Михаил Пархомов - Хороший парень

— М-да, хозяйство, прямо скажем, не ахти какое! — сказал Яшка. — Даже тракторов маловато. В общем, не разгуляешься…

Глубоко вздохнув, он в последний раз бросил взгляд на занесенные снегом автомашины и, повернувшись к Чижику, предложил ему вместе зайти к Наде — проведать ее и посмотреть, как она устроилась.

На стук отозвался незнакомый сдавленный голос, приоткрылась дверь. В коридор выглянула какая-то кудрявая девушка с набитым шпильками ртом и, вскрикнув, тотчас скрылась. За дверью завозились, послышались короткие смешки — там, видимо, спешно приводили в порядок постели, — а когда все стихло, дверь снова отворилась, на этот раз уже широко и гостеприимно.

О том, что в этой комнате живут девчата, сразу можно было догадаться по вышивкам и полотняным коврикам, висевшим над койками, по многочисленным салфеточкам и бумажным цветам — этому скудному кружевному уюту общежитий. Надина койка стояла возле окна.

— Разрешите присесть? — Яшка, улыбаясь, опустился на единственную табуретку, с которой девушка в кудряшках поспешно смахнула полотенцем пыль. Вытащил из кармана пачку «Беломора». — Можно?

— Нет, нельзя…

— Даже так? — Он сунул папиросы обратно.

Пришлось ждать, пока девчата наведут красоту и наденут пальто и ватники. По очереди гляделись девчата в тусклое зеркальце, душились одеколоном. Пока суть да дело, Чижик, заприметив какую-то потрепанную книжицу, принялся листать ее, а Яшка, деликатно повернувшись к девчатам спиной, рассматривал фотографии на стенах. Слышно было, как плачет ребенок,

— Рядом семейные живут, — сказала Надя. — Агроном и механик.

Вышли вместе. Морозное утро искрилось, скрипело под ногами. А в столовой, как в бане, было шумно, душно и парко. На каждом столе — буханки хлеба, бачки с дымящейся кашей, большие запотевшие чайники. И тут же колотый сахар, горчица, темная, влажная соль…

К концу завтрака в столовую пришел директор Барамбаев. Медное, в оспинках лицо, тулуп нараспашку, малахай… Перешагнул через скамью, грузно уселся, широко раздвинул локти. Говорил он медленно и внятно, словно бы подбирал слова, и Яшке, привыкшему к многословию и посулам щедрого на обещания Дынника, понравилось, что Барамбаев ничего не приукрашивает. Да, будет трудно. Да, с жильем покамест туговато. И работать на первых порах многим придется не по специальности. Ничего не поделаешь! Он, Барамбаев, считает своим долгом сразу об этом сказать. А если у кого есть вопросы, — пожалуйста…

Вокруг нестройно зашумели. Кто-то мрачно сказал: «Ясно, чего там…» Кто-то пробормотал: «Не привыкать…» И вдруг Яшка услышал тонкий вихляющий голос Бояркова:

— Я скажу…

— Пожалуйста, — повторил Барамбаев.

Честно говоря, Яшка не ожидал от Бояркова такой прыти. Глеб вскочил и, протиснувшись к директору, швырнул на стол свою кепочку и продранные рукавицы. Он отрывисто бросал слова. Во-первых, где спецовка? Во-вторых, сапоги и ватники… Без них здесь пропадешь. А ему, Бояркову, еще не надоела жизнь…

— Правильно говоришь… — неожиданно для всех поддержал Барамбаев. — Внимание, товарищи!.. — Он поднялся, опираясь здоровенными кулаками о стол. — Сапоги есть. Ватники есть. Я приказал выдать. Ясно?

Боярков стушевался. Бочком отодвинулся к стене и спрятался за чью-то спину. С той минуты, как он выбрался из саней, ему было не по себе. Его не оставляла мысль о побеге. Подбить ребят и смотать удочки очень даже просто. Надо было только найти предлог. Поэтому-то он и заговорил о ватниках. Но, оказывается, ватники есть. Выходит, крыть нечем… И Боярков вслед за ребятами понуро поплелся на склад, перед которым выстроилась длинная очередь.

Там уже зычно распоряжался Барамбаев. Сидя рядом с кладовщиком, директор следил за выдачей. Пересчитывал шапки-ушанки, согнутым пальцем стучал по подошве сапог и приговаривал: «Хорош… Хорош…»

Но работы не было

Ребята томились, изнывали от безделья. Ну, очистили дорогу от снега, ну, разгрузили автомашину с консервами. А дальше что? Людей понаехало много, а новых машин нет. И неизвестно еще, когда они прибудут.

Об этом говорили на собраниях. Этот вопрос без конца обсуждался на заседаниях вновь избранного комсомольского комитета. Надо было что-то придумать. Правда, несколько человек, в том числе и Кузю, директор послал на курсы механизаторов, но все понимали, что это не выход из положения.

— Порядочки! — ворчал Яшка. — И вечно у нас так: то людей нет, то машин не хватает, то еще что-нибудь… А ты сиди и жди!

Впрочем, ворчал он больше для виду. Он уже освоился, завел знакомства и не имел ничего против того, чтобы забить «морского козла», либо просто посидеть в компании часок — другой. Все лучше, чем колесить по степи в такую погоду.

Зато спокойная и уравновешенная Надя, к Яшкиному удивлению, совсем иначе отнеслась к местным порядкам. Не для того она ехала на целину, чтобы вышивать салфеточки. Вышивать она, видите ли, и дома могла. А здесь будьте добры дать ей настоящую работу.

И Надя, как только представился случай, без обиняков сказала об этом директору. После того, как ее выбрали членом комсомольского комитета, она считала себя вправе говорить с Барамбаевым от имени всех ребят.

— Долго вы еще нас мариновать будете? — Надя прямо приступила к делу. — Что, на курсы механизаторов ехать? А мне там делать нечего. И не только мне. У каждого из нас есть специальность, и мы хотим знать, когда прибудут машины.

— Зачем волнуешься, зачем кричишь? — попытался сказать Барамбаев, не подозревая, что этим самым подливает масла в огонь. — Отдыхай, пожалуйста.

— Вот как, отдыхать… — Надя побледнела. — Посмотрите, что в бараках делается. Там с утра до ночи в карты дуются. Вчера один паренек сапоги проиграл. Раздели его догола. Отдыхать!.. Если вам люди не нужны, так прямо и скажите. Мы в другом месте работу найдем. А для отдыха есть районы и получше.

Барамбаев поднял согнутую руку, как бы защищая лицо от удара.

— Работа есть, — сказал он. — Я работу даю.

— Ну да, доски сгружать с машин! По кубометру в день…

— Пока другой работа нету… — Барамбаев, который обычно выговаривал русские слова старательно и твердо, от волнения стал путаться в падежах.

— Неправда! — Надя перебила его. — Вот полюбуйтесь! — Она указала рукою на окно. — Видите? Плуги и сеялки. Валяются под снегом и ржавеют. Разве это порядок? Вчера на комсомольском комитете обсуждали этот вопрос. И решили, что надо создать для начала бригаду по ремонту инвентаря. Жаль, что вас на комитете не было. А вас приглашали…

— Бригаду? А инструмент? Где его взять? — спросил Барамбаев. — Вам, конечно, легко говорить…

— Ну, это уже ваше дело! — Надя пожала плечами. — Достать можно. Мне только поручено сообщить вам о решении комитета.