Елена Коронатова - Жизнь Нины Камышиной. По ту сторону рва
- Название:Жизнь Нины Камышиной. По ту сторону рва
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Западно-Сибирское книжное издательство
- Год:1971
- Город:Новосибирск
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елена Коронатова - Жизнь Нины Камышиной. По ту сторону рва краткое содержание
В книге «Жизнь Нины Камышиной» оживают перед нами черты трудного времени — первые годы после гражданской войны. Автор прослеживает становление характера юной Нины Камышиной, вышедшей из интеллигентной семьи, далекой от политики и всего, что происходило в стране.
Роман «По ту сторону рва» рассказывает о благородном труде врачей и о драматических судьбах больных.
Жизнь Нины Камышиной. По ту сторону рва - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Анна взглянула на Вагнера. Он сидел, прикрыв глаза рукой.
Мария Николаевна шепнула Анне:
— Видали, какие мы хорошие.
— У меня такое чувство, как будто я проглотила кусок мыла, — ответила Анна и услышала голос Спаковской:
— Анна Георгиевна учтет наши замечания. А теперь, товарищи, действительно, пора за работу.
Раздосадованная всем случившимся, Анна нарочито крупно шагала, не обращая внимания на увязавшегося за ней Журова.
— Вы злитесь на этого железобетонного Мазуревича? Ей-богу, не стоит. Людей надо принимать такими, какие они есть. Нельзя обижаться на курицу за то, что не поет соловьем.
— Отсюда не следует, что за это я должна уважать курицу.
— Курица несет яйца. Без Мазуревича санаторий пропал бы.
— А как же другие санатории?
— А ну его, этого Мазуревича, ко всем чертям. Лучше скажите мне, что вечером делаете?
За спиной чей-то запыхавшийся голос сказал:
— Сергей Александрович, познакомьте же меня с новым доктором!
К ним подбежала молодая женщина в белом халате. Из-под докторской шапочки кокетливо выглядывали кудряшки. Все в ней мелко: вздернутый носик, круглые глазки, маленький ротик.
Журов сразу весь как-то поскучнел и вяло проговорил:
— Виктория Марковна Кулькова. Рекомендую говорить «очень приятно» не в начале, а в конце знакомства.
«Так это она вела моих больных до меня», — вспомнила Анна.
Вика натянуто улыбнулась. Анну покоробил пренебрежительный тон Журова, и она насмешливо произнесла:
— Простите, но у вас странная манера навязывать свое мнение.
Журов, вдруг вспомнив, что его ждут в рентгеновском кабинете, свернул в сторону.
Вика, сделав несколько шагов, остановилась:
— Сергей Александрович, подождите, — окликнула она Журова, — у меня к вам один вопрос.
— Ну, что еще? — грубовато отозвался он.
Анна ускорила шаг и все же услышала его раздраженный голос и ее торопливый, захлебывающийся.
«У них роман», — подумала Анна. Мысль эта была почему-то ей неприятна, и, поняв это, она рассердилась на себя. Собственно, какое ей дело до них? И до этого железобетонного Мазуревича?
Все, что тебя тревожит, что угнетает, ты должна оставить за дверями палаты. Больные ничего не должны прочесть на твоем лице: ни сомнения, ни обиды, ни усталости и, наконец, ни простого недовольства.
В палате одна Лариса Щетинко.
— Где остальные? — спросила Анна. — Ах, да! У нас сегодня банный день. — И, повернувшись к Марии Николаевне, сказала: — Они новенькие. Я попрошу вас — объясните им: в баню можно сходить и попозже.
Лариса лежала на кровати, вытянув длинные ноги: на голове бигуди, миловидное лицо покрыто толстым слоем крема. На кровати разбросаны фотографии.
— Лариса, вы опять курили? — с неудовольствием произнесла Анна, заметив в пепельнице окурки со следами губной помады. — Вы же бросили, а сейчас опять за старое.
Лариса резко поднялась. Села.
— Я бы бросила. Но, знаете, Анна Георгиевна, я человек в жизни разочарованный. Столько у нас подлости. Если хотите знать — я пробовала даже пить.
— Ну и как?
— Бросила. Противно.
