Ярослав Галан - Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

Семен. Я думаю, вы сказали правдивое слово.

Отец Юлиан (с горькой усмешкой). Впервые в жизни Негрич согласился со мной.

Семен. Я не узнаю вас, преподобный!

Отец Юлиан. Я сам себя не узнаю. Раньше я верил, что бессмертная душа моя в свое время станет белее снега на божьих лугах, если земной путь ее будет дорогой всепрощения и милосердия. Как это ни странно, но этой веры не убили во мне даже годы гитлеровской оккупации. Я понимаю теперь, почему глаза мои были все еще ослеплены блеском церковных свечей, а уши залеплены их воском. Но пришло время — и померкли огни свечей, зато пробудилась совесть. Вот я и подумал: какая же цена бессмертию твоей души, если за ней надсмотрщиком будет ходить голос мятежной и неутешной совести: «Ты предаешь братьев и сестер своих за ничтожный миг твоего вечного бла­женства»... А сегодня... точнее говоря — полчаса назад, этот вопрос возник передо мной со страшной силой.

Варвара. Что произошло с вами, отче?

Отец Юлиан. Со мной — ничего, кроме того, о чем я сказал.

Варвара. И это все?

Семен (с уважением посмотрев на отца Юлиана). По- моему, это еще не все... (Выходит из хаты.)

Варвара (подойдя к отцу Юлиану). Ваши руки дрожат.

Отец Юлиан (вынув из кармана узелок и положив его на стол). Посмотрите!

Мне кажется, что такие ордена были у...

Варвара. У кого?

Отец Юлиан. У покойного... отца Параски, Максимова.

Варвара. Боже, откуда это у вас?

Отец Юлиан. Баба Олена нашла в тайнике у Штефана.

Варвара. Откуда же это, мой боже, у него? Нет, по­дождите. Это, наверное, что-нибудь другое. Я не верю, я не хочу поверить, чтобы он мог...

Отец Юлиан. Кто — он?

Варвара (с ужасом). А?

Отец Юлиан. Я также не хочу верить, что он мог при­ложить руку к этому кровавому делу. А впрочем, может, я оши­баюсь. Возможно, эти вещи принадлежали какому-нибудь дру­гому советскому военному? Но вместе с тем... Ведь вы знаете, часовня моего прихода стояла в ту весну вблизи венгерской границы. Несколько раз я ходил на заставу к Максимову за разрешением посетить часовню и видел у него на гимнастерке именно такие ордена. Однажды мы разговорились, и Максимов сказал, что вот именно такой орден Монгольской республики он получил за бои в Монголии против японцев... А может, все это — простое совпадение?..

Варвара (берет в руки орден, внимательно его рассмат­ривает). Подождите минуточку, Параска! (Отцу Юлиану). Как же это так? И когда бы он мог?..

Параска! Где бумажник с документами твоего отца, который нашли там в траве? Принеси его на минутку сюда.

Параска. Зачем, мамуся?

Варвара. Не спрашивай, мое сердце, зачем.

Параска. Сейчас принесу. (Выходит.)

Варвара осторожно перебирает содержимое узелка. Входит Парас­ка и дает Варваре бумажник. Варвара выкладывает его содержимое на стол, перебирает документы, потом отделяет от них орденские книжки.

Варвара (Параске). Спасибо, можешь идти.

Ах, как было бы хорошо, если бы это оказалось только страш­ным, неподтвердившимся совпадением... (Сравнивает номера на орденах с номерами, записанными в документах, и бессильно опускает руки). Больше надежды нет... Номера те же... Это ордена Максимова.

Отец Юлиан (наклонив голову). Простите меня, дорогой друг..-

Bap в а р а (сжав его руку). Благодарю вас. (Пауза. Резко поворачиваясь к отцу Юлиану). Помолитесь, отче, за меня и помолитесь за того, кого поразит моя ненависть. Я еще не убеждена, я еще не верю, я не хочу в это верить, но когда по­следняя искорка моей надежды погаснет, помолитесь, отче, за него... (Подходит к дверям и становится против заката, который багровым отблеском вспыхивает на ее лице. Сквозь стиснутые зубы.) Помолитесь, отче!

Отец Юлиан. Не смогу, моя дорогая. Эта молитва была бы мертва, как... и моя вера сегодня...

Варвара. Отче! Это правда?

Отец Юлиан (со скрещенными на груди руками под­ходит к Варваре). Не удивляйтесь, дорогая! Со мной произошло то, что с вами было давно. На ваших губах дрожит еще иной раз молитва, но она уже тиха, как шепот умирающего бога. На смену ему уже восходят светила великого дня, и сеятель выходит сеять уже не с молитвой, не с гимном рабству и смерти на устах, а с песней всепобеждающей жизни, с песней, которая рано или поздно заглушит наши последние колокола.

Варвара. Вы плачете, мой друг?

Отец Юлиан. Нет, это вам показалось. Если я и за­плачу когда-нибудь, то только потому, что мои руки, руки сеятеля, сеяли не семена истины, а... зубы дракона, из которых выросли убийцы родителей Параски.

Варвара. Убийцы? А может быть, там был лишь один душегуб? Один убийца, который добил тяжело раненных за­щитников родины, а затем судорожно, как гиена, рылся в их карманах, отвинчивал их ордена, снимал сапоги? Как вы ду­маете?

Отец Юлиан. Родителям Параски все равно.

Варвара. А мне не все равно! Я хочу знать всю, реши­тельно всю правду. И о той памятной ночи и о сегодняшнем рас­свете...

Занавес.

Стемнело. Та же обстановка. Из своей комнаты быстро выходит Варвараи направляется к выходу. На крыльце она сталкивается с Иваном и Семеном Негричами.Иван — с винтовкой.

Семен — с автоматом.

Иван. Агроном?..

Варвара. Кажется, спит. Разбудить?

Иван (посмотрев на часы). Не нужно. Пусть еще несколь­ко минут поспит. Замаялся, сердечный! Пятьдесят восемь лет и четыре тюрьмы — не шутка.

Баба Олена (приподнимаясь на печи). О господи, гос­поди!

Мыкола. Ты соврал, Иван. Всего пятьдесят семь. Да, я вижу, вы готовы!

Иван. Яворский с людьми вас ждет у сельсовета.

Мыкола. Иду-иду! (Возвращается в свою комнату.)

Варвара. Садитесь, прошу вас.

Семен. Спасибо, учительница.

Оба садятся. Иван набивает чубук табаком и закуривает. Входит Параскаи берет с припечка подойник. Увидев в дверях Мыколу с оружием в руках, она испуганно отшатывается, вскрикивает, потом выбегает из хаты.

Мыкола (глядя ей вслед). Это она всегда так, лишь уви­дит оружие. Бедный ребенок.

Иван. Ничего, вырастет и забудет.

В а р в ара. Вряд ли!

Мыкола (заряжая карабин). По-моему, она и не должна это забывать... Кажется, снова прорычал этот проклятый лев. А может, это мне только снилось?

Иван. Нет, вам не снилось, Мыкола. Совсем недавно лев снова появился в селе. Пробежал по огородам, зарычал, позагонял людей в хаты и снова под землю провалился... Говорят, видели, как он на луг Савюка побежал. Значит, он и в самом деле воды держится. Там его н надо искать. Сети уже готовы.