Валентин Гринер - Выше полярного круга (сборник)

Был август. В буйные шевелюры киевских каштанов уже вплеталась первая седина, вызывающе резали глаза цветы на клумбах, асфальт под ногами был чистым и прочным, как органическое стекло. Я шел по этому прекрасному, отлично благоустроенному городу, сдавленный горьким чувством несостоявшейся встречи. Шел и думал о фундаментах: каменных, бетонных, свайных, деревянных и… человеческих. Фундаментах, на которых стоим мы, сегодняшние. Не всегда благодарные и не всегда хранящие память о тех, кто их строил…

Летом 1961 года в промышленный отдел газеты «Заполярье» влетел взволнованный старик.

— Моя фамилия Боженков. Мы не знакомы… Но, прошу вас, пойдемте со мной… Если хотите, я скажу редактору, он непременно пошлет вас на площадку… Вы понимаете, молодой человек: пошла первая сваи! — Старик восторженно улыбнулся и пристукнул кулаком по моему столу.

Первая железобетонная свая на воркутинской мерзлоте. Ученый-мерзлотовед, кандидат наук, великий энтузиаст Севера Сергей Яковлевич Боженков праздновал победу. Для этого пришлось отдать Воркуте почти двадцать лет жизни, написать десятки научных работ, провести сотни экспериментов, прежде чем была забита уже не опытная, а «промышленная» свая.

Сергей Яковлевич — крупный специалист в области мостостроения и механики грунтов, автор многих книг и учебников. По его проекту построен мост на пневмосваях через реку Бютюк, возведены опоры рамного путепровода в Днепродзержинске, шлюзы на реке Яузе, теплоэлектроцентраль в Бухаре и многие другие сложнейшие объекты.

Позже, когда мы близко познакомились и подружились, я не переставал поражаться энергии этого человека. То он бегал по стройкам и давал указания механизаторам, которые конструировали вибромолот для погружения свай в мерзлотные грунты, то летел в Норильск или Якутск для обмена опытом с коллегами-мерзлотниками, то торопился с докладом в Москву. Он страстно доказывал, что в условиях Заполярья свайным основаниям принадлежит будущее. Помню наш последний разговор. Боженков забежал в редакцию перед отъездом в отпуск.

— У меня родилась идейка, — говорил ученый. — Вот сделаю профилактику двигателю — и за работу!

— На пенсию не собираетесь, Сергей Яковлевич?

Он обиделся. После паузы сказал:

— Здесь мой причал. Здесь хорошо работают мозги… И столько простора!.. Да и лет-то мне всего лишь шестьдесят восемь…

К сожалению, никому не дано было узнать, какая идея зародилась в голове ученого-северянина. Через несколько дней поступило сообщение о том, что Сергей Яковлевич Боженков скоропостижно скончался в Кисловодске. Но вскоре стало понятно, что внедрение свайных фундаментов на воркутинской земле было одной из важных составляющих в реконструкции всего Печорского бассейна, поскольку эта проблема уже стояла перед горняками во весь свой исполинский рост.

Дело в том, что воркутинские шахты строились по нормам военного времени: деревянные стволы, примитивные системы проветривания, минимальные средства механизации… Но страна требовала угля, и Воркута ценой огромных усилий наращивала темпы. В 1941 году было добыто всего 309 тысяч тонн (сегодня такое количество топлива объединение «Воркутауголь» добывает за пять дней). В последний военный год было добыто в двенадцать раз больше. Этот рост продолжался и в годы первых послевоенных пятилеток. В 1959 году комбинат достиг максимальной в своей истории добычи: 12,5 миллиона тонн. Это оказалось тем пределом, который невозможно было переступить без коренной перестройки технологии производства на большинстве предприятий. Почти везде отработаны верхние горизонты, взято все, что можно было по примитивным технологическим схемам, не требовавшим больших капитальных затрат. Теперь с каждым месяцем воркутинский уголь дорожал. В высоких инстанциях стали поговаривать о том, что Печорский бассейн далее развивать не стоит, нужно только реконструировать существующий шахтный фонд, отказавшись от строительства новых предприятий.

Сторонники теории «свертывания», выдвигавшие в качестве основного аргумента дороговизну воркутинского угля, не учитывали одной важной детали. Печорские угли содержат серы всего около 0,7 процента, в то время как донецкие — до трех, а увеличение содержания серы всего на 0,1 процента требует увеличения расхода кокса на два процента. И если для выплавки одной тонны чугуна нужно 600 килограммов кокса, выжженного из углей восточных районов страны, то кокса из печорских углей расходуется на 100 килограммов меньше. Существует и множество других достоинств, свидетельствующих о высокой конкурентоспособности воркутинских углей на внутреннем и международном рынке.

Но все это необходимо было доказать и не допустить умирания уникального угольного бассейна, построенного великими усилиями советских людей.

В 1963 году по инициативе городского комитета партии и хозяйственных органов было созвано крупнейшее совещание с участием выдающихся ученых-угольщиков и экономистов. На нем директор института горного дела имени Скочинского профессор А. В. Докунин сказал: «…сегодня не может быть двух мнений в вопросе развивать или не развивать Печорский бассейн. Мнения и решения должны быть едиными: развивать! Причем развивать наиболее быстрыми темпами!»

И горняки Воркуты принялись за модернизацию своих предприятий, за техническое перевооружение на базе самой современной техники. Не снижая объемов добычи угля, потребность в котором с каждым днем возрастала (поскольку выдвинутая тогда идея перевода всей металлургии на газ оказалась, мягко говоря, несостоятельной), они сумели за три пятилетки преобразить свои предприятия, вдвое увеличив добычу угля.

Преобразились не только шахты, обогатительные фабрики, заводы. За эти годы на месте барачной Воркуты вырос современный многоэтажный город с двухсоттысячным населением. Сегодня Воркута не только мощный поставщик технологического сырья для металлургии, большой химии и экспорта: Воркута — надежный плацдарм для интенсивного наступления в районы Большеземельской тундры и всего европейского побережья Ледовитого океана. Это наступление ведут геологи, нефтяники, строители, вышкомонтажники, газовики, обещая в ближайшие годы превратить район в крупнейшего поставщика жидкого и голубого топлива.

Оглядываясь на прошлое и объективно представляя будущее, можно, не боясь высоких слов, сказать: люди Воркуты сотворили чудо, они покорили вечную мерзлоту.

Каждый, кто участвует в беспримерном переустройстве земли, оставляет свой след, по которому пойдут грядущие поколения. Мы сами создатели и летописцы своей истории. Жаль только, что часто, устанавливая новые вехи для продвижения вперед, мы забываем оставлять памятные надписи на старых. А жизнь быстротечна. И то, что происходит с нами сегодня, — завтра становится историей. Надо успеть запомнить эту историю и оставить память о ней тем, кто придет вслед за ними. Они, грядущие, будут с гордостью произносить имена людей, впервые ступивших на эту неласковую землю. Они будут дивиться делам рук отцов и дедов своих, мужеству, упорству, одержимости первопроходцев и первостроителей Печорского угольного бассейна, как мы сегодня восторгаемся непреклонностью и дерзостью далеких пращуров, которые впервые поднялись к высоким широтам, прошли по морю студеному невероятно трудные мили, оставив вдоль побережья свои форпосты…