Василий Цаголов - За Дунаем

— Так! Ну, что у тебя, Борхан, покажи,— писарь стал читать вначале про себя, потом обратился к сидевшему на подоконнике казначею.—Ты только послушай, что она просит у начальника области... По случаю одиночества и бедного состояния моего я за нахождением сына моего Бекмурзы Каруаева всадником в Кавказской бригаде 30-ой Дунайской армии не в состоянии не только нести домашние работы, а я по нездоровию трудами рук не в состоянии устроить безвыходное положение и прошу вернуть мне сына из армии домой...»,— писарь прервал чтение и, вытянув шею, уставился на женщину.— Позор!

— Кониевы и Каруаевы не боятся позора,— вступил в разговор казначей.

Борхан смерила его взглядом, на что он не замедлил ответить.

— Возьми у нее прошение и пусть уходит, а то я не ручаюсь за себя, абреки проклятые.

— Пошла отсюда! — крикнул писарь.

Борхан вышла, а у порога не выдержала, оглянулась: «Будь вы прокляты!»

13

Начальник Кавказской казачьей бригады полковник Тутолмин усадил Христо и прежде всего велел денщику накормить гостя. Как болгарин ни отказывался, а все же пришлось выпить чарку вина и съесть кусок холодной баранины. Незаметно для себя Христо увлекся едой и уж когда в плошке ничего не осталось, застенчиво засмеялся.

— Ну а теперь можно и поговорить, сказал полковник и уселся напротив Христо.— Вы довольно бойко объясняетесь по-русски.

— Немного выучился в Румынии, а потом в Сербии.

— Да, да... Вы же были в русском добровольческом корпусе. Ну, как же, генерала Черняева я хорошо знаю. Так-с!

— Здесь я встретился с урядником, мы вместе воевали в Сербии.

— Это с Кониевым? О да, урядник очень смелый разведчик. Мм-да! Так чем вы хотели быть полезным нам? — Тутолмин засунул пальцы за борт мундира.

Христо оживился, придвинулся к Тутолмину и заговорил, стараясь выложить то, что, очевидно, много раз было им обдумано. На втором складном столе горели две свечки и стояла бутылка красного вина.

— Болгары горят желанием помочь русской армии... Поверьте, никто из нас не пожалеет себя. Наконец пришло избавление, и благодарные болгары не могут сидеть сложа руки.

Полковник не перебивал Христо, понимая состояние гайдука.

— Мой отряд действовал под Габрово, а незадолго до прихода русских мы ушли в глубь леса. Мои товарищи остались в горах, а я вот поспешил к вам... У меня дом недалеко отсюда. Отец и сестра живут в деревне,— Христо умолк, но не надолго.— Моя жизнь принадлежит делу, которое будет мне поручено.

— Хорошо-с.— полковник встал и, заметив поспешное движение болгарина, протянул руку.— Сидите, сидите, батенька. Так-с... Останьтесь у меня переводчиком.

— О нет! — воскликнул Христо.— Благодарю вас, господин полковник, но... Хочу туда, где бои!

Ответ Христо пришелся по душе полковнику. Он терпеть не мог тех, кто избегал настоящего дела.

— Тогда вернитесь в тыл... Отличное поручение у меня для вас. Оно под силу человеку очень смелому, я бы сказал, отчаянному!

Христо встал и, вытянув руки по швам, застыл, внимая тому, что говорил полковник.

— Нам нужны агенты. Понимаете? Разведка неприятельского тыла на участке, где будут действовать русские. Вы поняли, какое доверие оказывается вам?

— О, конечно, ваше превосходительство! — воскликнул Христо.

— А чем вы докажете свою верность нам?

— Вот! — Христо как будто ждал этого вопроса, он сжал кинжал.— Это подарок... Бабу Кониев подарил там, в Сербии. Турки мне причинили много горя... Поверьте слову болгарина!

— Гм! Ну ладно. Так вот, слушайте внимательно... Мм-да! Вы должны собрать сведения о неприятеле, который в Плевне и в округе. И не только о гарнизоне, а главным образом о готовящихся перемещениях войск из тыла на боевые позиции. Ну так вот, батенька. Но где уж вам одному справиться с этим. Выходит, не обойтись без помощников. Подумайте о них сами. Нужны доверенные люди. Для меньшего риска надобно привлекать в помощники родственников своих. Но чтобы они жили в местах расквартирования армии неприятеля... Ну вот... Помощники должны быть с головой. Им надо будет изыскивать наиболее удобные

и верные средства сноситься со своими родственниками и получать от них сведения. Вот, батенька, какое дело вам поручается... А теперь как доставлять в наши штабы сведения. Сами или через доверенных лиц, на коих вполне можете положиться. За деньги, думаю, найдутся охотники.

Но тут же полковник спохватился: лицо Христо побледнело. Тутолмин взял под руку гостя и, будучи в некотором замешательстве, проговорил:

— Не хотел обидеть... Деньги — это вознаграждение для ваших помощников. Я вручаю вам некоторую сумму...

— Нет! — отстранился от него Христо.— Болгарин за деньги не станет спасать свою же душу!

— Ну, хорошо, батенька... Хочу вам сказать, что охотник, коему будет доверено вами донесение, не должен знать содержания исполняемого им поручения. Ему передается заклеенная бумага, в которой изложены сведения, с поручением доставить в штаб ближайшего корпуса наших войск. Устная передача сведений не допускается... Вот, кажется, и все... Да, самое главное. Надобно вам своих помощников снабдить условным значком. А как вы узнаете, что те сведения, которые посланы, действительно от него поступили? И у вас будет свой значок. Ну, теперь действительно все. Готов выслушать вас, мой друг!

— Когда мне следует отправляться?

— Тотчас же после формальностей, кои надо исполнить у моего адъютанта. Однако вам не следует встречаться с Бабу... Начнутся расспросы.

— Будет исполнено, ваше превосходительство. Как ни жаль, а долг превыше всего!

— Хвалю, батенька... Степан! — позвал полковник денщика, и когда тот явился, велел препроводить гостя к адъютанту.— Разбуди адъютанта и вели зайти ко мне прежде, а гостя угости чаем!

Поклонившись, Христо последовал за денщиком.

14

Фацбай, которому Бабу поручил старика-болгарина, был занят арестованным товарищем и совсем забыл о Петре. А тот подождал, подождал, а потом взял да и

пошел. Ходить ему было не привыкать, заблудиться не мог, все эти места он знал хорошо.

Отойдя от бивуака, он спустился по крутому склону в балку. Здесь старик решил передохнуть, а вечером двинуться дальше, с тем, чтобы за ночь дойти до села, в котором жил брат. Иванна, наверное, уже там и ждет не дождется его.

Сбросив суму на землю, Петр улегся в тени под кустом. закрыл глаза и вспомнил о своем доме. Разграбят его турки, а то возьмут и сожгут. Если русские не одолеют их, то всем пришла смерть. О себе, конечно, Петр не думал. Ему, как он говорил, давно пришло время умереть. А что станется с Иванной? Неизвестно, где и Христо. Может, сын уже сложил свою голову и некому его похоронить?

По небу плыло облако. Неужели и раньше небо было такое голубое? Как же он не замечал этого? А облако легкое... Куда-то спешит! А что если и Христо наблюдает сейчас за ним? Но кто закрыл от него небо?