Василий Дюбин - Анка

— Не сомневаюсь, — и Жуков вышел из кабинета.

— Хитрости у тебя, девка, — покачал головой Васильев, глядя на Анку, — хоть отбавляй.

— Вы же сами предложили послать женщин на уборку.

— Ладно, так и быть, поезжай. Дело нужное, — сдался Васильев.

— Тогда примите от меня, Григорий Афанасьевич, печать сельсовета…

Рано поутру в Белужье начали прибывать группами женщины и девушки из рыболовецких колхозов. Их подбрасывали в районный центр военные автомашины, днем и ночью курсировавшие по степным дорогам в разных направлениях.

Возле помещения райисполкома прибывающих ожидали присланные из сел подводы. Выпряженные волы лежали тут же возле подвод, лениво пережевывая жвачку. С их толстых мясистых губ свисали прозрачные нити тягучей слюны. В тени деревьев стояли на привязи лошади. Они били копытами, беспрестанно взмахивали хвостами, отбиваясь от надоедливых мух.

На крыльцо здания райисполкома вышел средних лет мужчина и окинул беглым взглядом улицу, запруженную подводами.

— Запрягайте! — скомандовал он.

— Давно пора, — проворчал какой-то сердитый конюх. — Вам-то хорошо в тени прохлаждаться, а коней муха засекает.

Из райисполкома гурьбой высыпали женщины. Анка громко обратилась к мужчинам, торопливо запрягавшим волов и лошадей:

— Товарищи! Где подводы колхоза «Заря»?

— Вон те, крайние, — ткнул в сторону кнутовищем возница.

— Бабоньки, девчата, рассаживайтесь. Эти подводы для нас, бронзокосцев, — распорядилась Анка.

— Давайте скорее, а то солнце, глядите, как высоко, — торопила подруг Дарья.

К Анке подбежала Валя.

— Мама, мы уже едем?

— Да, доченька. Идем, видишь, вон нас ждут подводы.

Только в полдень подъехали на ленивых волах к полевому стану. Бронзокосских женщин встретили приветливо и радушно, накормили наваристым борщом, напоили холодным молоком.

В поле стрекотали жнейки, на току гулко стучала молотилка, приводимая в движение трактором. Одни подводы доставляли на ток снопы, другие — увозили в село зерно. Скошенный жнейками хлеб вязали в снопы и осторожно укладывали их на подводы, устланные брезентом, чтобы не терять зерна, осыпавшегося с переспелых колосьев. В поле на току работали горожане — учителя, рабочие, служащие. А по золотистой стерне стайками перебегали с места на место пионеры, собирая колоски. Они тоже трудились в меру своих сил на колхозном поле. Сельские ребята учили городских этому несложному, но очень важному делу. Анка указала Вале на детишек:

— Беги к ним, доченька. Помогай нам.

— А они примут? Не прогонят меня?

— Конечно примут, — подбодрила ее Таня Зотова.

— Они же пионеры, — заметила жена Душина.

— Иди, иди, — легонько подтолкнула ее Дарья. — Будь посмелее. Бояться нечего.

Валя медленно направилась к пионерам. Но когда увидела, как мальчики и девочки, заметив «подкрепление», радостно замахали ей руками, зашагала быстрее и, еще раз оглянувшись в сторону матери, побежала.

Анка разыскала председателя колхоза, спросила, что делать ее бригаде.

— Будете снопы вязать. Там у нас нехватка в людях, — объяснил председатель.

— Рыбу в море добывать умеем, а вот снопы вязать не пробовали. Сумеем ли? — поделилась своими сомнениями Анка.

— Дело несложное. Научиться недолго. Только руки приложи.

— Если покажут — научимся. — И Анка повела свою бригаду в поле.

Пять дней проработали бронзокосские женщины на колхозном поле. С непривычки болела спина, в пояснице и ногах ощущалась острая ломота. Саднила исколотая остями кожа рук.

— Вот бы Генку сюда, — вспомнила Анка подругу.

— Зря отговаривали ее, — тихо засмеялась Таня. — Пускай поехала бы с нами. А то все ей кажется, что мы отгораживаемся от нее.

— Куда ей там! — махнула рукой Дарья.

— Мой Кирилл правду говорил, — сказала застенчивая жена Душина. — С ее сердцем она здесь в первый же день свалилась бы.

Женщины лежали на мягкой соломе и, глядя в звездное небо, с тревогой прислушивались к отдаленной орудийной канонаде. Беседовали вполголоса. Разговор их вдруг оборвала подкатившая к стану райкомовская машина.

— Где бронзокосская бригада? — услышала Анка голос Жукова и вскочила:

— Тут, Андрей Андреевич…

— Зотова жива-здорова?

— Жива! — подхватилась Таня. — А что, Андрей Андреевич?

— Что тебе снилось прошлой ночью?

— Не помню. Спала как убитая.

— Получай письмо от Дмитрия, А всем остальным — поклон от рыбаков. Я только что с Косы.

— Письмо?! — вскрикнула Таня, бросаясь к Жукову.

Анка почувствовала, как у нее оборвалось что-то в груди, ноги вдруг ослабели. Она привалилась к столбу, подпиравшему перекладину, на которой висел обрубок рельса.

«Какая она счастливая!..» — невольно позавидовала Анка и тут же вздрогнула от прикосновения руки Жукова.

— И тебе весточка от него. Держи.

Не помня себя, Анка бросилась в полевой вагончик, где спали школьники, зажгла фонарь, развернула сложенный треугольником лист бумаги, но прочитать написанное не могла. Руки дрожали, буквы прыгали перед глазами.

«Да что же это со мной… Лихорадка хватила меня, что ли?..» Наконец успокоилась, прочла:

«…Ты и Валя всегда со мной, в моем сердце. Живу мыслями о вас. Всего два месяца, как мы расстались, а мне кажется, что прошла вечность. Адреса пока не сообщаю, он на днях переменится. Жди очередного письма. Береги себя и нашу рыбку золотую — Валюшу. Целую.

Твой Яков».

Из глаз Анки хлынули неудержимые слезы, слезы радости. Они словно живительная роса омыли ее истомленную тревогой душу. Бесконечно счастливая, Анка спрятала письмо за пазуху, взглянула на безмятежно спавших девочек, задула фонарь и на цыпочках вышла из вагончика. Таня, окруженная женщинами и девушками, дочитывала обстоятельное письмо мужа. Жуков светил ей карманным фонариком.

— Ну, что пишет Митя? — спросила Анка звонким голосом.

— Воюет! — подняла на нее Таня радостно-возбужденный взгляд. В бледном свете фонарика ее голубые глаза казались совсем синими. — Он вместе с Виталием Дубовым служит в артиллерии. Виталий командует орудием, а Митя в его расчете наводчиком.

— А Гена…

— Получила и она от Дубова письмо, получила, — перебил Анку Жуков.

— Теперь она на седьмом небе.

— А ты и Таня на каком? На шестом? — спросил Жуков.

— Нет, я на восьмом! — воскликнула Таня.

— Значит, я на девятом, — сказала Анка.

— Тогда возьми и меня к себе, поместимся, — пошутила Таня.

Жуков отвел Анку в сторону, спросил:

— Когда закончите работу?

— Завтра. Осталось убрать пять-шесть гектаров, не больше.

— Заканчивайте. Слышишь, орудия гукают?

— Мы рады бы вовек их не слышать…

— Да вот приходится. Завтра же по домам.

— Хорошо, Андрей Андреевич.