— А зря. Напилась бы, валялась бы под забором. Ничего не скажешь — достойный и активный метод борьбы с подлецами.
— Лежала я в больнице — всего насмотрелась. Нет уж — не нам, больным, тратить свои нервы на подлецов. Пусть подлецов люди поздоровее перевоспитывают.
— Кстати, Лариса, у нас в отделении семьдесят больных. Здоровее всех — вы.
— А зачем же мне путевку сюда дали?
— Не знаю. Я бы на месте ваших лечащих врачей отправила вас отдыхать в санаторий общего типа. Практически у вас туберкулеза уже нет.
Лариса вздернула подбородок и с вызовом проговорила:
— Между прочим, вопрос о продлении мне лечения уже решен.
— Кто вам это сказал?
— Мне обещала Виктория Марковна. Она до вас была моим лечащим врачом.
— Хорошо, я это выясню. Но повторяю: вы здоровы и продлевать лечение вам нет надобности.
После обхода Анна поднялась на второй этаж, к Виктории Марковне.
Выпятив и без того чуть оттопыренную нижнюю губу, та сказала:
— Вопрос о продлении лечения Щетинко согласован с Маргаритой Казимировной и начмедом.
— Но вы, как лечащий врач, понимали, что нет в этом надобности?
— Почему? Лишний месяц отдыха никому не вредит.
— У нас не дом отдыха. И если мы будем держать в санатории мнимых больных, то для нуждающихся в климатолечении у нас не хватит мест.
— Что вы от меня хотите?
Как можно мягче Анна произнесла:
— Я хочу, Виктория Марковна, чтобы вы пошли со мной к главврачу и сказали о своей ошибке.
Вика неожиданно улыбнулась, оскалив мелкие зубки:
— Это бесполезно. Вот увидите — ей продлят.
Когда Анна вошла в кабинет Спаковской, там сидел Мазуревич.
Он поспешно встал и вышел.
«Королева», откинувшись на спинку кресла, курила. Колечки дыма, раскручиваясь, уплывали за окно в зеленый парк.
«Интересно, а какая она дома?» — подумала Анна, но, встретившись со спокойно-пытливым взглядом Спаковской, сразу же настроилась на деловой лад.
— Я с вами согласна, — выслушав Анну, сказала Спаковская. — Щетинко не нужен санаторий. Но как это ни прискорбно — мы не можем ей отказать. Поверьте мне на слово: другого выхода у меня нет.
— Я отказываюсь понимать.
Спаковская долго и тщательно тушила папиросу. Пепельница — металлическая рыбка с задранным хвостом — ерзала по глади письменного стола.
— Вы бы меня поняли, — сказала она своим ровным, без интонаций голосом, — если бы посидели в моем кресле. Ее дядя помог достать оборудование для кабинета функциональной диагностики. Это не для меня. Для санатория. Для больных. Понимаете? Некрасиво? Согласна. Но иного выхода у меня нет.
Анна молча пожала плечами, поймав себя на том, что повторяет жест Марии Николаевны.
— Вы думаете, милейшая Анна Георгиевна, мне приятно унижаться перед Харитоньевым? Но у него связи.
Раздался телефонный звонок.
— И все-таки, думаю, другой выход есть.
Возвращаясь в корпус, Анна решила пройти через парк. Маленькая передышка. Всего пять минут отдыха.
Все дремлет, разомлев от зноя. И два огромных широколистных платана, и безмолвные островерхие кипарисы, и плакучая ива, и белые свечи каштанов. И море, разнежась, чуть трогает берег тихой волной. А воздух! Воздух, напоенный морем, как бальзам. Сюда бы Зойку. Поспать бы ей у моря, подышать бы ионами, — навсегда бы забыла о своем туберкулезе. А тут эта Лариса Щетинко. Анне внезапно расхотелось сидеть. Она поднялась и торопливо зашагала к своему корпусу.
Курортники оглядывались вслед высокой женщине с широко поставленными яркими голубыми глазами на чуть скуластом хмуром лице.
Она сидела у себя в кабинете над историями болезни, когда без стука вошел Журов с розой в руке. В халате он казался еще выше.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: