Жанакаит Залиханов - Горящие сердца

Нет, Лариса не такая... Рядом с этой вдовушкой она как безвинная овечка. Грешно даже сравнивать их... Ах, Лариса, Лариса...

Заснул Башир лишь на рассвете.

Вот и закончен весенний сев в районе. Осталось засеять последние участки кукурузы; идет посадка картофеля. И тут, как по заказу, пошли дожди. Люди довольны: весенний дождь — предвестник урожая, его встречают, как самый радостный праздник.

Азамат по пути с терского участка, под аулом Арабан, попал под живительный ливень. Истомленный жарой и духотой, он с радостью подставляет голову под прохладные струи. Промок насквозь, но как хорошо дышится — и на душе легко. В приподнятом настроении он зашел в райком партии, где на втором этаже носом к носу столкнулся с Батыром Османовичем.

— С приездом, Азамат! — приветствует он старика.

— Спасибо. Слушай, ты, я вижу, куда-то сильно торопишься?

— Да, прости, и, если у тебя нет ко мне спешного дела, я действительно потороплюсь, меня ждут.

— Спешного у меня к тебе ничего нет. Ехал снизу — дай, думаю, зайду, навещу старого друга.

— Ты, я вижу, здорово промок. Что, внизу тоже дождь?

— Нет, до Арабана дождя не было, но теперь, может, он уже дошел и туда.

— Мы ему крепко наказывали, чтоб дошел, — шутит Батыр Османович, — ты домой?

— Домой.

— Ну, тогда прощай. Позвони мне завтра, пожалуйста. Понимаешь, приехал гость из Москвы, ждет меня у Голубого озера — опаздываю...

— Езжай, езжай, счастливого тебе пути, — напутствует секретаря Азамат.

Сели по машинам и поехали. Впереди Баразов, за ним — Азамат. Проезжая мимо объединения «Сельхозтехника», старик, как приученный конь, решил заехать туда, похлопотать насчет запасных частей к тракторам. Вдруг привезли! Можно ли упускать такой случай?

Машина секретаря райкома, во все стороны разбрызгивая грязь, скрылась за поворотом.

Дождь прекратился. Многоцветная радуга легким, воздушным мостом соединила Тогай-Баши с Чегет-Сыртом. Блестит, сверкает в солнечных лучах... Батыр Османович любуется причудливыми переливами красок. Существует, думает он, старое поверье: если бесплодная женщина пройдет под радужным мостом, у нее непременно родится мальчик. Кто это придумал? И почему именно мальчик? А вдруг девочка?.. Как хорошо, что прошел дождь! Нее мы, кажется, научились предусматривать и планировать, только дождик не закажешь по графику. Жаль впрочем, что гость пожаловал в такую погоду. Если он хоть немного знаком с сельским хозяйством, то, наверное, порадуется вместе с нами. А если приехал любоваться красотами природы, к чему ему ливень? Но разве сейчас не красиво кругом? Блестит на солнце мокрая трава, промытый дождем воздух чист и прозрачен... Интересно, бывает ли в Москве радуга? Вроде бы я ее там никогда не видел... Наверное, и там бывает, но за громадами домов ее не видно... То ли дело у нас! Эх, в таких местах жить бы человеку до ста лет, а еще лучше — до двухсот... Непременно до двухсот...

Ждать да догонять — что может быть хуже? Кто сам не испытал мук долгого и томительного ожидания, не поймет этого.

Медленно текут мгновения для путника, который в знойный день с трудом добрался до первого дома селения и ждет не дождется, пока хозяин вынесет ему воды. Что же говорить о тех, кто ждет встречи с любимым человеком не час, не день и даже не месяц, а целую долгую зиму? «Правда, — думает Назир, — письма дают известное утешение, создают иллюзию общения, но ненадолго, а потом — снова тоска, жажда встречи...»

В эту зиму Назир так и не решился приехать в Москву, хотя Валентина усиленно приглашала его. Может быть, Ариубат и могла бы подтолкнуть его и помочь ему преодолеть нерешительность. Да, видно, счастливые люди слишком заняты своим счастьем: слишком быстро забывают они о том, с каким нетерпением прежде сами ждали свидания с любимыми. Одно ее слово — и он бы полетел к Вале без оглядки. Но Ариубат не сказала этого слова, а сам Назир не сумел побороть свою робость.

