Юрий Корольков - Так было…

На переговорах хитрили как только умели. Старались перещеголять друг друга. Риббентроп с великолепной улыбкой приглашал Бадольо приехать в гости в Берлин, думая при этом — почему задерживается «Аларм», чего тянет Скорцени. С арестованным маршалом был бы иной разговор… А маршал Бадольо распинался в верности германским друзьям и тревожился, почему нет вестей от Кастеллано, уехавшего в Мадрид для тайных переговоров с Самуэлем Хором.

Приехал в Венецию и адмирал Канарис. Специально, чтобы поговорить с начальником итальянской разведки Чезаре Аме. Руководитель германского Абвера сам вызвался поехать в Италию — лично проверить, сколь верны тревожные слухи о переговорах Рима с англо-американцами. Чезаре Аме давно был связан с немецким адмиралом, и не только личными узами дружбы. Он знал кое-что о прошлом Канариса, знал еще давно, но перед встречей в самые последние дни получил новую информацию. Предупредили англичане через доверенное лицо в Швейцарии. Учитывая все это, Чезаре Аме говорил с германским коллегой откровенно и прямо. Да, переговоры с западными союзниками не только слухи. Они ведутся, но в Берлине не должны этого знать, так же как и того, что союзники намерены высадиться в Италии.

Конечно, этот разговор происходил с глазу на глаз между руководителями двух разведок. На официальных заседаниях они вели себя иначе. Канарис настойчиво добивался информации, и Аме охотно давал ее, отрицая начисто даже мысль о возможности сепаратных переговоров. Официальные протоколы Канарис увез в Берлин и показал Гитлеру. Кроме того, он добавил, что, по сведениям разведки, англо-американские войска в ближайшее время не смогут предпринять вторжение в Италию. Захват Сицилии их обескровил. Это успокоило фюрера — пока незачем принимать решительные меры. Италия остается на его стороне.

Но это было не так.

Поздним августовским вечером, когда на мадридских улицах постепенно исчезают прохожие, два человека шли по Фернандо эль Санто. Они остановились у ворот дома, где находилось британское посольство, и позвонили. К калитке неторопливо вышел привратник.

— Нам нужно увидеть мистера Самуэля Хора, — негромко сказал один из посетителей. Он говорил так, словно боялся, что его кто-то услышит.

— Но сейчас поздно, сеньоры. Господин посол спит.

— Тем не менее нам крайне важно встретиться с ним.

— Как прикажете доложить?

— Мы это сделаем сами.

Привратник пожал плечами и пошел звонить. Секретаря уже не было, и его соединили с послом.

— Кто такие?

— Они не хотят называть себя, сэр.

— Вы же знаете общий порядок. Пусть джентльмены сделают письменный запрос об аудиенции.

Привратник передал слова посла незнакомцам. Но не так-то легко было заставить их отказаться от своей цели. Пошептавшись, они что-то решили, и один из них протянул привратнику закрытый пакет.

— Передайте это немедленно господину послу. Немедленно.

Привратник снова исчез в здании. Ему начинала надоедать такая назойливость запоздалых посетителей. Могли бы подождать утра…

Письмо, переданное Самуэлю Хору, было от Френсиса Осборна, британского посла в Ватикане. Он рекомендовал двух итальянцев, обозначенных буквами «К» и «М», и просил не отказать им в аудиенции.

Осторожные инициалы вместо фамилий, поставленные в письме, а также привлекающий внимание значок на полях «NBI» — нотабене с восклицательным знаком — заставили Самуэля Хора изменить свое решение. Такую встречу незачем откладывать до утра. Он только предупредил телохранителя — быть наготове.

Через несколько минут в кабинет вошли два незнакомца. В одном из них Хор безошибочно угадал военного, хотя он и был одет в штатское платье. Они представились: генерал Кастеллано, сотрудник итальянского генерального штаба, и граф Монтенаро, представитель министерства иностранных дел.

— Мы явились с официальным предложением маршала Бадольо о перемирии. Сможете ли вы, сэр, довести об этом до сведения британского правительства?

Самуэль Хор мысленно свистнул от изумления — ого! Но не так-то просто было вывести его из равновесия… Да, он доложит, но — что именно?

Кастеллано ответил: Италия согласна на капитуляцию. Больше того — как только союзные армии высадятся в Италии, войска маршала Бадольо перейдут на их сторону. Король Виктор Эммануил решил бесповоротно порвать с Германией. Кастеллано еще добавил, что генеральный штаб готов передать дислокацию немецких дивизий в Италии. Генерал заискивающе улыбнулся.

— Господин посол несомненно понимает, что наше посещение должно остаться тайной…

Граф Монтенаро сказал в тон генералу, он заискивал еще больше, чем генерал:

— Официально мы направляемся в Лиссабон для встречи нашего посланника, прибывающего из Чили. В Мадриде мы задержались лишь для того, чтобы иметь удовольствие встретиться с вами, господин посол. Конфиденциальность встречи гарантирует…

— Пусть вас это не беспокоит. Я доложу своему правительству. Конечно, пока речь идет о неофициальных переговорах, Ведь вы еще не имеете правительственных полномочий…

— Да, но они могут быть представлены в любое время. Это не задержит.

Самуэль Хор поднялся и проводил посетителей до дверей кабинета. Они вышли на улицу, когда наступила ночь, наполненная пряными ароматами цветов. Посол остановился посреди комнаты, собираясь с мыслями. Крысы бегут с корабля! Первые крысы. Как они приторно вежливы. Особенно второй — дипломат. Хор вызвал секретаря. Нужно отправить донесение в Лондон. Немедленно. Он принялся составлять текст. Пусть шифровальщик остается на месте.

В британском посольстве в Мадриде в эту ночь заснули только под утро.

Весть о ночных посетителях британского посольства в Мадриде достигла Лондона, оттуда перешла в Вашингтон и возвратилась обратно в виде шифрованной директивы: вести переговоры о капитуляции Италии поручается Беделу Смиту, помощнику Эйзенхауэра, и разведчику генералу Стронгу, представляющему Великобританию.

Следующая встреча с итальянцами состоялась через несколько дней — 19 августа в Лиссабоне. Это были чисто военные переговоры, где говорили языком карт, уставных понятий, масштабных линеек и штабных карандашей. Кастеллано набросал на карте расположение немецких частей по всему итальянскому полуострову. Он делал это на память, лишь иногда обращаясь к записной книжке. Генерал Кастеллано достаточно хорошо знал дислокацию войск фельдмаршала Кессельринга. Самонадеянный пруссак! На итальянских генералов покрикивает, как на мальчишек. Кастеллано с мстительным злорадством вычерчивал условные знаки штабов, пехотных дивизий, танковых соединений. Фельдмаршал Кессельринг получит от него хороший сюрприз!