Лидия Вакуловская - Свадьбы

Если бы Саша не переодевалась в купе, а тоже стояла у окна, она узнала бы в задержанном своего жениха, вернее, законного мужа Гришу Кривошея. Возможно, увидев, что милиционеры и дружинники не слишком-то деликатно обращаются с Гришей, Саша пожалела бы его, выпрыгнула бы из вагона и бросилась на помощь Грише. Но, увы, она не видела этого, и поезд, набирая скорость, все дальше уносил ее от родного городка и от законного мужа Гриши, попавшего в милицию.

Гриша Кривошей не попал бы в милицию и не был бы задержан, если бы бригадиру поезда не вручили на станции Бахмач отпечатанную на машинке бумагу с приметами преступника, ограбившего в городе Щ. винно-водочный павильон.

Гриша не попал бы в милицию и не был бы задержан и в том случае, если бы не выскочил на перрон один и если бы не прыгнул один в вагон отходившего поезда, без друзей-товарищей, с кем вместе бежал на вокзал. Но получилось так, что друзья побежали обычной дорогой — через центральную площадь, а Гриша, дабы резко сократить путь, побежал через депо. И хотя, пересекая неудобный участок дороги, прошитый рельсами, он зацепился туфлей за шпалу и растянулся на мокром песке, он все равно успел вскочить на ходу в вагон, тогда как его товарищи еще бежали где-то по площади.

Гриша не попал бы в милицию и не был бы задержан, не будь при нем черного чемоданчика. В чемоданчик кто-то положил Сашино платье и жакет, кто-то сунул Грише в руки чемоданчик, чемоданчик шлепнулся в лужу, когда сам Гриша шлепнулся носом в мокрый песок, зацепившись туфлей за шпалу. Но Гриша подхватил чемоданчик и вскочил с ним в вагон отходившего поезда. Он вскочил в вагон, едва не сбив с ног проводницу, и, дико глядя на нее, сказал:

— Я без билета, но отблагодарю! От вас зависит моя судьба! — и кинулся с площадки в вагон.

Проводница сразу опознала его: худой, хрящеватые уши, черный грязный пиджак и с черным чемоданчиком! Она мгновенно сорвала стоп-кран, мгновенно заперла на ключ внутреннюю дверь, чтоб Гриша не выбежал, мгновенно высунулась из тамбура, замахала красным фонарем и закричала удалявшимся к вокзалу дежурному в красной фуражке и милиционеру в плаще с капюшоном:

— Сюда, скорей сюда!.. Грабитель в моем вагоне!..

Гришу схватили в вагоне. Вырвали из рук чемоданчик, выволокли на перрон. Он сопротивлялся и кричал:

— Пустите, что я вам сделал?.. Куда вы меня тащите?.. У меня украли Сашу!

Никто не слушал его. Поезду дали отправление. Гриша закричал:

— Что вы делаете? Остановите поезд, у меня украли жену!..

Но двое милиционеров, крепко держа под руки, вели Гришу к вокзалу. Дружинники подталкивали его в спину, а толпа, сопровождавшая их, бурно комментировала Гришины слова:

— Как же, сейчас остановим! Уже остановили!..

— Жену у него украли, видали? Была у собаки хата!..

Гриша перестал сопротивляться. Да и сопротивлялся-то он слабо, ибо крепко подорвал свои силы на успешной сдаче экзаменов в институт. Он совсем скис, заплакал и, плача, говорил:

— Зачем вы так?.. Поезд отпустили… Вы судьбу мою поломали, судьбу…

— Топай, топай!.. Знаем мы вас, пистолетчиков игрушечных! — отвечал ему милиционер в плаще с капюшоном, подводя Гришу к правому крылу вокзала, где помещалось отделение железнодорожной милиции.

У крыльца стоял мотоцикл с коляской. Гришу втолкнули в коляску. Милиционер в капюшоне сел на седло, другой милиционер, в кителе, взобрался на багажник, прижал к себе Гришин чемоданчик. Мотоцикл стрельнул газом, и Гришу повезли в райотделение. И когда его друзья-приятели, пробежав через длинный подвесной мост, спустились по лестнице прямо на перрон, здесь уже никого не было: ни поезда, ни Гриши, ни милиционеров, ни провожающих. Друзья, недолго думая, припустили в райотделение, куда до этого побежала почти вся свадьба. Они, конечно, не знали, что Гриша уже там и что в эту самую минуту дежурный сержант отделения срочно докладывает новому начальнику милиции о поимке грабителя, очистившего кассу винно-водочного павильона.

Новый начальник милиции Богдан Остапович Ковтун только сегодня получил квартиру и только сегодня впервые ночевал в ней, привезя себе для ночевья старый диван из райотделения. Был он человек пожилой, страдавший астмой, и именно из-за астмы майор Ковтун променял службу в областном центре на службу в городке Щ., славившемся целебным противоастмовым воздухом. Ковтун уже две недели жил в городке, перестраивал работу здешней милиции и испытывал на себе чудодейственные качества здешнего воздуха. Майор мог присягнуть, что воздух в городке Щ., окруженном лесами, не сравним ни с каким нектаром, — не зря в первую же неделю своего проживания здесь его астма совсем поутихла. И если в последние дни она стала пошаливать, то майор Ковтун связывал это исключительно со служебными неприятностями.

На прошлой неделе майор Ковтун выступил перед началом вечернего сеанса в «Полете». Он кратко обрисовал неудовлетворительную картину правопорядка в городке, указал на ряд хулиганских выходок, допущенных в последнее время пьяношатающимися, которые были задержаны и привлечены к ответу за громкие выкрики и распевание песен в полуночное время, когда городу положено отдыхать. Он огласил список задержанных и заверил явившихся в кино зрителей, что с подобным в ближайшее время будет покончено. И в ту же ночь какие-то хулиганы забрались в мясной ларек, ничего не тронули, так как не нашли ничего вареного, а только оставили в ларьке три пустых бутылки из-под вина «Чэрвонэ мицнэ», недоеденную буханку хлеба и записку: «Мерси за лекцию!»

Майор Ковтун расценил это, как протест против его целенаправленных действий. И притихшая было астма напомнила о себе. Сегодня она схватила майора по-настоящему, когда выяснилось, что в ограблении винно-водочного павильона участвовал сын капитана Глины. Он распорядился взять сына под арест, а капитана Глину направить участковым в отдаленное село Лопухи, коль скоро он вскормил и вспоил в собственном доме воришку. И только утряслось с этим, как обнаружилось отсутствие поста у столовой-ресторана, а затем выяснилось, что постовые сбежали на свадьбу.

Сегодняшние события ужасно взвинтили майору нервную систему, система дала толчок астме, астма, невзирая на целебный воздух городка Щ., взбунтовалась, и майору Ковтуну пришлось впервые за последние две недели принять антастман, после чего он уснул, несмотря на бушевавшую грозу.

Его разбудил звонок, и ему доложили, что второй грабитель задержан и доставлен в отделение. Майор мог распорядиться отправить его в камеру, а уж завтра им заняться. Но он не стал этого делать. Он приказал оставить задержанного в дежурке и ждать его прихода. Майор Ковтун понимал, что в подобной ситуации спаньем на казенном диване авторитет у подчиненных не заработаешь.