Юрий Корольков - Так было…

— Может быть, на их место пригласите русских? — ядовито спросил второй солдат, Мариан Новицкий. Он был старым, так сказать, кадровым солдатом Армии Крайовой. Мариан вступил в подполье еще в сорок втором году. Все считали его заядлым «лондонцем».

— Почему бы и нет? Русские снова перешли в наступление. Слышишь, как грохочут их пушки?.. Говорят, они подошли к Висле, захватили всю Прагу [26] Район Варшавы, расположенный на восточном берегу Вислы. …

— Вот если бы они подбросили нам оружия, — раздумчиво сказал еще один солдат.

— Как бы не так! Держи карман шире! Если англичане не смогли сбросить…

Чуть ли не в тот же вечер Мариану пришлось изменить скептическое отношение к русским. Среди ночи на улицах вспыхнули сигнальные огни. Советские легкомоторные аэропланы, которые немцы называли «кафе-мюле» — кофейные мельницы, появились над городом. Они спускались так низко, что едва не задевали крыльями обгоревшие стены домов. В течение ночи советские летчики набросали изрядное количество грузов — около трехсот тонн.

Отделение хорунжего Трубницкого держало оборону на баррикадах в районе Саксонского парка и не могло принимать участия в сборе грузов, падавших с неба из темноты. Всюду только и говорили что о советских парнях, которые, рискуя головой, чуть ли не из рук в руки передавали драгоценные грузы.

Утром, когда солдаты сменились и пришли в свой «глубокий тыл», они присели послушать радио. Говорил «Свит». Как всегда, сначала передавали информацию о варшавском восстании.

«Теперь, когда советские войска находятся в Праге, — читал диктор, — мы опасаемся, как бы английское общественное мнение не пришло к такому заключению, что советские войска несут освобождение Варшаве…»

Потом, как бы мимоходом, диктор сказал о ночных полетах советских аэропланов:

«Вчера русские сбросили небольшое количество продовольствия и вооружения в пригородах Варшавы. Это первая попытка со стороны русских».

Солдаты ждали, что, может быть, скажут что-нибудь еще, но радиостанция закончила утреннюю передачу.

— То есть как же это так?… Небольшое количество продовольствия… — недоуменно сказал пан Годжий… Он слегка постучал костяшкой указательного пальца по аппарату, словно не веря, что передача окончена. — Мариан, что ты скажешь по этому поводу?

— Не знаю, — сердито ответил Новицкий.

— А мне кажется, что здесь происходит какая-то грязная игра, — вмешался в разговор Янек Касцевич. — Мне сдается, что наше уважаемое эмигрантское правительство в Лондоне не желает сообщать о русской помощи.

— Ну вот, ты всегда готов подозревать, — возразил Стась. — Зачем это нужно скрывать?

— А зачем нужно было вчера сообщать, что американские летчики засыпали нас грузами с «летающих крепостей»? Ты разве не видел, что все это попало к немцам. В том-то и дело, что в Лондоне пытаются доказать, будто мы одни, без русских, можем добиться победы в Варшаве.

— Завел теперь свои большевистские разговоры! Слушать тошно! Шел бы ты лучше к своим людовцам, а нам комиссаров не нужно. Мы воюем… — Новицкий демонстративно отвернулся и стал укладываться спать.

— Разве я плохо воюю, пан Новицкий? — вспыхнув от обиды, спросил Янек. — Разве забыли вы, что, когда немцы напали на Польшу, обороной Варшавы руководили польские коммунисты. А правительство сразу метнулось за границу. Бросило Варшаву на произвол судьбы. Я не могу доверять такому правительству… И я вам скажу, пан Новицкий, что восстание затеяли второпях и не для того, чтобы воевать с Гитлером. Пан Миколайчик торопится захватить власть в столице Он ближе к немцам, чем к русским, к нашим союзникам.

— Ну, это уж слишком! — вскочил с тюфяка Новицкий.

Трудно сказать, чем закончилась бы назревавшая ссора, но здесь Стась Родович проявил власть командира. Он приказал всем укладываться. Нечего препираться и спорить — может, удастся часок отдохнуть. Вскоре солдаты, бесчувственные к грохоту, крикам и стонам, спали там, где свалил их сон. Но им недолго пришлось отдыхать, сигнал тревоги поднял всех на ноги.

— «Голиафы», «голиафы»! — донеслись тревожные голоса с улицы.

Это были маленькие тележки, похожие на танки, управляемые с помощью длинных электрических проводов. Когда солдаты выскочили из подвала, «голиафы» уже прошли добрую половину «ничейной» полосы. Каратели вытолкнули их из укрытий, и «голиафы» неповоротливыми черепахами ползли вдоль улицы, изрытой снарядами. Еще несколько минут, и ползающие снаряды уткнутся своими тупыми рыльцами в баррикады. Тогда беда! Полтонны взрывчатки, заложенном внутри «голиафа», разнесет все вокруг.

Но в том-то и была задача, чтобы не допустить «голиафы». Солдаты научились обезвреживать ползающие снаряды. Они называли это охотой за смертью. Граната, разорвавшаяся позади «голиафа», рвала провода, и стальная черепаха, напичканная взрывчаткой, застывала на месте. Надо было вырваться вперед, под пули, под огонь, подцепить «голиаф» металлическим тросом и тянуть его к себе через баррикаду.

Так повстанцы добывали себе боеприпасы.

Охота за смертью на этот раз прошла удачно. Янек ловко заарканил «голиаф», и они вместе с Марианом Новицким подали другой конец троса на баррикаду. Саперы, выпроводив всех из подвала, принялись потрошить «голиаф» — из его содержимого выйдет не одна сотня гранат «филиппинок».

Но эти незначительные, порой случайные победы — захваченный «голиаф», отбитая атака, удачная вылазка — уже не могли изменить безвыходного положения варшавских повстанцев. Ко всем бедам прибавился еще голод, не хватало воды, появились эпидемические болезни. И, как часто это бывает, рядом с отвагой, самоотверженным героизмом, стойкостью уживались подлость, лихоимство, предательство.

У водоразборных колонок, ставших редкостью в осажденной Варшаве, выстраивались длинные очереди с ведрами, бидонами, банками. Жители часами простаивали у колонок под угрозой обстрела. Иногда снаряды разрывались совсем близко, и тогда убитых и раненых уносили сестры милосердия, а очередь продолжала стоять. Правда, у расплодившихся в городе спекулянтов можно было купить полведра, полбанки, солдатскую флягу воды, но это стоило тысячи злотых…

Еще труднее было с продуктами, однако и их можно было купить у спекулянтов. Спекулянты торговали всем.

Советские войска, наступавшие вместе с польской национальной дивизией имени Тадеуша Костюшко, заняли Прагу и вышли на восточный берег Вислы, но дальше продвинуться не смогли. Их попытки форсировать с ходу широкую реку и ворваться в Варшаву не имели успеха. Немцы, покидая правобережье, взорвали за собой все мосты в черте города и закрепились ка левом берегу.