Борис Пармузин - До особого распоряжения

Расмус разрабатывал новые планы, готовился к очередной операции, которая восстановила бы его

авторитет в глазах Берлина.

Какой будет эта операция? Дейнц так и не узнал...

Приехал работник германского консульства, снял шляпу и печальным, нетвердым голосом сообщил:

- Сегодня утром господин Расмус ушел из жизни.

Капитан Дейнц непонимающе смотрел на работника консульства. А тот протянул пакет:

- Это вам.

В пакете была шифровка: Расмуса вызывали в Берлин. И короткая вместо завещания строка,

обращенная к Дейнцу: «Надо ехать».

- Пожалуйста, - строго сказал работник консульства, - не сделайте такую глупость. Вечером мы

должны вылететь.

Из рукописи Махмуд-бека Садыкова

Сохранились некоторые документы, характеризующие деятельность СБТ.

В заявлении инициативной группы, адресованном английскому погранкомиссару в Британской Индии,

говорится:

«Эмигранты потеряли миллионы рублей и понесли большие людские жертвы. В настоящее время

эмиграция нуждается в предводителе, который бы смог объединить разрозненные силы и повел бы их на

спасение своей родины... Таким объединяющим всех предводителем и явится наша организация СБТ.

Мы, уполномоченные инициативной группы, просим Вас не отказать в Вашем покровительстве, а также

закрепить за нами находящиеся в банке средства. Во главе организации будут стоять весьма надежные

люди, которым поручено расходовать эти средства исключительно на нужды организации и спасения

родины».

Одна из листовок, выпускаемых СБТ, давала довольно любопытное объяснение по поводу

национальной борьбы:

138

«Мы находимся между двумя кяфирами (неверными) - англичанами и большевиками, по отношению к

которым шариат предписывает священную войну. Но надо помнить, что англичане не являются нашими

врагами, к. не разрушают нашей религии».

Однако в этих листовках, разумеется, не сказано ни слова, как бандиты расстреливали из английских

винтовок беззащитных жителей, как главари банд разгуливали в английском обмундировании.

Руководители националистических организаций продавали родную землю иноземным господам,

готовы были, как говорилось в другом документе, «установить тесную связь с какими бы то ни было

врагами большевистского правительства».

«С какими бы то ни было!..»

Националисты не очень были разборчивы в выборе хозяев. С раскрытыми объятиями они готовы

были встретить любых интервентов.

ВЫНУЖДЕННАЯ ЗАДЕРЖКА

При каждом стуке в калитку Фарида вздрагивала. Новый гость. А кто-то из них, из гостей, обязательно

принесет новую беду. Это предчувствие не давало покоя молодой женщине. Если бы она могла оградить

мужа от посетителей!

Почти месяц Махмуд-бек не выходил из дома. И гости были редкими. Побаивались еще люди

наведываться к «государственному преступнику». Пробирались незаметно, вдоль заборов, вечерами.

Задерживались допоздна.

А утром появлялся доктор, ругал Махмуд-бека и Фариду. Почему не сменили повязки на руках и ногах.

Почему Махмуд-бек вовремя не выпил лекарство. Фарида коротко оправдывалась:

- Были мужчины в комнате.

- Мужчины... - ворчал доктор, сдвигая лохматые брови.

Он вовсе не сердитый человек. Очень добрый. Сколько раз Махмуд-бек предлагал деньги, пытался

насильно сунуть их в карман пиджака. Доктор хмурился, ворчал, что из-за денег он бы не пошел на

другой конец города. Махмуд-бек смущенно улыбался. Он сейчас очень похож на больного ребенка.

Худой, с желтоватой кожей, сидел, прислонившись к подушкам.

Фарида любила поправлять эти подушки, ловко и быстро взбивать, подкладывать под локоть, за

спину, под голову. Вскоре она стала это делать и в присутствии доктора.

Ее щеки ярко пылали.

- Настоящий король! - улыбнулся доктор.

Эта шутка впервые за все тяжелые месяцы развеселила Фариду. Она с благодарностью взглянула на

доктора. И он неожиданно увидел в глазах женщины необычную радость.

Конечно, все позади... Заживет кожа, исчезнут следы от наручников, окрепнут десны, ноги.

Главное - кости целы.

Фразу о костях доктор любил повторять часто.

Осматривая Махмуд-бека, доктор обычно многозначительно покачивал головой. В эти минуты ему

очень хотелось сказать какие-нибудь высокие слова о мужестве и воле.

Высоких слов доктор не произнес, но он вновь задал вопрос, который давно не давал ему покоя:

- У вас большие связи, Махмуд-бек. У ваших друзей есть деньги. И я знаю... Знаю точно, что вы могли

выйти из тюрьмы раньше. Почему вы оставались?

Махмуд-бек улыбнулся:

- Надо было...

Доктор пожал плечами и тоже улыбнулся, хотя и на этот раз ничего не понял.

Была еще одна причина, которая задерживала Махмуд-бека Садыкова в этой стране. Вечерами

Фарида плакала, уговаривала немедленно уехать отсюда, от бед, старых и новых.

- Каких новых? - спрашивал Махмуд-бек. Он гладил ее по голове, успокаивал, как ребенка.

- Будут новые беды! - упрямо твердила Фарида. - Будут! Здесь нам нельзя жить.

Конечно, нельзя… Осталось несколько дней, в дом явится полиция, напомнит о законах, о решении

правительства: туркестанский эмигрант Махмуд-бек Садыков должен покинуть пределы страны.

Фарида умоляет. Она больше не в силах прислушиваться к каждому стуку калитки, замерев, не дыша,

смотреть на каждого гостя. Фарида боится серьезных людей, боится и веселых. Напускным может быть

это веселье. Кто искренне радуется в такое сложное время.

Махмуд-бек доволен, что жена стала многое понимать, что рядом с ним оказался настоящий друг. . А

скоро она будет и хорошей помощницей.

- Пойми, Фарида, нам нужно еще немного побыть здесь.

Она поднимает глаза и внимательно смотрит на мужа. Боже, сколько морщин! Будто долгие годы она

не видела этого человека. И наконец он вернулся больной и так рано постаревший.

- Нам нужно... - повторяет Махмуд-бек.

«Нам». Это слово ей нравится. Оно успокаивает ее. Фарида вновь кладет голову на колени мужа.

Имеет ли право так поступать азиатская женщина? Фарида не знает. И не хочет знать.

- Мы должны помочь людям... - говорит Махмуд-бек. - Им грозит беда. Смерть.

Фарида вздрагивает.

- Надо! Очень надо! - повторяет он.

139

Больше Махмуд-бек не сказал ни слова. Фарида должна понять сама, насколько серьезна причина,

задерживающая его в стране.

С доктором тоже был трудный разговор. Махмуд-бек, не вдаваясь в подробности, попросил его

оказать помощь...

- Месяца на два, на три...

Доктор вздохнул. Вытащил из кармана четки, стал нервно перебирать. В тишине изредка раздавалось

приглушенное щелканье. Доктор редко доставал четки. Это был сдержанный, спокойный человек,