Правда, они с Валей все время обмениваются письмами, а и последнее время — и по телефону часто беседуют: то он позвонит ей, то она вызовет его. Уже все телефонистки в райцентре узнают его голос. Раньше он и в Нальчик-то редко звонил, а теперь, извольте видеть, Москву ему подавай...

Время, оставшееся до приезда любимой, Назир измеряет теперь уже не днями, а часами. Об их отношениях с Валей, кроме Ариубат, по-прежнему никто не знает. Даже Асхату она ничего не сказала. Назир очень просил ее об этом.

На днях Ариубат не удержалась и здорово подшутила над Назиром. Дело было так: влюбленный почтальон по заведенному обычаю сидел вечером на почте и ждал Валиного звонка, а Ариубат из своей комнатки в Совете позвонила ему и измененным голосом сообщила, что его вызывает Москва. Долго, посмеиваясь, слушала она, как Назир, надрываясь, кричал: «Алло, алло, Москва, Валя, ты меня слышишь?..» А потом тихонько повесила трубку. Тогда Назир стал звонить на междугородную станцию и бранить телефонистку за то, что прервали его разговор с Москвой. А та, искренне негодуя, спрашивала его, не с луны ли он свалился. Тут только Назир догадался, что эта была проделка Ариубат и позвонил ей:

— Неплохо ты меня разыграла...

— Ничего, стерпишь. Ты тоже не раз подшучивал надо мной. Времена меняются, и я плачу тебе той же монетой. Сильно скучаешь? Когда приезжает невеста?

— Тише ты, услышат! — шипит в трубку Назир.

— Что, испугался? Вспомни, как ты со мной поступал, негодник!

— Я всегда восхищался тобой.

— Что ты сказал? Повтори, пожалуйста.

— Я говорю, что всегда восхищался тобой...

— То-то! Ну а все же, когда она приезжает?

— Жду вот звонка, сегодня должна сообщить.

— Хочешь, поедем встречать вместе?

— Не стоит, пожалуй. Валя будет чувствовать себя неловко.

— Она ведь знает, что мне все известно о ваших отношениях, — сама дала мне понять это во время нашей встречи. Я в глазах ее тогда все прочитала...

— Нет, нет! И что скажет Асхат?

— Да перестань ты, наконец, скрытничать. Скажем Асхату все как есть и возьмем его с собой.

— Даже не заикайся! Я сам скажу, когда будет нужно.

— Ладно, тебя не переспоришь. Сообщи хоть время приезда Вали.

— Ладно. Спокойной ночи!

— Спи спокойно.

— Благодарю. В следующий раз, красавица, ты меня не обманешь, — тихонько говорит Назир и кладет трубку.

Ранним утром Назир подошел к сельсовету и, подсунув под дверь записку для Ариубат: «Я уехал», поспешил к автобусной остановке. А машина почему-то все не подходит. Что за чудеса? И почту не привезли. Назир сразу сообразил, что прошедшие дожди где-то размыли дорогу, и надеяться на автобус не приходится. Позвонил в райцентр, оттуда ответили, что автобус вышел в положенное время, а что с ним приключилось в пути, — они не знают... Назир кинулся искать лошадь. Однако и тут ему не повезло: не только бригадира он не застал дома, но даже и бригадирова жена на сей раз отсутствовала. Обычно-то она целыми днями сидела на своем крыльце у дороги и поносила всех проходящих мимо, независимо от их возраста, пола и общественного положения. Бросился Назир в правление колхоза — и там, как назло, никого нет. Что будешь делать? Вспомнил о своем давнем друге — стороже колхозного сада Каитмырзе. Этот славный старик, в отличие от других сторожей, был известен своей любовью к детям. Назир привязался к нему еще со школьных лет. Однако и Каитмырзы с его лошадью не оказалось на месте — с утра поехал на ферму к сыну с каким-то поручением от своей старухи, которая и сообщила об этом обескураженному Назиру.