Жанакаит Залиханов - Горящие сердца

— Что вы, Борис Петрович? — растроганно говорит Азамат. — Мы, к сожалению, растеряли многие наши прекрасные обычаи... У нас в ауле жил один старик — я его еще помню — так он, если только было у него в доме что-нибудь вкусное, немедленно выходил на улицу и приглашал к себе всех встречных — знакомых и незнакомых.

— Вот чудак! Охота была угощать всех встречных-поперечных! — недоумевает Коля.

— Жаль, Николай, что ты не понимаешь глубокой человечности этих обычаев, — покачал головой Потапов.

— Да, — поддержал Азамат. — Мало ли что может случиться с человеком в пути: проголодался, устал, заболел. В дороге все может быть и с тобой, и со мной. Как же не помочь человеку...

Припасы тем временем оказались съеденными, водка — выпитой, пора было двигаться дальше.

Азамат предложил Вале сесть на его коня. Ей помогли взобраться в седло. Девушка замирает от страха. В знак особого уважения к гостье, Азамат сам вел коня в поводу, и все же Валя чувствовала себя беспомощной, как будто навсегда потеряла опору под ногами. Хотела было уцепиться рукой за конскую гриву, да боязно оторвать руку от седла... Только бы остальные не заметили, как она струсила. Это ее единственное желание. И старый горец его отлично угадывает, но вида не подает и степенно выступает впереди, возглавляя шествие.

— Не трусь, Валя, — подбадривает наездницу Ахман. — Научишься. Скоро будешь на скачках призы получать.

— Да уж конечно, особенно если возьмет такой темп, как сейчас! — смеется Потопов.

Валя сумела-таки одной рукой вцепиться в гриву, а другой крепко держится за луку седла. По сторонам она уже не смотрит и красотами природы не любуется. Ноги начинают болеть от непривычного напряжения. Хорошо бы, конечно, спешиться, да стыдно. Нужно придумать какой-нибудь благовидный предлог.

— Азамат Атабиевич, — наконец не выдерживает она, — подъем такой крутой, лошади, наверное, тяжело, вон как она дышит. Может, мне сойти?

— Что ты, дочка! — улыбается в усы Азамат. — В этом месте и я никогда не схожу с коня. А ты по сравнению со мной — пушинка.

Валентина начинает срочно подыскивать какую-нибудь другую причину.

— Азамат Атабиевич, — снова просит она своего проводника, — помогите мне слезть, пожалуйста! Хочу нарвать цветов.

— Зачем же самой рвать цветы, красавица? Разве наши орлы не справятся с этой работой?

Ахман и Коля наперегонки бросаются собирать цветы. Скоро перед Валей мерно покачивается огромный букет горных цветов. А ноги болят по-прежнему. Куда там — сильнее прежнего! Кажется, еще минута — и они отвалятся совсем...

Борис Петрович поднимает голову к небу. Над ближними вершинами клубятся темные тучи. Ветер усилился и переменил направление.

— Что вы скажете про эти тучки, товарищ председатель? — обращается Борис Петрович к Азамату.

Тот, разумеется, раньше геолога заметил, что погода портится, но ему не хотелось тревожить спутников. Думал, что успеют они добраться до ближней пещеры, пока дождь не начался.

— Ничего страшного, Борис Петрович!

— Страшного-то ничего, только промокнем, у нас дождевиков с собой нет, — говорит Коля.

Вдалеке, над громадами вершин, затянутых темной пеленой, сверкнула молния. Прогрохотал гром. Подхваченный великанами-скалами, он долго еще эхом отдавался в ушах. Небо вверху стало почти черным, но здесь, внизу, все еще было залито солнечным светом.

Азамат ускорил шаг. Валя, теперь уже не стесняясь, спешилась, и с трудом передвигала онемевшие ноги. Ахман с Николаем подхватили ее под руки. Впрочем, скоро все прошло, и Валя зашагала самостоятельно.

Снова сверкнула молния, все вздрогнули от близкого удара грома. Азамат не на шутку встревожился. Он-то хорошо знает, что такое гроза в горах. Жаль будет, если приезжие в первый же день вымокнут до нитки, да еще, пожалуй, простудятся, заболеют.

— Ахман! — распорядился председатель. — Давай быстрее вперед, набери побольше сухого хвороста и тащи в пещеру.

Ахман повиновался на этот раз без всяких возражений.

Геологи сожалели теперь о том, что поторопились с утра отправить свои вещи на ослах в горы. Хотели сами двинуться налегке, но вот что получилось.

— Ничего, друзья, не волнуйтесь! Мы еще нагоним наших ишачков, — успокаивает их Азамат. — День впереди, а погода в горах переменчива, как женщина: только что она горько плакала, а вот уже весело смеется.

Ветер становится все сильнее. Темный полог туч прочно накрыл горы, — человеку, не знающему этих мест, и в голову бы не пришло, что вершины рядом. Между небом и землей протянулись беловатые нити. Их становится все больше; белая стена приближается.

«Только бы не град!» — думает Азамат, а вслух предлагает:

— Прибавим шагу! Пещера недалеко, вон за тем поворотом. Успеем добраться туда до дождя.

Ливень накрыл их недалеко от входа в пещеру. Путники в мгновение ока промокли до костей. Разгоряченные быстрой ходьбой, они почувствовали себя теперь так, будто окунулись в ледяную воду горной реки. Всех била дрожь, особенно озябла Валя. Азамат набросил ей на плечи свой пиджак.

Тьма кромешная. Вдруг — яркая вспышка молнии и удар грома над головой, будто рухнуло небо. Грохот не прекращается — это уже камни грохочут, начался обвал. Валя в испуге схватила Бориса Петровича за руку. Отчаянно рванулась куда-то в сторону лошадь и чуть не подмяла под себя хозяина. Коля, боясь повернуть голову туда, где прогремел обвал, жмется к Потапову.

Промокшие и окоченевшие, они, наконец, добрались до пещеры. Ахман ловко и быстро разжег костер, в который уже раз за сегодняшний день удивив своего начальника: ну и прыть у парня, смотри пожалуйста! Понемногу все успокаиваются, греются, сушатся у костра. От мокрой одежды валит пар. Сначала говорят мало и тихо, потом — все громче, начинают хохотать друг над другом, спорить, кто больше всех испугался грозы. Немного, в сущности, нужно человеку, чтобы к нему вернулось хорошее настроение.

А снаружи все гремит гроза. Дождь, видимо, уже стихает, но ветер не унимается, его бешеный вой хорошо слышен в пещере. Азамат подходит к выходу: вот наконец и град. Вслед за ним с гор обрушиваются стремительные потоки, неся с собой камни — маленькие и большие. Все столпились у выхода из пещеры. Поток бушевал совсем рядом. Николай, да и Ахман порядком встревожены, не говоря уже о Вале.

— Ничего, — спокойно говорит Азамат, подбрасывая в костер сухие сучья. — Как только кончится град, все придет в норму.

Его слова, а главное, спокойный тон, каким они произнесены, всех приободрили.

— А ты, Ахман, — оборачивается Азамат к юноше, — сегодня достоин особых похвал.

— Да, — подхватил Борис Петрович, — вы сегодня просто спасли нас от беды! Спасибо вам!

Ахман — на седьмом небе. Похвалы ему достаются не часто. Впрочем, сам он о себе совсем неплохого мнения...