх набросал старых рогож, а из куска драного брезента устроил подобие подушки.