Юрий Корольков - Так было…

Свой высокий пост главы государства, представлявший теперь весьма сомнительную ценность, пан Мосьцицкий торопливо свалил на Рачковского, который после долгих злоключений прибыл наконец в гостеприимный Лондон. Правительство всегда остается правительством — даже в эмиграции оно не может состоять из одного президента. Премьер-министром стал генерал Сикорский, а его заместителем Станислав Миколайчик. И Черчиллю, который пристально следил за составом правительства, обе фигуры казались сначала вполне подходящими — и тот и другой в свое время воевали с Россией, а Сикорский даже формировал польские легионы, которые сражались на стороне Германии в первую мировую войну. И вообще весь кабинет сложился из недавних политических деятелей Польши, которых уж никак нельзя упрекнуть в симпатиях к русским.

Польский премьер-министр из эмигрантского правительства Владислав Сикорский чем-то напоминал Черчиллю Шарля де Голля — тот тоже намеревался вести самостоятельную политику и отличался таким же строптивым характером. О генерале Сикорском теперь приходится говорить в прошедшем времени — в июле 1943 года он погиб над Гибралтаром во время авиационной катастрофы, Погиб при весьма странных обстоятельствах. Вероятно, с некоторых пор польский генерал перестал кого-то устраивать…

Уинстон Черчилль несомненно знал о причинах таинственной гибели Сикорского, но предпочитал оставаться в стороне от этого дела. Больше того, британскому премьеру пришлось затратить немало усилий, чтобы заглушить слухи, которые поползли вокруг катастрофы в Гибралтаре.

Генерал Сикорский, вопреки своим антисоветским взглядам, умел трезво глядеть на вещи. Когда Германия напала на Советский Союз, он нашел в себе смелость пойти наперекор многим и восстановил дипломатические отношения с Москвой. В Советском Союзе не только признали польское правительство в Лондоне, но и разрешили генералу Сикорскому сформировать на нашей территории польскую армию. В Советской России оказалось немало поляков, бежавших от гитлеровского нашествия.

Во главе польской армии стал генерал Андерс. Само собой разумеется, что его армия предназначалась для борьбы с Гитлером на Восточном фронте. Иначе где же воевать с фашизмом? Где еще можно бороться за восстановление польского государства? Тем не менее очень скоро возник вопрос о том, что сформированная польская армия должна покинуть Советскую Россию. Такую идею подбросили в Лондоне. Там сомневались только в одном — пойдут ли на это русские. Но Москве не стали возражать, ответили просто — это польская армия, полякам виднее, где воевать…

Эшелоны с польскими войсками, с женами и детьми — семьями солдат и офицеров — двинулись на юг России. Через Иран они выехали за пределы Советского Союза и очутились в Египте. Конечно, было очень странно — уходить на Ближний Восток, когда судьба Польши решается в самой Польше, ил ее подступах. Это не сочеталось с логикой, но в Лондоне настояли все же на этом. В Лондоне решили, что польское войско на советской территории может легко подвергнуться большевистской заразе, а потому его нужно забрать оттуда…

К осени сорок второго года десятки тысяч людей из армии Андерса покинули Советскую Россию. Но не все поляки думали так, как члены эмигрантского правительства в Лондоне. Много поляков осталось в Советском Союзе. Они утверждали, что из России до Польши гораздо ближе, чем из Египта. И уж если всерьез воевать с немцами, то надо оставаться в России. С этими упрямцами Андерс ничего не мог сделать — нельзя же тянуть их силой. Но Уинстон Черчилль встревожился известием о том, что русские позволили оставшимся эмигрантам сформировать польские национальные части.

Теперь эти части уже воюют с немцами, а солдаты Андерса все еще толкутся на Ближнем Востоке. Премьер недавно получил сообщение из России — под местечком Ленино польские дивизии приняли боевое крещение. Ленино… Русские будто нарочно выбрали место с таким названием. Оно придает дополнительную политическую окраску событиям.

Сейчас Черчилль пришел к выводу, что эмигрантское правительство, да и он сам допустили один досадный промах. Стремясь ликвидировать возросшие просоветские настроения у поляков, эмигрантское правительство пошло на рискованный шаг — ввязалось в «Катынское дело». Отступая из-под Смоленска, гитлеровцы подняли неистовый вой о том, что будто бы русские еще до войны расстреляли несколько тысяч польских офицеров. Черчилль не верил в подобную галиматью: почему немцы молчали два года и зачем было русским расстреливать поляков?.. Конечно, Гитлер теперь заметает следы, сваливает на русских свои преступления. Но почему не воспользоваться ситуацией?..

Теперь он, Черчилль, делает вид, будто не имеет к этому делу никакого отношения. Но давно ли польские эмигранты советовались с ним по этому поводу. Черчилль высказал им свое мнение. Разговор шел с глазу на глаз, и теперь никто не выдаст его тайны. После встречи с британским премьером лондонские поляки ринулись в драку, даже не обратившись к Советскому правительству за разъяснением. Польские эмигрантские газеты охотно поддержали визг и крики фашистской печати вокруг «Катынского дела».

А русские поступили просто — взяли и прервали дипломатические отношения с эмигрантским правительством. Вот уж чего недоучел Черчилль!

Владислав Сикорский пытался утихомирить страсти, сдержать авантюристический пыл наиболее рьяно настроенных поляков-эмигрантов, поселившихся в Лондоне. Правда, это не всегда удавалось. Не удалась и последняя его попытка договориться как-то с представителями Советского Союза. Сикорский искал этой встречи, она должна была состояться в Ираке. Но… возвращаясь с Ближнего Востока в Лондон, генерал погиб в авиационной катастрофе.

В тот же день британское правительство опубликовало официальное коммюнике. С сообщением о смерти генерала Сикорского выступил по радио министр иностранных дел Антони Иден. Его сообщение было коротким и не совсем внятным: четырехмоторный бомбардировщик «Либерейтор», на котором летел премьер-министр генерал Сикорский, разбился в Гибралтаре, едва поднявшись с аэродрома. Все пассажиры погибли, уцелел только летчик. Причины катастрофы расследуются, и об этом будет сообщено дополнительно.

Но дополнительные сообщения оказались очень противоречивыми. Версия, что отказало рулевое управление, никого не убедила. Специалисты недоумевали — как мог стальной самолет разлететься на части от одного удара об воду. Нашлись свидетели, которые утверждали, будто «Либерейтор» взорвался в воздухе и упал в воду. Его части разлетелись в радиусе на сто метров. Дирекция авиационной компании «Либерейтор» предлагала свои услуги в проведении экспертизы, но это предложение было отклонено.