Лидия Вакуловская - Свадьбы

Сергей проснулся, испугавшись чего-то во сне. Сердце у него стучало, лоб покрывала испарина. Он встал, натянул на себя спортивный костюм и вышел во двор.

Утро только занималось, и солнце еще не начало всходить. Роса лежала на земле, на огромных лопухах, на листьях подорожника и на бурьяне, заполнившем весь двор. Двери сарая заросли высокой крапивой, а на дощатой крыше того же сарая вымахала какая-то зеленая хворостина.

Сергей обошел вокруг дома, приминая ногами росный бурьян, оглядел его со всех сторон. Потрогал в одном месте съежившийся край венца — из-под руки посыпалась серенькая труха. Низенький цементный фундамент осел по углам, желоба на крыше светились решетом, оконные рамы снаружи расщелились и покоробились. Словом, домишко был плох и требовал серьезного ремонта. Браться за ремонт вдвоем с Михаилом или нанимать частников было пустым делом. Сергей счел за лучшее связаться с какой-нибудь городской стройконторой, уплатить нужное и быть спокойным, что все сделают как следует.

«Сегодня не стоит, а завтра с утра поищем эту контору», — решил он.

Он поднял валявшуюся в бурьяне палку, посбивал ею крапиву у сарая, открыл вгрузшую в землю дверь, нашел в сарае ржавую тяпку и принялся уже всерьез выкорчевывать крапиву и лопухи.

Когда Михаил проснулся и вышел на крыльцо, половина двора была уложена поваленным бурьяном.

— Фю-ю, да ты, похоже, и не спал! — присвистнув, сказал Михаил. — Вот что с человеком частная собственность делает: человек для себя не щадит себя! Подсобить тебе, что ли? А то неловко получается: гость почивает, а хозяин надрывается.

Сергей бросил тяпку, сказал Михаилу:

— Все, финита на сегодня. Пойдем на речку искупнемся. Неси-ка мыло и полотенца.

Они быстро собрались и минут через пятнадцать, выйдя к железнодорожному переезду и пройдя по тропке, петлявшей вдоль болота, подошли к высокому железнодорожному мосту, обогнули дамбу и очутились у реки. Река была не широкая, по ней плыла густая ряска, чешуйчато поблескивала на солнышке. Весь зеленый бережок украшали коровьи лепешки, и две рогули мирно паслись в сторонке.

При виде такого изумительного пейзажа Михаил выразительно прокашлялся и сказал:

— Ну, Сергей Николаевич, насчет воздуха я не спорю. Но море ваше… вы меня простите! — И он снова выразительно кашлянул.

Сергей Музы́ка тоже с удивлением глядел на реку.

— Ты знаешь, что-то она не того… — наконец сказал он. — Ведь была широкая.

— В розовом детстве, конечно?

— Да нет, даю слово: была вполне приличная река.

— И, конечно, казалось будущему штурману Музы́ке больше Большого Тихого океана? — подначивал Михаил.

Но Сергей, не обращая внимания на его слова, смотрел на реку и с сожалением говорил:

— До чего ж она пересохла. И заросла вся. И ряской взялась. А была чистая…

— Была так часто вами вспоминаема, — продолжал Михаил. — Помнишь, когда штормовали на банке Джорджес, ты всю ночь морочил мне голову своим Сновом? Но так и быть — омоемся! — заключил он, раздеваясь.

Холодная вода леденила тело, водоросли обвивали ноги, и никакого удовольствия такое купание не доставляло. Сергей и Михаил поскорей выбрались на берег, счистили с себя налипшую ряску, оделись и отправились домой. По дороге они купили буханку хлеба в ларьке, потом заглянули на базарчик, нагрузились помидорами и огурцами, а также трехлитровой банкой утрешнего молока, заплатив хозяйке и за молоко и за банку, перебрались по кирпичам через лужу и пошли по сухому песочку к дому. И когда уже совсем подошли, из соседнего двора вышла девушка в пестром летнем платье. Она чуть приостановилась, подняла на них большие синие глаза и сказала: «Здравствуйте».

— Здравствуйте, — удивленно ответили они девушке с пшеничными косами и удивительно синими глазами.

Девушка пошла своей дорогой. Сергей и Михаил недоуменно переглянулись, и тут Сергей все вспомнил.

— Саша! — окликнул он девушку.

Она оглянулась и тоже остановилась.

— Неужели Саша? — спросил Сергей, не смея шевельнуть сложенными на груди руками со столь прекрасным натюрмортом из огурцов, помидоров и зажатой между ними трехлитровой банки с молоком.

— Саша, — застенчиво улыбнулась она.

— Ох, как ты изменилась! Ты же вот такой была… Сколько тебе было, лет десять?..

— Наверное, — ответила она, еще больше смутясь.

— Если бы встретил тебя не у дома, ни за что бы не узнал!

— Обязан был узнать, — вмешался в разговор Михаил. — Ведь соседи. Правда, Саша?

Саша неуверенно пожала плечиком. Застенчивость делала ее очень милой. Щеки зарделись, длинные золотистые ресницы то опадали над синими глазами, то поднимались к густым пшеничным бровям. Видя, что она очень смущается, Сергей спросил, не задерживают ли они ее.

— Да, мне на работу, — торопливо ответила она, неловким жестом убирая упавший на лоб светлый локон, еще не просохший от умывания.

— Ну, беги, — сказал ей Сергей тоном старшего. — Да заходи к нам в гости!

Саша вновь пожала плечиком и быстро пошла от них.

— Кто бы мог подумать! — покачал головой Сергей. — Бегало по улице что-то тоненькое и худое, — и пожалуйста!

— Да-а, я тебе скажу!.. — отозвался Михаил. — Между нами говоря, красивая девчонка.

— Между нами говоря, друг мой Миша, ты прав. И я почти влюбился, — сказал Сергей.

— Между нами говоря, я почти тоже, — сказал Михаил, и они пошли к своему дому.

После завтрака они воевали во дворе с бурьяном. Потом надели чистые рубашки и отправились «посмотреть город», то есть вышли на центральную площадь, окруженную двумя магазинами (продмагом и хозяйственным), кинотеатром «Полет», газетным киоском, столовой-рестораном (днем — столовая, вечером — ресторан) и зданием банка, а также каменной трибуной для произнесения речей по праздникам.

Площадь в этот дневной час была безлюдна и безмашинна. Только трое мужчин с испитыми лицами лениво возили метлами возле трибуны на виду у милиционера, сидевшего на высокой бровке тротуара и курившего. Легко было догадаться, что это пятнадцатисуточники с помощью метел лечатся от трудно излечимого порока.

Сергей с Михаилом заглянули в магазины, где в ожидании покупателей дремали и позевывали продавщицы. Купили у полусонной киоскерши пачку вчерашних газет, ибо сегодняшних еще не было, прочитали все афиши на щите у кинотеатра, узнали, что в «Полете» вечером пойдет «Путевка в жизнь», а на танцплощадке состоятся танцы под баян, и, не зная, куда им еще направиться, вернулись к полусонной киоскерше и спросили, где находится городская стройконтора.

В результате этого своевременного вопроса уже через час во дворе Сергея Музы́ки расхаживало четверо представителей стройконторы во главе с самим товарищем Кавуном.