Николай Кузаков - Красная волчица
- Название:Красная волчица
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство «Современник» Государственного комитета РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли и Союза писателей РСФСР 121351
- Год:1983
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Кузаков - Красная волчица краткое содержание
Роман является итогом многолетних раздумий читинского писателя Николая Кузакова о творческой, созидательной силе революции в Забайкалье. Действие произведения охватывает время от становления там Советской власти до наших дней.
Судьбы героев переплетаются в остросюжетном повествовании. Круто меняется жизнь всего эвенкийского народа, а значит, и юной шаманки Ятоки. И когда начинается Великая Отечественная война, русские и эвенки в одном строю защищают Отечество.
Умение увидеть и показать за судьбами своих героев судьбу народную отличает прозу писателя.
Красная волчица - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Больше недели голодала Красная Волчица. Еще день-два — и не выбраться ей из норы. И вот глубокой ночью, когда волчонок спал, ушла она на охоту. На этот раз ей повезло: она выследила важенок с оленятами. Подкралась и пугнула их в сторону речки. У речки берега крутые. Один теленок замешкался, и Волчица его задавила.
Вернулась она, когда взошло солнце. Волчонка нет. Выскочила, след повел к ручью. Здесь у крутого залавка он оборвался. Глянула вниз: по ручью ходили пенистые круги. Весь день Красная Волчица бегала вдоль ручья, но так и не нашла волчонка: утонул. И побрела по склону Седого Буркала Красная Волчица. Лес начал редеть. Вот и кромка ледника. С вершины гольца волной накатился знобящий холод. Волчица почувствовала страшное одиночество. Подняла морду к звездному небу и завыла. Покатился от хребта к хребту волчий вой, в котором слышалась дикая тоска.
В покати скрипнуло дерево. Красная Волчица, будто захлебнувшись, оборвала вой. Ей показалось, что подал голос волчонок. Из груди се вырвался радостный рык, и она помчалась к норе. Спустилась в логово — пусто. И через ми-нуту — другую вновь от Седого Буркала донесся надрывный волчий вой.
Только на рассвете вой затих. Красная Волчица спустилась с Седого Буркала и побрела по лесным падям в поисках молодой волчьей стаи.
Люба у окна кормила Димку. Он то открывал черные глаза, то закрывал. Тянулся полными ручонками к груди.
Таисия Ивановна накинула на голову косынку, подошла к Любе, ухватила Димку за щеку.
— Ах ты, дождевой пузырь.
Димка еще сильней прижался к груди.
— Я пойду огород полью.
Таисия Ивановна вышла. Послышался конский топот.
Люба глянула в окно. Двое пареньков ехали к реке. Люба склонилась над Димкой.
— Я думала, не папка ли. Он такой, в любую секунду может появиться. Не знает, что ты есть на белом свете.
Димка выпустил грудь и теперь рассматривал потолок.
— Глаза-то у тебя бабушкины, Ятоки, — любовалась сыном Люба. — Да мужчине и нужны черные глаза. Подрастем, явимся к отцу. Здравствуйте, вот мы какие. Подоспеет время и в тайгу идти. Рогатину в руки и — на медведя. А на нет идти — надо сердце крепкое иметь. Нас один раз полдня не пропускал. Вывалится из тайги — страх божий…
Под ласковый голос матери Димка закрыл глазенки, Люба отнесла его в зыбку, укрыла.
— Спи, роднуля…
Люба опять подошла к окну. Лес, горы. «Стосковалась я без тебя, Дима. Хоть бы издали взглянуть. Дура я, что не осталась. Пока ты бы ушел в армию, я бы свое отлюбила». Вспомнилась дождливая ночь на Громовом полустанке. Заныло сердце. «Как же мне жить-то без тебя? Хоть бы письмо написал. Не напишешь: обиделся».
Донеслись из-за двери шаги, вошел солдат. В погонах. На груди — орден Красного Знамени и медали. У ног — шинель и вещмешок. Лицо у солдата усталое. Лоб про резали глубокие морщины. Уж не чудится ли? Откуда солдату взяться? Люба тряхнула головой. Солдат не исчез. Шагнул к ней. Протянул правую руку. А вместо левой — пустой рукав, заправленный под ремень.
— Люба…
У Любы похолодели руки и ноги. Побледнело лицо.
