Михаил Соколов - Грозное лето

Не очень ясна была и позиция Скандинавских стран: Дания опасалась встать на сторону союзников, хорошо помня войну с Австро-Пруссией, отторгнувших от нее Шлезвиг, Гольштейн и Лауэнбург, но все же, по требованию Германии, минировала пролив Большой Бельт, чтобы преградить путь британскому флоту во внутренние воды Рейха; Швеция не забыла старых обид на Россию и Англию, поддерживавших отделение Норвегии, но все же заявила о своем нейтралитете; Норвегия, симпатизировавшая всегда державам Тройственного согласия, но на этот раз объявила, что будет соблюдать нейтралитет, что бы ни случилось.

Швейцария тоже заявила о нейтралитете, но оставила за собой право, в случае необходимости, то есть в случае поползновения Италии, занять Савойю, что вызвало протест со стороны депутатов французского Национального собрания от Савойи.

Не ясны были намерения и Румынии; Россия предложила полную гарантию ее территории, если Румыния сохранит нейтралитет, но король Карол требовал, чтобы ему была отдана Трансильвания, часть Бессарабии и территория от Буга до Тиссы, на что Россия не могла пойти, хотя Англия и Франция согласны были удовлетворить притязания Карола.

А Сербия истекала кровью и вынуждена была под натиском двух австрийских армий оставить Белград, так что австрийцы уже наступали в Санджаке.

А Турция со дня на день может выступить на стороне Германии, тем более что, получив крейсера «Гебен» и «Бреслау» целехонькими, приобрела силу на Черном море такую, что русский флот вряд ли и справится с ее флотом, в случае нападения на прибрежные порты России, так что надежды на высылку из Константинополя немцев и их военной миссии во главе с Лиман фон Сандерсом и экипажа крейсеров почти нет. Франция, Англия и Россия уже послали своим послам в Константинополе директиву: предложить Турции гарантии ее безопасности и экономическую помощь в обмен на строгое соблюдение нейтралитета и высылку немцев из страны, но посол Франции Бомпар сообщил в Париж: турецкое правительство лишено теперь возможности отослать немецкий экипаж «Гебена» и «Бреслау», равно как и германскую миссию. Только показательный успех наших армий мог бы снова придать ему достаточный авторитет и вместе с тем энергию также, чтобы порвать с немцами, сила которых импонирует ему с каждым днем.

И королю Румынии Каролу импонировало, и он, формально объявив нейтралитет, фактически разрешил немцам преспокойно перевозить в Порту через Румынию все новые контингенты немецких офицеров и солдат в помощь фон Сандерсу, и без того так укоренившемуся в генеральном штабе турецкой армии, что и не понять было, чья армия была в Турции: немецкая или султана Магомеда Пятого.

И король Болгарии Фердинанд, тоже формально объявив нейтралитет, фактически заигрывает разом и с союзниками, и с Австрией и Германией, выбирая, кому бы продать свой нейтралитет подороже за счет Сербии и Румынии, и тоже разрешает немцам проезд в Порту. И не исключено, что им же и продаст свой «нейтралитет».

Одно было утешение: русские наступали в Восточной Пруссии и в Галиции и, как писал маркиз де Лягиш, «добились превосходных результатов», что придавало уверенности Жоффру, ободренному словами великого князя Николая Николаевича, что он, Жоффр, поступает правильно, отводя армию и не позволяя противнику разбить ее, а сохраняя возможность для маневра.

И Пуанкаре был уверен, что наступление русских «облегчит нас на Восточном фронте». Однако в правительстве раздавались голоса с требованием заменить Жоффра, послать в армию комиссаров, чтобы поднять дух солдат и следить за тем, что делается на фронте, а на всякий случай приготовиться к отъезду правительства в Бордо.

Но стоически уверенный в себе и спокойный Жоффр не обращал никакого внимания на эти разговоры и продолжал отводить армию, маневрируя и нанося контрудары там, где это возможно было, и уже заставил противника — два корпуса — отступить в Лотарингии и намеревался дать сражение у Гиза-Сен-Кантена силами пятой и четвертой армий Ланрезака и Монсури, с помощью английской армии и передислоцируемого корпуса Фоша. И англичане, под напором Клука, отошли к реке Эн, а за ними последовала и соседняя пятая армия Ланрезака, хотя в этом не было никакой нужды и она сама могла атаковать Клука во фланг и помочь англичанам.

Жоффр пришел в ярость и приказал повернуть пятую армию во фланг Клуку и атаковать его немедленно, а в случае неисполнения этого приказа — категорически пригрозил, что Ланрезак будет расстрелян, и сам отправился на фронт. Ланрезак выполнил приказ, повернул армию и атаковал противника у Сен-Кантена: но был встречен двумя армиями Клука и Бюлова и отступил с большими потерями.

Маршал Френч был подавлен. Ведь говорил же он в Лондоне на военном совете, что английский экспедиционный корпус в составе пяти отборных пехотных и одной кавалерийской дивизии лучше всего было бы высадить во Франции и направить берегом Па-де-Кале к Антверпену, где, с помощью бельгийцев и голландцев, можно было образовать мощный кулак, который, нависнув над правым флангом противника, затормозит всю операцию немцев, ибо не может же Клук или Бюлов наступать севером Бельгии в собственно Францию, имея на своем правом фланге такую соединенную армию противника, которая может наступать и идти на юг Бельгии, разрезая немецкие армии на две группы? Но военный совет и не поддержал его предложение, и не отверг и послал к Жоффру фельдмаршала и военного министра Китченера.

Китченер поехал в Париж вместе с Френчем, чтобы совместно обсудить план действий, и тут убедился: да, Жоффр действительно ошибочно представляет себе направление атаки противника и убежден, что немцы будут действовать против французской армии в направлении Намюр — Мобеж, так как, по его убеждению, им иначе невозможно тащить с собой всю армаду людскую и техническую по плохим бельгийским дорогам.

Китченер не привык к многословию и дипломатической изящности и с обычной грубоватостью спросил своим громким голосом, не глядя в глаза собеседнику, как обычно:

— Мосье генерал уверен, что все одиннадцать рокадных дорог Бельгии немцы не используют для прохода своих войск, в том числе и Для артиллерийских парков?

Тут ему возражать не стоило, так как он был саперным инженером по образованию, хотя как полководец снискал себе славу героя Британской империи едва ли не во всех колониях и доминионах — в Индии и Австралии, в Новой Зеландии и на юге Африки и в Египте, а до этого оказал успехи в сражении с пруссаками в прошлую войну, будучи волонтером французской армии, за что был награжден Жоффром же памятной медалью за год до настоящей войны. Но Жоффр и сам был саперным инженером по образованию, а сейчас еще и главнокомандующим и поэтому ответил безапелляционным тоном: