Олег Кириллов - ВСЕ НА ЗЕМЛЕ

— Обстановка понятная, товарищ Ряднов, только разрешить переселиться не могу… Не полагается. Раз женились — или квартиру получайте, или на частную… Вот так. А ваша нынешняя супруга, простите меня, совсем незаконно проживает, так как с ребенком. Глаза, конечно, я закрою, потому как личное распоряжение Павла Никифоровича. Однако переселиться вам нельзя. Проживайте как прежде. — И, оглянувшись на строгую паспортистку за своей спиной, осклабился в улыбке: — Да чего вам тужить-то? Уж недолго, видать… Вчера был я в жилконторе., Есть вы в списке на новый дом… Двухкомнатная квартира… Так что потерпите.

Все было понятно, но неприятно. Ряднов едва выдержал, чтобы не нагрубить Буряку. Вышел на улицу, закурил. Галя сказала: купить масла. Стоял у витрины магазина и думал: сейчас купить или потом? Решил, что лучше потом, потому что тогда придется опять возвращаться в общежитие. И в этот момент к нему подошел Григорьев.

— Был у Володьки?

— Ну.

— Как он?

— Нормально.

— Сердится?

— Не спрашивал.

Сашка мечется из стороны в сторону. Честолюбец. Сейчас, когда отстранен от Кореневки Рокотов, он считается руководителем проекта. Главным инициатором. Мыслителем. Его хвалят, о нем говорят. На научном совете хотят послушать. А ему и хочется, и колется. Рокотова признать над собой — значит Дорошина рассердить. Не признать — тяжко на глаза Володьке появляться. Вот и решает задачку. А Петру это противно, потому что детские шутки все это. И Володькино участие всем известно.

Пошли рядом. Сашка начал про слова Комолова о том, что начало ими сделано интересное, что он посоветует товарищам из проектного института обратить на молодых инженеров внимание… Ряднов слушал вполуха… Володьку-то с собой не возьмешь. Он обсчитал главное.

И вообще, за последнее время Рокотов стал больше понятным. Раньше Ряднов считал его карьеристом. Лез на всех совещаниях с выступлениями. Норовил других обойти. Все для себя. Так думал еще совсем недавно. А в истории с Кореневкой ведет себя как мужчина. Точно так же, как поступил бы на его месте Ряднов. И это уже вызывает уважение.

Заботы и хлопоты со свадьбой отнимали времени много. Заказал все на двадцать персон. Приедут мать и Худяков. Наташка не сможет. Ну, и близкие самые. Рокотов, Сашка с женой… Пригласил Дорошина с Ольгой Васильевной. Шеф согласился. Ну, из общежития кое-кого… Надо, хорошие люди.

Галя составила список, что нужно для стола. Пошел в ресторан, там пообещали, что будет все в лучшем виде. К субботе сошьют праздничный костюм. В магазинах ничего подходящего не оказалось… Фигура нестандартная.

В эти дни он, если случалось бывать в мыслительной, работать не мог. Просто сидел за столом, чертил всякую чепуху. Сашка вообще не появлялся, прикинув, что в эти дни, сразу после триумфа, никто им интересоваться не будет. Только по утрам заявлялся, обходил все отделы, чтобы видели: он на месте. Потом исчезал.

Вот и сейчас, едва дошли до площадки, он торопливо распрощался и нырнул в проулок. Побежал в «Книжный мир» цыганить подписные.

В мыслительной распахнуты все окна. Отберут комнату. Уже приходил главный конструктор, шагами вымерял пространство. Поредели шеренги «мыслителей». Раньше он сюда и заходить боялся, потому что были все шансы наткнуться на шефа. А теперь вот даже меряет.

Полистал журналы. Ничего нового. «Опыт передовиков», новости с Экибастуза… Вот написать бы им статью про новый карьер. Только кто это сделает? Разве Сашка? Этот может.

Заскрипела дверь. Жанна… Сколько лет, сколько зим. Не любит ее Ряднов. Когда заходил о ней разговор, произносил всего лишь одно слово: ушлая. И больше ничего не говорил. Что ей, интересно, нужно?

Она села за один из столов, задавая Петру вопрос за вопросом и не дожидаясь ответов. Спросила про Сашку.

— На площадке, — буркнул Ряднов.

— Да, товарищ мыслитель… Скоро вашей фирме конец… Вот и пойдете в общий зал, вместе со всеми… Главный уже давно об этом мечтает. А Дорошин теперь за карьер уцепился. В комбинате все вздохнули. Теперь по коридорам ловить разговорчивых не будет. И еще… Хочешь новость, Ряднов? Да не пожимай плечами, я же знаю, что вы, мужики, хуже нас, баб, сплетники. Нам хоть природой предусмотрено. А вам?.. В общем, скоро покинет нас Владимир Алексеевич Рокотов… По собственной воле обкома. Самые точные данные. Так что делай выводы.

Вот зараза. Ряднов себе места не находил. Сама ж к Володьке ходила, а теперь… Чем он ей насолил?

— Не болтай лишнего, — сказал он, — и вообще, в институте ты была человеком.

И отвернулся. Жанна подошла к окну, напевая что-то.

— Я к тебе по-доброму, Петя… Обижаться не буду, хоть и следовало бы. Многое скоро изменится. Соображай.

Что изменится? Уйдет Рокотов? Может быть, она намекает, что Михайлов придет на его место? Вот это будет штука. Нет, не может быть. Чепуха все это. Кто снимет Володьку? Да если по правде, так он самый что ни на есть лучший секретарь. Дело знает, сам кое-что умеет. Молодой. Болтовня. И все же, после ухода Жанны, долго возмущался.

Вечером он хотел идти к Сашке, чтобы посоветоваться, но раздумал. Если это узнает Григорьев, то еще больше напугается. А Володьке это будет неприятно. В ресторане встретятся все вместе, глядишь, и помирятся.

В субботу утром приехал Худяков с матерью. Поместил дядь Леню в гостинице, а мать в своей комнате. Вместе сходили в ресторан. Администратор подтвердил, что все заказанное будет. Даже оркестр… Не оркестр, правда, а квартет эстрадный, ну, да это чепуха. Лишь бы музыка играла.

На вечер договорились, что Алешку возьмут соседи по общежитию. В ресторан пошли в два часа. Худяков сам проверил наличие спиртного, придирчиво сверил количество закусок.

Мать все около Гали… Разговоры ведут. Никак не нашепчутся. Худяков, в праздничном синем костюме, с медалями на груди, толкался около Петра, вытирая кончиком платка глаза:

— Эх, Вася-Вася… Был бы живой, мы б с тобой зараз за нашу молодость подняли бы… Все хотел Петькину свадьбу увидать… Я за тебя глядеть буду. А как хотел.

В половине третьего гости собираться начали. Общежитские пришли. Сашка в новых штиблетах с женой притопал. Сунул сверток:

— Держи, хуторянин… Самая необходимая в семейной жизни вещь.

По требованию публики Ряднов развернул сверток. Скатерть. Роскошная, с кистями. Гости кинулись щупать руками. Сашка победно заявил:

— Со смыслом подарок… Это вам, Галя, к сведению… Мы с Петром не один год рядом… Скажу вам откровенно, по части еды — первый знаток. А к сердцу мужчины, как известно, путь один — через питание. Вот и делайте выводы.

— А что ж это за мужик, коли поесть не любит, — поддержала его общежитская благодетельница Петра тетя Клава, — мужик, который плохо есть, с него ни на работе, ни в семейной жизни толку нету.