Л. Пантелеев - Том 3. Рассказы. Воспоминания

Звонок в прихожей. Жена уходит. По пути заглянула в зеркало. Поправила волосы.

Муж (в трубку) . Что? Простите, Евгений Исаакович. Тут очень шумно сегодня. Что? Не слышу! Как сформулирован вопрос? Какой вопрос? А, в кроссворде… В кроссворде он сформулирован так…

В прихожей шумные голоса.

Евгений Исаакович, дорогой, может быть… Алло! Может быть, вы будете настолько любезны… может быть, вы позвоните — ну, так минут через пять или десять. Нет, нет, просто у нас тут сегодня…

Пока он произносит последние слова, в комнате появляется Жена, а за нею — сорокапятилетний бородатый человек в форме артиллерийского офицера, пожилая женщина и двое детей — мальчик и девочка. На руках у бородача еще один ребенок — грудной.

Лейтенант Мигунов. Ее нет?

Жена. Ее нет.

Муж оглянулся, хочет повесить трубку и не может: петля не садится на крючок.

Муж. Н-да.

Лейтенант Мигунов. А вы — ее мама будете?

Жена. Да. А вот это…

Лейтенант Мигунов. А это — папа.

Жена. Познакомьтесь.

Лейтенант Мигунов. Очень приятно. Честь имею. Лейтенант Мигунов.

Муж (про себя) . Номер!

Лейтенант Мигунов. Что-с?

Муж. Козлов. Бухгалтер.

Лейтенант Мигунов (представляя жену) . Моя жена — Марья Васильевна, мать моих детей.

Марья Васильевна. Здравствуйте.

Жена. Присаживайтесь, пожалуйста. Садитесь.

Лейтенант Мигунов (знакомя) . Мои, а также моей жены, дети. Однако должен признаться, — не все, а только, так сказать, левый фланг. Остальные — на фронте.

Марья Васильевна. Давай-ка сюда — левый фланг. (Берет грудного ребенка.)

Лейтенант Мигунов. Вы уж простите, что я к вам со всем своим подразделением заявился. (Мужу.) Закуривайте.

Муж. Спасибо. (Качает головой, дескать — «некурящий».)

Жена. Какие славные ребятишки.

Муж. Да, да, исключительные.

Жена (мальчику) . Тебя как зовут?

Марья Васильевна. Олег его зовут.

Жена (мальчику) . Олег?

Мальчик. Ага.

Жена. А тебя?

Марья Васильевна. Ее Галя зовут.

Жена. Галя?

Девочка. Угу.

Муж (мальчику) . Скажи, пожалуйста, Олег, тебе сколько лет?

Лейтенант Мигунов (сыну) . Ну, что в рот воды набрал?

Марья Васильевна. Десятый пошел ему.

Муж. Десятый? Правда?

Мальчик. Ага.

Марья Васильевна. А этой девяти еще нет.

Жена. Девяти нет?!!

Девочка. Угу.

Лейтенант Мигунов. А где же все-таки Анечка… то есть, простите, Анна Ивановна?

Муж (переглянувшись с Женой) . Анечка… Анечку… Ее, понимаете, экстренно вызвали…

Лейтенант Мигунов. Я ведь с ней только что, пять минут тому назад по автомату говорил.

Муж. Да. Сами знаете, времечко сейчас такое — сегодня здесь, завтра там.

Марья Васильевна (Жене) . Куда же это ее — так экстренно?

Жена. Ее… (Смотрит на Мужа.)

Муж. Ее (Показал рукой.) Дрова рубит.

Марья Васильевна. Ах, на лесозаготовки?

Муж. Во-во.

Лейтенант Мигунов (задумчиво) . Дрова — дело хорошее.

Марья Васильевна. У вас — центральное?

Жена (задумчиво) . У нас? Да, да. Простите, что вы сказали? Центральное?

Марья Васильевна. Мучение, одним словом?

Лейтенант Мигунов. Обидно, обидно. А может быть, это и к лучшему, что я ее не застал. Вы знаете, мы ведь с нею знакомы только по письмам.

Муж. Да, да, как же… Мы ж давно в курсе.

Лейтенант Мигунов. Она меня и в глаза не видела. Но зато какие она письма писала! Эх, вы бы знали… Какие трогательные, ласковые и в то же время какие-то мужественные, ободряющие, по-настоящему патриотические письма. Вот она знает — читала.

Марья Васильевна (Жене) . Чудесная девушка!

Муж (посмеиваясь) . А? Что ты скажешь?

Жена смущена, молчит.

Лейтенант Мигунов (задумчиво) . Помню, бывало, зимой — сидишь у себя в блиндаже. Не скажу, чтобы очень скучно было… Нет, скучать не приходилось. И себя развлекали, и противнику не давали в полную апатию впасть. Что-что, а артиллерия у нас, между нами говоря, веселая. Я — артиллерист.

Муж (покосившись в сторону Жены) . Да, да, как же, мы знаем.

Лейтенант Мигунов. Да. Скучать не скучали, а все-таки на душе…

Марья Васильевна. Понятно — уж чего там…

Лейтенант Мигунов. И вот приходит этакое письмецо. Такое же оно, как и все, — и штемпеля на нем казенные, и обыкновенные марки, и «проверено военной цензурой»… А сколько в этом письмишке, вы бы знали, огня, сколько этакой юношеской свежести, чистоты, прелести, доброты женской… Потом дней пять после этого ходишь посвистывая, само у тебя внутри как-то свистит… Как будто и сам помолодел. Не знаю, понятно ли я выражаюсь? Понятно ли вам это?

Жена (из глубины души) . Да!

Лейтенант Мигунов. Может быть, Анна Ивановна и обиделась бы, уж вы ей об этом не рассказывайте, а только я иногда письма ее вслух читал. Один раз, в апреле, кажется, перед так называемой массированной артподготовкой я одно ее письмо ребятам своим на батарее прочел… Вы знаете, впечатление — лучше всякого митинга!..

Муж. Ты слышишь? Анна Ивановна! А?

Марья Васильевна. Как? Вы тоже — Анна Ивановна?

Муж (испуганно) . Как? Что? Нет, я сказал: Марья Ивановна.

Лейтенант Мигунов. Вообще надо сказать: не знают или плохо знают наши девушки и женщины, что такое на фронте письмо. Мало, мало, очень мало пишут они.

Марья Васильевна. Ну, Володюшка, тебе-то уж грех обижаться!

Лейтенант Мигунов. Тут дело не в обиде. (Повернулся к Жене.) Вот вы говорите: дрова.

Жена. Я? Какие дрова?

Лейтенант Мигунов (дохнул как на морозе) . Это, конечно, дело хорошее. Водочка, скажем, — тоже неплохо, на морозе согреться. Теплая вещь — свитер, рукавички, шарф какой-нибудь — это великое дело. За это спасибо. Но — теплое слово, теплое женское слово — это… это ни на какой овчинный тулуп (улыбнулся) с валенками в придачу не променяешь.

Марья Васильевна. Ну, Володя, кончай, пора нам собираться. Тебе ведь еще…

Лейтенант Мигунов (поднимаясь) . Да, да. Правильно, жена. Ты у меня — капрал.

Муж. Куда вы?!

Лейтенант Мигунов. Пора. (Застегивает шинель, детям.) Ну, допризывники… (Берет на руки маленького.) Левый фланг — равнение на отца командира!..