— Люба…
Люба в страхе отступила от него.
— Не признаешь?
И только тут Виктор увидел зыбку возле кровати и пошел к ней. Люба собой заслонила зыбку.
— Меня можешь убить. Сына не тронь!
Виктор отстранил рукой Любу и откинул занавеску. В зыбке посапывал черноволосый малыш. Виктор перевел взгляд на Любу. У нее от страха округлились глаза, и она попятилась.
— Разве я фашистом пришел в свой дом? — Виктор, — закрыл лицо рукой и опустился на табурет.
Вбежала Таисия Ивановна, приостановилась и кинулась к сыну:
— Сынок… Витя.
Виктор встал навстречу матери. Она обняла, почувствовала, что нет у него руки, отступила на шаг.
— Без руки?
— Другие и совсем не возвращаются.
— Да я че?..
Люба выскочила на крыльцо, упала на перила и разрыдалась.
— Как ты? Где был? — сыпала вопросы мать.
— Да враз разве расскажешь? — ответил Виктор, а сам косился на зыбку.
Таисия Ивановна перехватила его взгляд.
— Замуж вышла? — спросил Виктор.
— Нет. Но ты не вини ее. — Таисия Ивановна из кути принесла похоронку и письмо Аркадия. — Мы тебя уже в сорок втором похоронили. А когда это случилось, — Таисия Ивановна кивнула на зыбку, — Люба хотела уехать. Да я не пустила. Будь проклята эта война! — Таисия Ивановна закрыла лицо фартуком, и плечи ее вздрогнули.
— Не надо, мама, — гладил волосы матери Виктор,
— Ты не казни себя. О Любе никто плохого слова не скажет.
— А кто он?
— Паренек какой-то из Матвеевки. Он ее от бандитов спас и от зверя уберег. Видно, судьба им дороги скрестила.
Вошла Люба, вынула Димку из зыбки, положила на кровать и стала пеленать.
— Ты че надумала, девонька? — встревожилась Таисия Ивановна.
— Уходим мы… — не поднимая головы, ответила Люба.
Таисия Ивановна долгим взглядом посмотрела на сына.
Он подошел к Любе, дотронулся до ее руки. Люба, выпрямившись, повернулась к нему. В глазах, полных слез, и боль, и отчаяние.
— Не дождала… Убей…
— Ты че же мелешь-то? В своем уме? — шагнула к кровати Таисия Ивановна.
— Я, Люба, насмотрелся кровушки досыта. Положи ребенка в зыбку. Да собери на стол. С утра еще не ел.
Весна в этом году в Матвеевке была особенно голодной, а поэтому казалась долгой. Хлеб ели только ребятишки, да и то не каждый день. Взрослые жили тем, что дает тайга или река. В ход пошли невыделанные шкуры. Из них варили студень или просто похлебку, все-таки мясом пахло. Ятока охотилась на ондатр на заречных озерах. Ондатровые тушки тоже подспорьем были. Люди не знали, как дотянуть до зелени. А тут вдруг привалило счастье: пушнину, добытую сверх плана, отоварили мукой. Как только вскрылась река, Серафим Антонович приплавил из города несколько мешков. Муку разделили на всю деревню. Почти по полпуда на каждую семью досталось.
Вернулись с охоты на ондатр парни. Бабы с облегчением вздохнули: мужики в домах появились. Глядишь, кто-то из них уток настреляет, кто-то рыбы наловит.
Счастлива была в эти дни и Ленка. Они с Димкой вечерами плавали сети ставить или ходили на озера охотиться. Люди поговаривали об их свадьбе. Димка про Любу вспоминал все реже и реже. И не думали они, что в скором времени судьба разбросает их по разным дорогам.
Как-то Димка шел к лодке. Ему с ведрами в руках повстречалась Лариса.
— С сыном тебя, Дима, поздравляю, — улыбнулась она.
— С каким еще сыном? — удивился Димка.
— У Любы, говорят, сын родился.
— Врешь?!
— Я не? Почтальонша сказала.
Димка пошел к Андрейке. Тот привез почту с низовья.
— Ты про Любу ничего не слышал?
— Слышал. Почтальонша рассказывала, сына она родила, назвала Димкой. И на тебя походит, такой же черный.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: