Сергей Снегов - Река прокладывает русло

Лесков попытался зайти с другой стороны:

— Мы закажем материал в Москве и столько, что сами сможем выдавать всякому, кому понадобится. Месяца через два я возвращу вам все, что брал, даже с лихвой.

Шишкин вдруг разгневался. Он вспомнил, что Галан, тоже автоматчик, выманил у него контрольный кабель и трубы. Тот подъезжал еще хитрее, наобещал златые горы, а получился пшик. Крутилин по-дружески советовал: не лезь в изобретатели, не по тебе это занятие. А он поверил Галану, отнес заявление по инстанции. Делопут же, хоть и приятель Шишкина, докопался, что штатное расписание года за два до этого составлял тот же Шишкин. «Вот как у нас получается, товарищи! — кричал Делопут на совещании. — Сами раздуваем штаты, а потом требуем премии за рационализаторское сокращение того, что перед этим раздували, хотя по инструкции премия за это не полагается». Шишкину поставили на вид недостойное поведение, а штаты урезали сверх того, что он предлагал по галановскому наущению. В результате он остался без славы и — что еще хуже — без премии, на которую так крепко рассчитывал, что и деньги под нее занимал, и Людмилу Павловну порадовал в письме: скоро, мол, отвалю вам с Сашей такую сумму, что затанцуете. Людмила Павловна теперь в каждом послании допытывается, как же с обещанием, а что ей ответить?

Предложение Лескова оживило все эти обиды.

— Слушай, товарищ Лесков, — проговорил Шишкин важно. — Ты человек с дипломом, неужели не понимаешь, что говоришь? А ведь вроде и мальчишке ясно. Ты что у нас берешь? Дефицит. А что возвращаешь? Нормальный товар возвращаешь, вот какая штука, сам говоришь, будет его сколько угодно. А где дефицит, что от нас получил? Куда делся дефицит, я тебя спрашиваю?

Лесков не устоял перед искушением выложить Шишкину все, что он о нем думал. И только когда розоватая лысина Шишкина потемнела от прихлынувшей крови, Лесков прекратил излияния и вышел, оглушительно хлопнув дверью.

Шишкин, оправившись от потрясения, кинулся к Крутилину. Крутилин с трудом разобрал в его путаной жалобе, что Шишкин не выдал Лескову какого-то материала и Лесков пригрозил дойти до Кабакова. Крутилин нахмурился. Поведение Лескова было непонятно… Крутилин, отдавая должное энергии Шишкина, в остальном сам невысоко ценил своего снабженца и, бывало, строгими взысканиями, словно дубиной, выгонял из него дурь. Когда Шишкин с кем-нибудь спорил, Крутилин, еще не зная сути, заранее становился на сторону его противников, выслушивал их внимательней. Но товарообмен между предприятиями запрещался. Если и приходили просить о такой операции, то просили вежливо, понимая, что дело это хоть и широко распространенное, но все же не совсем законное. И Крутилин знал, что к загребущим ладоням Шишкина прилипали порою вовсе не нужные заводу материалы. В таких случаях Крутилин не стеснялся: материалы отдавал в другие цеха, а Шишкина выгонял за дверь.

— Не ори! — сурово приказал Крутилин. — Сейчас узнаем у Жариковского, куда у нас идет твой дурацкий материал.

— Да пойми же, Тимофей Петрович, — с жаром заговорил Шишкин, — шагу без него нельзя, ведь сколько трудов положено!..

Крутилин покосился на него с такой угрюмой насмешкой, что Шишкин сразу осёкся.

Появился перепуганный Жариковский — этот всегда пугался при вызове к директору. Крутилин иным его, кроме как перепуганным, не видел и даже не подозревал, что лицо Жариковского может иметь другое выражение.

Крутилин сказал:

— Нашему Шишкину от трудов его праведных отломилось немного супермаллоя. Так вот, нужна эта штука в приборном хозяйстве завода?

Жариковский видел, что Крутилин чем-то недоволен, а Шишкин сидит красный и взволнованный. Улучив секунду, Шишкин состроил Жариковскому умоляющую гримасу. Жариковский поспешно ответил:

— Конечно, Тимофей Петрович, это вещь полезная.

— А сколько этой полезной вещи требуется на твою плохо работающую службу, чтоб от чужого дяди не зависеть? Килограммы, тонны?

— Ну, сколько… — Жариковский запнулся. — Килограммов десять пока хватит.

Шишкин пришел в ужас:

— Да что ты, что ты, и половины нет!

Крутилин спокойно вынес решение:

— Сегодня же забирай все, что имеется на складе. А то Лесков на наши богатства рот разинул. — Увидев, что Шишкин, ошеломленный неожиданным поворотом, готовится протестовать, Крутилин нетерпеливо оборвал его: — Ладно, все! Жалобы адресуй в ООН.

Но Шишкин еще продолжал бороться. В коридоре он остановил Жариковского. Лицо его стало умильным.

— Товарищ Жариковский, зачем тебе такая уйма первоклассного дефицита? — Он сделает так: требование оформит на весь запас, а выдаст он только треть. Остальное пусть лежит на полке: так надежнее.

Однако Жариковский имел свои представления о надежности. Он твердо знал, что сильнее Крутилина начальника нет.

— Не выдашь полняком, директору доложу! — пригрозил он.

Шишкин покорился горькой судьбе и поплелся на склад; сердце его разрывалось от скорби.

Лесков, вернувшись в лабораторию, с отвращением сказал Закатову:

— Вот вам результат: обругали — и ничего не достал. Век не ходил к этому дураку просить и еще бы век не ходить.

Закатов был подавлен. Испытания новых приборов шли трудно. Надежда на улучшение конструкции провалилась. Он обиженно пробормотал, что его участок самый сиротский в лаборатории: ни внимания, ни помощи. Был у него надежный помощник — Селиков, но и того угнали неизвестно куда, как только немного наладили регуляторы.

Лесков почувствовал, что Закатова необходимо успокоить.

— Ладно, позвоните Селикову по телефону, чтоб он явился к вам.

Селиков пришел в тот же день. Закатов так обрадовался его возвращению, что чуть не расцеловал. Селиков, открыто этого не показывая, тоже любил своего раздражительного и увлекающегося начальника. Он ознакомился с новыми приборами, прикинул на стенде, как они себя ведут. Приборы ему понравились. Услышав об истории с Шишкиным, он презрительно заметил, что Лесков и Закатов — дундуки.

— Почему дундуки? — возмутился Закатов. — Слушай, Сережа, сколько раз я тебе говорил: придержи язык. Доведет он тебя до горя.

— Дундуки! — настаивал Селиков, распаляясь. — От Шишкина добром вздумали получить дефицитный материал! А почему вы не потребовали, чтоб он с вами отражательной печью поделился? Эффект был бы тот же. Я считаю, что дело проваливается из-за отсутствия у вас технико-дипломатических способностей.

— У тебя имеются технико-дипломатические способности! — фыркнул Закатов. — Хватит говорни, Сережа, придется как-то изворачиваться.

— И не подумаю, — упрямо сказал Селиков. — В общем, так: поручите это дело мне.

Закатов с надеждой смотрел на Селикова. Он знал, что тот, входя в раж, способен горы перевернуть. — Ты это серьезно, Сережа?