Юрий Корольков - Так было…

Конференция в Квебеке снова не дала тех результатов, на которые рассчитывал Черчилль. В конце августа британский премьер покинул Соединенные Штаты. Он плыл на «Ринуане» шесть суток. Корабль постоянно делал замысловатые зигзаги — германские подводные лодки усилили массированные нападения на англо-американские корабли.

Подписание акта о капитуляции Италии решили провести в полдень 3 сентября. В этот день перед рассветом англо-американские передовые части переправились через Мессинский пролив в Калабрии, на самом носке итальянского сапога. Как позже вспоминал Александер, переправа скорее напоминала соревнование гоночных яхт. Войска высадились, не встретив ни малейшего сопротивления. С берега не прозвучало ни одного выстрела.

А в полдень в Сицилии, под Сиракузами, в тенистой оливковой роще три представителя воюющих держав — Смит, Стронг и Кастеллано — подписали акт о капитуляции. По странной случайности, все трое оказались давними сотрудниками своих разведок. Разведчики лезли в гору, стали заниматься дипломатическими делами, скрепляя собственными подписями государственные акты…

До поры до времени условились не разглашать сиракузской тайны. Чем дольше немцы не будут знать, тем лучше.

Фельдмаршал Кессельринг недоумевал — что происходит? Не пора ли дать сигнал — «Ось!» Противник высадился в Калабрии, как на учениях. Что-то здесь не совсем чисто. Недоумение превратилось в сомнение и наконец в уверенность, что итальянское правительство вступило в сговор с противником. Фельдмаршал оказался в затруднительном положении. На севере Италии у него находилось немало полнокровных дивизий. Но можно ли их перебросить на юг? Что, если итальянцы предадут своего германского союзника и отрежут войска от баз. С другой стороны, нельзя смотреть, как безнаказанно высаживается противник в Калабрии. Лишь на другой день, двигаясь по узким и неудобным калабрийским дорогам, англичане наткнулись на сопротивление германской дивизии. Но дивизия может вести лишь сдерживающие арьергардные бои.

Кессельринг попытался еще раз выяснить положение. 8 сентября король Виктор Эммануил принял германского поверенного в делах. Поверенный прямо поставил вопрос: остается ли Италия на стороне держав оси? Король выразил такое неподдельное удивление, так искренне негодовал — кто может распространять подобные слухи? Поверенный в делах засомневался, он возвратился из королевского дворца с надеждой, что, может быть, бог даст, все обойдется благополучно.

Но в то время, когда дипломат готовил информацию для Берлина, он услыхал передачу из Лондона. Диктор сообщал — секретные переговоры, происходившие в течение последних недель о выходе Италии из войны, успешно закончились. Итальянское правительство приняло решение порвать с Германией и перейти на сторону союзников. Этот разрыв и переход в англо-американский лагерь произойдет в самые ближайшие дни.

Немецкий поверенный в делах остановился на полуслове. Радиопередача находилась в полном противоречии с тем, что всего какой-нибудь час назад говорил ему король Виктор Эммануил. Донесение пришлось изменить. О лондонской радиопередаче он немедленно сообщил Кессельрингу. Но Кессельринг уже знал обо всем и принял кое-какие меры. Впрочем, может быть, англичане сделали это для дезинформации — они специалисты на подобные трюки.

Внезапное разоблачение вызвало переполох и в правительственных кругах Италии. Маршал Бадольо негодовал — это неджентльменский поступок. Немедленно пригласил Кастеллано, напустился на него — будто генерал в чем-то был виноват. Но Кастеллано еще раз доложил: договорились твердо хранить молчание по поводу капитуляции. Английская радиопередача застигла врасплох: оказалось, что еще ничего не подготовлено — стратегические пункты не заняты итальянскими частями и Кессельринг со своими войсками является фактическим хозяином в Италии. Однако теперь делать нечего. Следует раскрыть карты.

Опасаясь непредвиденных осложнений, например ареста правительства, короля — мало ли что придет на ум немцам, — Бадольо предупредил министров, чтобы они укрылись в военном министерстве. Королевская семья тоже перебралась туда. После этих судорожных приготовлений правительство в официальном коммюнике подтвердило достоверность британской радиопередачи. Коммюнике опубликовали поздно вечером. Немцы немедленно начали стягивать войска и окружать Рим. Но королевской семье и министрам, превратившимся и беженцев, все же удалось выбраться из города, ставшего западней. После полуночи пять легковых машин выскользнули из Рима и помчались на восток в сторону Адриатического побережья. Благополучно перевалив через горы, добрались до Пескара, где два корвета приняли на борт старого маршала, такого же старого короля и сопровождающих их министров.

В первой половине следующего дня правительственный кабинет прибыл на юг Италии, в Бриндизи, на территорию, оккупированную англо-американскими войсками. Все облегченно вздохнули — теперь они в безопасности. Но маршал продолжал сердито жевать губами — новые союзники поступают не по-джентльменски. Единственное, что успел он сделать, — дать приказ флоту покинуть базы и уходить на Мальту. Флот ушел с наступлением темноты.

Бывают времена, когда события так густо напластовываются одно на другое, так перепутываются между собой, что трудно, порой невозможно в них разобраться. Это походит на спутавшуюся, перекрученную леску у неудачника-рыболова. Спиннингисты отлично знают состояние досады, сдерживаемой ярости, когда приходится сосредоточенно и терпеливо распутывать «бороду» из бесформенного клубка нейлоновых нитей. Чаще всего оказывается, что вся эта работа никчемна, что лучше сразу оборвать нити и выбросить «бороду». Но путаница сентябрьских событий в Италии не леска, ее не так-то просто выкинуть за борт, а разобраться в ней тоже нет никакой возможности. Для американского командования передача лондонского радио явилась полной неожиданностью. Зачем англичанам понадобилось все это? Запутанная ситуация. Только накануне отправился в Рим с секретной миссией генерал Тейлор. В Вечный город Тейлор проник ночью, и ночью же его принял маршал Бадольо. С итальянским генштабом договорились, как захватить аэродромы близ Рима. Согласовали совместные действия, и вот тебе на! Британская передача спутала все карты…

Возникал вопрос: случайно ли Монтгомери сопротивлялся, оттягивал высадку в Калабрии? То ему не хватало десантных средств, то он требовал какого-то сверхмощного авиационного прикрытия, то тянул время, не давая никаких объяснений. А десантные суда после вторжения в Сицилию Монтгомери сам же отправил куда-то в Индию. Странно и подозрительно…